Кафизма — что это такое? Чтение кафизм

Сегодня наблюдается большой рост интереса к православной вере. И это наверняка связано с тем, что люди начали искать Бога. Ведь жизнь с ее крутыми поворотами очень часто заводит их в настоящий тупик. И потом у каждого начинается своя дорога к Богу. При этом основным спутником становится молитва. Она, как светильник во тьме, начинает освящать путь. Вот только нужно научиться правильно ее использовать и понимать. Поможет в этом каждому верующему самая сильная богослужебная книга – Псалтырь и кафизмы. И если с первым понятием все ясно, то второе у многих вызывает неподдельное удивление. Соответственно, неопытных верующих интересует вопрос: кафизма – что это такое? Поговорим обо всем по порядку.

кафизма что это такое

Какие есть вари­анты рас­пи­са­ния в чтении кафисм?

Всего есть 5 рас­пи­са­ний кафисм; эти рас­пи­са­ния упо­треб­ля­ются в раз­лич­ные пери­оды цер­ков­ного года, поря­док чтения кафисм регла­мен­ти­ру­ется 17‑й главой Типи­кона. Для боль­шей части года, исклю­чая период Вели­кого поста, дей­ствуют два рас­пи­са­ния: условно они назы­ва­ются «летнее» и «зимнее». Летнее рас­пи­са­ние исполь­зу­ется сле­ду­ю­щие три пери­ода в году:

— от Недели Анти­пасхи до отда­ния Воз­дви­же­ния (21 сен­тября);

— от пред­праздн­ства Рож­де­ства Хри­стова (20 декабря) до отда­ния Бого­яв­ле­ния (14 января);

— от Недели о блуд­ном сыне до Недели сыро­пуст­ной (в тече­ние двух седмиц).

Кроме трех ука­зан­ных пери­о­дов, кото­рые при­во­дятся в Сле­до­ван­ной Псал­тири и в Типи­коне, фак­ти­че­ски летнее рас­пи­са­ние акту­ально в пери­оды попразднств дву­на­де­ся­тых празд­ни­ков, при­хо­дя­щи­еся на пери­оды дей­ствия зим­него рас­пи­са­ния. Таких празд­ни­ков и соот­вет­ственно пери­о­дов всего два: во-первых, это шести­днев­ный цикл празд­ника Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бого­ро­дицы (20–25 ноября), во-вторых, это девя­ти­днев­ный цикл празд­ника Сре­те­ния Гос­подня, если он при­хо­дится до Недели о блуд­ном сыне (что слу­ча­ется не каждый год, хотя и в более 50% слу­чаев).

Зимнее рас­пи­са­ние исполь­зу­ется сле­ду­ю­щие два пери­ода в году:

— от отда­ния Воз­дви­же­ния (21 сен­тября) до пред­праздн­ства Рож­де­ства Хри­стова (20 декабря);

— от отда­ния Бого­яв­ле­ния (14 января) до Недели о блуд­ном сыне.

Прин­ци­пи­аль­ные отли­чия зим­него рас­пи­са­ния от лет­него в том, что на вечерне в сед­мич­ные дни чита­ется 18‑я кафисма, а на утрене в сед­мич­ные дни (поне­дель­ник, втор­ник, среда, чет­верг) пола­га­ется по три кафисмы. Фак­ти­че­ски раз­ли­чия между зимним и летним рас­пи­са­ни­ями про­яв­ля­ются только с поне­дель­ника по чет­верг, тогда как в пят­ницу – вос­кре­се­ние они сов­па­дают.

А какие пра­вила чтения кафизм в Вели­кий пост?

В тече­ние поста чтение кафизм регла­мен­ти­ру­ется тремя рас­пи­са­ни­ями, из кото­рых одно явля­ется основ­ным; два других рас­про­стра­ня­ются только на одну сед­мицу каждое. На 1‑й, 2‑й, 3‑й, 4‑й и 6‑й сед­ми­цах Вели­кого поста имеет место осо­бен­ное рас­пи­са­ние. Суть его в том, что Псал­тирь про­чи­ты­ва­ется два раза в тече­ние сед­мицы, что дости­га­ется за счет чтения трех кафисм на утрене и чтения кафисм на часах. На 5‑й сед­мице Вели­кого поста дей­ствует рас­пи­са­ние, отлич­ное от осталь­ных седмиц. При­чина этого в том, что в чет­верг 5‑й сед­мицы на утрене чита­ется канон пре­по­доб­ного Андрея Крит­ского, вслед­ствие чего в этот день на утрене пола­га­ется только одна кафисма (8‑я), а на 1‑м часе вовсе нет кафисмы. Ком­пен­са­ция про­пу­щен­ных в чет­верг кафисм осу­ществ­ля­ется за счет чтения на вечерне каж­дого дня рядо­вой кафисмы (а не 18‑й, как на осталь­ных сед­ми­цах). На Страст­ной сед­мице Псал­тирь про­чи­ты­ва­ется с Вели­кого Поне­дель­ника по Вели­кую Среду один раз; при этом отдельно взятая 17‑я кафизма чита­ется с похва­лами на утрени Вели­кой Суб­боты.

