Детские годы
В миру Воробьев Николай Николаевич, родился в семье крестьянских тружеников, в Тверской губернии, в селе Микшино, в 1894-м году.
В детстве Николай во многом походил на своих братьев (всего в семье Воробьевых насчитывалось семеро сыновей), хотя и выделялся сред них определенной серьезностью, добротой нрава. Между тем, ещё в его детстве Бог указал на него как на Своего будущего служителя.
Их село посещал известный в округе юродивый, Ванька. Иногда он останавливался там, играл с детворой. Однажды Ванька подошёл к Николаю и обратился к нему как к монаху. В тот момент мало кто обратил внимание на слова деревенского простачка, однако со временем им суждено было сбыться.
Когда Николай достиг надлежащего возраста, отец своими стараниями устроил его в реальное училище, располагавшееся в Вышнем Волочке.
Здесь Николай проявил себя как ответственный ученик. Благодаря дарованиям и усидчивости ему давались даже самые трудные дисциплины. Он хорошо разбирался в математике, чертил, рисовал, пел, танцевал, играл на альте. И это не проходило мимо внимания руководства: за время обучения Николай удостоился нескольких грамот, похвальных листов.
Первоначально родители, по мере сил, оказывали ему материальную поддержку. Но впоследствии, в связи с необходимостью оплачивать обучение братьев, помощь была ограничена. Между тем Николай не отчаивался. Обучение он не забросил. Напротив, после уроков стал примерять на себя роль молодого учителя: добывая средства на обеспечивание проживания, питания, обучения, помогал отстающим богатым товарищам.
Когда в то же училище поступил его брат, Михаил, Николай взял на себя и его содержание. Было трудно: приходилось голодать, а зимой — мёрзнуть, но Николай и не думал отступать от поставленной цели: закончить образование и помочь брату.
Несмотря на то, что семья Николая была православной, его вера не имела достаточно твёрдой опоры. Окунувшись в науки, он посчитал, что именно там находится главная истина. Повзрослев, он, как и многие его сверстники, озадачился смыслом жизни, и хотел обнаружить его в философии. Случалось, что он покупал интересную книгу на последние деньги, предпочитая её куску хлеба. Со временем Николай достиг в этой области завидных успехов. Иногда с ним советовались даже преподаватели.
В конце концов, взрослея, он всё больше и больше убеждал себя в мысли, что философия не даёт точных ответов на самые важные жизненные вопросы: в чём состоит призвание человека, для чего он живёт, что его ожидает за смертной чертой?
Письма духовным детям
«Слава Богу о всем и всяческих ради! Слава показавшему нам житие мужа свята и старца духовна, – благодарим Бога за премногую Его благость, бывшую на нас, яко дарова нам свята старца, господина Преподобнаго Сергия, в земли нашей Рустей, в стране полунощней».
Так начинает свое cкaзaниe о житии и подвигах Преподобного отца нашего Сергия его присный ученик – блаженный Епифаний. «Дивлюся же, – говорит он, – како толико лет минуло, а житие святаго старца не писано было; и о сем сжалихся зело, како убо таковый святый старец пречудный и предобрый, отнележе преставися 26 лет прейде, и никто не дерзняше писати о нем, ни дальний, ни ближний, ни больший, ни меньший».
Сии слова Премудрого Епифания еще с большим правом можем повторить мы, с тою лишь разницей, что со дня кончины Преподобного Сергия до нашего времени протекло не двадцать шесть, а уже пятьсот лет, и до сих пор мы не имеем на современном русском языке полного жизнеописания великого старца не только в смысле самостоятельного исторического исследования о его жизни и подвигах, о его значении в истории Русской Церкви, русского подвижничества, русского просвещения и вообще нравственного воспитания Русского народа, но даже и простого полного перевода жития, написанного Епифанием.
Правда, существует более десятка разных житий Преподобного Сергия, и лучшее из них, конечно, то, которое составлено святителем Московским Филаретом. Но это житие предназначено было для чтения при Богослужении и читано самим в Бозе почившим Иерархом в Лавре на всенощном бдении 5 июля 1822 года. По своим достоинствам внутренним это житие – слиток золота, но, как предназначенное для церковного чтения, оно по необходимости отличается краткостию и опускает многие подробности, драгоценные для благоговейных почитателей памяти великого угодника Божия. Следует еще упомянуть о двух житиях Преподобного Сергия, помещенных в сочинениях «Русские Святые», – преосвященного Филарета, архиепископа Черниговского, и «Жития Святых Российской Церкви» А. Н. Муравьева, но ни то ни другое также не имеют желанной полноты, потому что составители этих житий, описывая жития всех Русских Святых, по необходимости старались быть краткими в изложении.
Из отдельных изданий следует упомянуть только одно, вышедшее уже после 2-го издания нашей книги, к 500-летию преставления Преподобного Сергия, – «Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра» Е. Голубинского; автор предлагает в этой книге, как сам он говорит, «повествование о Преподобном, с одной стороны, краткое, а с другой стороны – полное, без опущений воспроизводящее все частности его жизни как естественного, так и сверхъестественного характера». Но и эта книга не может вполне удовлетворить благоговейного чтителя памяти великого угодника Божия, довольно сказать о ней одно уже то, что ради «краткости» автор ее не имеет в виду дать в ней назидательное чтение, а предлагает лишь сжатое изложение фактов, собранных им из всех исторических источников и изложенных в форме жизнеописания. Притом и это жизнеописание издано нераздельно с путеводителем по Лавре и составляет как бы введение к этому путеводителю. На других отдельных изданиях, вроде сочинения г. Лаврентьева, не считаем нужным останавливаться, так как они представляют плохие переделки из Епифания или же просто заимствования из вышеупомянутых авторов.
Молодость
Время окончания реального училища пало на 1914 год. Разочаровавшись в философии, Николай решил не идти дорогой философа и поступил в Петроградский Психо-Неврологический институт.
Проучившись там всего один год, он пришёл к ещё большему разочарованию и оставил учёбу. В этот период Николай испытал тяжелейшее психологическое потрясение. Напряженность его душевного кризиса достигала такой глубины, что он даже подумывал о суициде.
И вот, вспомнив о Боге, Николай прибегнул к единственно верному решению: взмолился Богу, прося Его открыться. И Бог ответил на эту молитву.
После Откровения в его душе произошёл настоящий нравственный перелом. Его больше не интересовали мирские увлечения. В этот период он предался молитвенному деланию, внимательному, вдумчивому чтению Евангелия и произведений святых отцов.
В 1917 году Николай поступил в Московскую духовную академию. Но в связи с революционными событиями и последующими политическими изменениями в стране обучение в академии продлилось недолго.
Какое-то время он проживал в уединении в Сосновицах, преподавал математику в школе. Затем Промыслом Божьим он оказался в Москве, трудился псаломщиком в Борисоглебской церкви.
Зрелый возраст
Монах Никон осознанно принял постриг, будучи уже в зрелом возрасте. Вся его жизнь до этого шага — череда сомнений и исканий. Зачем человек пришел в этот мир, если жизнь его коротка, а деяния пусты? Что есть высшая истина? Ответы на свои вопросы он нашел в служении Богу и отречению от мирских дел.
Годы священнослужения
7 апреля 1931 года Никон был рукоположен в сан иеродьякона, а к 1933 году — в сан иеромонаха. Он все более проникается идеями христианства. Люди, знакомые ему, вспоминали, что большую часть времени, свободного от богослужений, он посвящал усиленным молитвам и кроткому смирению.
Допросы и аресты
Ревностное служение Богу и непримиримое отношение к новой власти, которая объявила церковь врагом государства, привлекли к монаху Никону пристальное внимание карательных органов.