Отрывок, характеризующий Кафизма

Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана. – К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом. Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него. Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью. – Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее. Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя. – Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то. – Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой. – Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше. Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом. – Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он. – Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру. – Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете? – Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше. – Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет. – Неужели? – спросил Пьер. – Это где же? – Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете? – Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал. Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его. – Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант. – Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер. – Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем]. Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору. – Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану. – Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему. Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать. – Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно? – Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами. Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку. Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции. Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов. В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении. Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения. Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом. В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление. Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.

Когда и где воз­никло раз­де­ле­ние Псал­тири на 20 кафизм?

Совре­мен­ное деле­ние Псал­тири на 20 кафизм появи­лось в Пале­стине при­мерно в VIII веке; в X веке это деле­ние рас­про­стра­ни­лось по всему Востоку бла­го­даря тому, что мона­стыри Визан­тии стали при­ни­мать пале­стин­скую прак­тику служб суточ­ного круга. Это деле­ние до XIII века упо­треб­ля­лось парал­лельно при­ня­тому в Кон­стан­ти­но­поле деле­нию Псал­тири на 76 анти­фо­нов, кото­рое прак­ти­ко­ва­лось в кафед­раль­ном бого­слу­же­нии. После XIII века (вслед­ствие взятия Кон­стан­ти­но­поля кре­сто­нос­цами в 1204 году) кафед­раль­ная тра­ди­ция исчезла и деле­ние на 20 кафизм стало без­аль­тер­на­тив­ным.

Что можно ска­зать об обычае сидеть во время кафизм?

В древ­ней Церкви не было и речи о сиде­нии при чтении/пении псал­мов. Изве­стия от VI–VIII в. как для Востока, так и для Запада, гово­рят о сиде­нии только за чте­ни­ями (нази­да­тель­ными), а для Востока и под­чер­ки­ва­ется сто­я­ние за выпе­ва­нием всей Псал­тири на ночной службе: отделы ее в извест­ном опи­са­нии синай­ской утрени назы­ва­ются ста­ти­ями, στάσις – сто­я­ние, и гово­рится, что для пения их вста­вали; а отделы эти (по 50 псал­мов каждый) по поло­же­нию на утрене вполне отве­чают нашим кафиз­мам. Сто­я­ния за кафиз­мами тре­буют и все Сту­дий­ские типи­коны.

Термин «кафизма» при­ме­ни­тельно к отде­лам Псал­тири начи­нает встре­чаться в источ­ни­ках с VIII–IX вв.; при этом долгое время (до XIV века) помету «кафизма» ста­вили в конце отдела Псал­тири, чем ука­зы­вали, что сидеть доз­во­ля­ется только после чтения псал­мов, во время седаль­нов и поуче­ний.

По сути, совре­мен­ная прак­тика сиде­ния во время кафизм в Рус­ской Церкви – след­ствие незна­ния этого исто­ри­че­ского нюанса и бук­валь­ного пони­ма­ния тер­мина «кафисма».

***

Михаил Ска­бал­ла­но­вич. Тол­ко­вый типи­кон:

«Кафизмы – это особый род псал­мо­пе­ния, отлич­ный от псал­мо­пе­ния в других местах цер­ков­ной службы, напри­мер от пред­на­чи­на­тель­ных псал­мов. Именно, псалмы здесь про­из­но­сятся, ныне боль­шей частью чита­ются, с наи­мень­шею тор­же­ствен­но­стью и в более спо­кой­ном поло­же­нии тела, сидя. Такой харак­тер носят кафизмы осо­бенно на утрене, где бла­го­даря этому они служат отды­хом для тела и души моля­щихся от усерд­ных моле­ний – екте­ний и от мно­же­ства тор­же­ствен­ных пес­но­пе­ний.