В том же 1933 году отец Никон был арестован за антиреволюционную деятельность и агитацию, осужден и отправлен в сибирские лагеря на пять лет. Его неоднократно допрашивали. Протоколы следствия, которые недавно были рассекречены, свидетельствуют о том, что он не отрекался от своей веры даже под страхом тюремного заключения. Также из данных документов видно, что священник не оговорил своих собратьев по вере, не давал ложных показаний. Освободился отец Никон только в 1937 году. Он снова осел в Вышнем Волочке и устроился работать в качестве прислуги в доме местного врача.
Здесь вера Никона снова подверглась испытанию, так как жена врача и ее родная сестра были ярыми атеистками, они часто позволяли себе нелицеприятные высказывания в адрес верующих, Никону приходилось с этим кротко смиряться. Своим примером кротости и праведной жизни батюшка Никон сподвиг сестер пересмотреть свои религиозные убеждения и принять веру в Христа. Сестра жены врача, у которого служил Никон, Елена Ефимовна, сама врач по профессии, постриглась в монахини с новым именем Серафима.
В 1941 году в стране началась Великая Отечественная война. Руководством страны было принято решение об открытии для верующих церквей и храмов, дабы они возносили молитвы о победе над врагом и о здоровье воинов. Батюшка Никон сразу же приступает к священнослужению.
В 1944 году архиепископом Калининским и Смоленским Василием он был назначен настоятелем Благовещенской церкви города Козельска, там батюшка прослужил до 1948 года. Все это время Никон снимал комнату у местных монахинь, много проповедовал и вел очень аскетический образ жизни. Позднее он рассказывал своему духовному сыну, видному богослову и апологету наших дней А. И. Осипову, что в те времена ему хватало пяти картофелин и чашки воды в день.
Из Козельска Никон был переведен в Белев, затем, в Ефремов (оба городка находятся в Тульской области). После этого он служил в Смоленске. Оттуда отец Никон был назначен возглавить приход в Гжатске. Приход находился в крайне запущенном и бедном состоянии, сам Никон рассматривал это назначение, как ссылку.
Никон потратил много душевных и физических сил, чтобы вывести приход из запустения. Он проявлял, когда это было необходимо, строгость к другим и был бесконечно требователен к самому себе. Он очень поздно ложился спать и очень рано утром вставал, чтобы к началу службы в приходе быть « во всеоружии», читал утренние молитвы, готовился к богослужению с особым рвением.
Несмотря на слабое здоровье, связанное с лагерным прошлым, Никон много физически трудился в приходском саду, у него были парники, он сам выращивал различные овощи. Так как в жизни своей он многому учился, урожаи у него получались отменные, землю он любил и умел на ней работать. Очень много читал в свободное время. В духовном отношении, по словам батюшки, «гжатский период жизни» многое ему дал. А главное, он понял, пережил здесь состояние начального, как он сам говорил, смирения. В 1956 году батюшка Никон был удостоен сана игумена.
Последние годы жизни
В 1962 году здоровье игумена сильно пошатнулось, сказались сибирские лагеря. Он все больше и больше слабел, стал очень быстро уставать. Ел очень мало: немного белого хлеба, ягоды и молоко. Однако, никогда не жаловался на свое здоровье, всегда сохранял ясность мыслей и спокойствие духа.
За несколько дней до своей кончины он слег в постель, силы окончательно покинули его. Перед праздником Успения Богородицы он в последний раз исповедал своих ближних и духовных чад, провел с ними душеспасительные беседы, завещал хранить веру всемерным исполнением заповедей и покаянием, всячески держаться святителя Игнатия (Брянчанинова), избегать особенно суеты, совершенно опустошающей душу и уводящей ее от Бога. Сам он уже не мог ходить в храм и несколько раз принимал причащение Святых Таинств у себя дома.
«Меня нечего жалеть. Надо благодарить Бога, что я уже окончил земной путь. Никогда мне не хотелось жить, не видел я ничего интересного в этой жизни и всегда удивлялся, как это другие находят что-то в ней и цепляются за нее из последних сил. Хотя я ничего не сделал за свою жизнь доброго, но искренне всегда стремился к Богу. Поэтому надеюсь всей душой на милость Божию. Не может Господь отринуть человека, который всегда всеми силами стремился к Нему. Мне вас жалко. Что-то вас еще ожидает? Живые будут завидовать мертвым».
Скончался Никон 7 сентября 1963 года, днем, в 12 часов 25 минут.
Из воспоминаний ученика и духовного чада игумена Никона А. И. Осипова:
«Следует особенно отметить ту атмосферу внутренней радости, которая царила в церкви за литургией у молящихся и во время отпевания батюшки. Полное впечатление какого-то необычного торжества, великого праздника. Непостижимый дух радости растворял всеобщую искреннюю скорбь. Объяснить это можно блаженным посмертным состоянием и молитвами батюшки. Преставление его казалось для родных, духовно близких и всей паствы как бы сокрытым в утреннем предсолнечном тумане. Храм был переполнен в этот день, как на Пасху, и очень многие потом говорили об ощущении особого, непонятного праздничного торжества во время богослужения».
«Будь мудр!» – игумен Никон (Воробьев) о духе времени и взаимоотношениях с людьми.
Дорогой ..!
После твоего письма и разговора по телефону захотелось мне привести тебе на память слова еп. Игнатия: «Себя спасай! Блажен, если найдешь одного верного сотрудника в деле спасения: это — великий и редкий в наше время дар Божий.
Остерегись, желая спасти ближнего, чтобы он не увлек тебя в гибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом. Не покусись остановить его своею немощною рукою. Устранись, охранись от этого сам: и этого с тебя достаточно.
Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избегнуть влияния его».
«Ныне почти нет истинного благочестия, — говорит уже святитель Тихон за сто (теперь двести) лет пред сим, — ныне одно лицемерство. Убойся лицемерства, во-первых, в себе самом, потом в других».
Нужно придать полное значение этим словам, принять их в руководство себе, зная, каким человеком они сказаны.
Если заметишь, что преподаватели делают ошибку, но она или не имеет большого значения, или всем очевидна, не выявляй ее перед другими, а любовью и снисхождением покрой ее. Если же она важна и нужно тебе уяснить правду, то спроси у преподавателя наедине как учащийся, а не как спорщик. Если он обижается, то вовсе не выявляй и не спрашивай уже никогда ни наедине, ни, тем более, при других, а ищи ответа в книгах или напиши мне. Если будешь действовать иначе, то наживешь врагов и без пользы для себя и других сильно отяготишь свое положение. Очень тебя прошу, послушай меня в этом.
Люди слишком немощны и самолюбивы. Надо щадить их, и помнить слова Игнатия (Брянчанинова), и применять их в отношении к преподавателям, и учащимся, и ко всем…
Будь мудр. Товарищей также не учи, а если кто спросит о чем-либо, то честно отвечай так, как ты считаешь истинным, но решительно отказывайся судить, а тем более осуждать кого-либо, особенно начальство или педагогов. Это заповедь Евангелия.
О правилах апостолов и Соборов не буду тебе писать. Прочти сам. О применении их буквально в настоящее время не может быть и речи.
В свое время митрополит Московский Филарет так высказался о кандидатах во священники: если руководиться точно канонами, то не будет ни одного почти священника (точно не знаю его выражения, а смысл вполне точный).
Чтобы не задерживать письмо — кончаю. Будь здоров. Да хранит тебя Господь!
Открывай свои немощи, скорби, недоумения Господу в молитве и на всякое время. Во всем укоряй себя, а не оправдывай.
Прости, что я все даю тебе советы. Я отлично помню слова прп. Серафима о камешках, носимых на колокольню, и о бросании их оттуда. Но хочется тебе добра. Хоть что-нибудь, может быть, и пригодится тебе.
Да благословит тебя Господь и сохранит от всякого зла!
Любящий тебя Н[икон].
10 сентября 1958 года
Из собрания писем о духовной жизни игумена Никона (Воробьева) «Внимай себе».