Псал­мами пред­на­чи­на­тель­ными, напри­мер шесто­псал­мием, и всеми дру­гими, кроме псал­мов кафизм, мы должны молиться и дер­жать себя на них так, «яко бесе­ду­юще неви­ди­мому Богу», почему во время них запре­ща­ется сидеть. Чрез доз­во­ле­ние сидеть на кафиз­мах псалмы их раз­ре­ша­ется слу­шать не столько как молитву, сколько как нази­да­ние, как худо­же­ствен­ное про­из­ве­де­ние, насла­ждаться в полной мере их поэ­зией. На кафиз­мах, сле­до­ва­тельно, псалмы овла­де­вают вни­ма­нием моля­щихся с другой своей сто­роны в срав­не­нии с псал­мами других мест службы. Поэтому из кафизм не выклю­ча­ются псалмы, уже испол­няв­ши­еся на тех же служ­бах в другом месте: все псалмы шесто­псал­мия, вечерни, часов повто­ря­ются иногда в кафиз­мах этих служб.

Пока за цер­ков­ными служ­бами пелось немного псал­мов, 1 или 3, что имело место до пре­об­ра­зо­ва­ния бого­слу­же­ния под вли­я­нием мона­ше­ства (I‑IV в.), не мог воз­ник­нуть обычай сиде­ния за псал­мо­пе­нием. Он появился, когда за служ­бами стали ста­раться в сутки или более выпе­вать всю Псал­тирь.

Впер­вые об этом обычае упо­ми­нает Кас­сиан в V в. (Вступ. гл., 218), и тон оправ­да­ния, в кото­ром он опи­сы­вает этот обычай еги­пет­ских мона­хов, сви­де­тель­ствует о его новизне. Изве­стия от VI–VIII в. как для Востока, так и для Запада, гово­рят о сиде­нии только за чте­ни­ями (нази­да­тель­ными), а для Востока и под­чер­ки­ва­ется сто­я­ние за выпе­ва­нием всей Псал­тири на ночной службе: отделы ее в извест­ном опи­са­нии синай­ской утрени назы­ва­ются ста­ти­ями, στάσις – сто­я­ние, и гово­рится, что для пения их вста­вали; а отделы эти (по 50 псал­мов каждый) по поло­же­нию на утрене вполне отве­чают нашим кафиз­мам. Сто­я­ния за кафиз­мами тре­бует и Диа­ти­по­сис (см. ниже «Чин кафизмы»; Вступ. гл., 295, 310).

Но пере­не­сен­ный на Запад, может быть Кас­си­а­ном, обычай сиде­ния за псал­мами там скоро полу­чил широ­кое рас­про­стра­не­ние и пере­шел на другие части службы. На Востоке же в IX в. уже есть термин κάθισμα, кото­рый, впро­чем, более при­ме­ня­ется, как и ныне у греков, к песням, пред­ше­ству­ю­щим чтению, чем к отде­лам Псал­тири, кото­рые боль­шей частью назы­ва­ются αϊ στιχολογίαι, а славы кафизм – ста­ти­ями, но уже в Ипо­ти­по­сисе они назы­ва­ются κάθισμα ψαλμούς, а в Диа­ти­по­сисе и прямо κάθισμα. След такой прак­тики – сиде­ния только за чте­ни­ями и сто­я­ния за псал­мами кафизм – и в нынеш­нем уставе: седальны поло­жены только после тех кафизм, за коими сле­дуют чтения; так, не поло­жены седальны после кафизм вечерни, за коими нет чтений; наобо­рот, седальны поло­жены и без кафизм пред чте­ни­ями, как, напри­мер, по 3 песни канона».

Гимны

Слово кафизма

может также относиться к набору тропари (гимны) воспеваются после каждой кафизмы из Псалтири на заутрени, которой может предшествовать небольшой эктения (ектения), в зависимости от типикон в использовании и ряд аспектов повседневной реквизиты. В Славянский это называется
седален
из
седити
, «сидеть» (ср. латинский
седере
, «сидеть»).[1] Для ясности во многих переводах на английский язык используется термин
Сессионные гимны
или же
Седален
чтобы указать, что эти гимны отличаются от кафизмы псалмов, за которыми они следуют. Гимны с таким же названием употребляются и после третьей песни каноник.

Рейтинг
( 1 оценка, среднее 5 из 5 )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями: