Что такое Тайная вечеря
В Евангелии мы читаем о том, что накануне Своих страданий Христос провел вечер со своими учениками. Он и называется «Тайной вечерей». Что такое «тайная» — понятно, а вечеря – значит ужин, вечерняя трапеза. Что это за тайный ужин?
Тайным он был, потому что Христос и Его ученики скрывались от иудеев, желающих схватить Его и предать смерти. Фарисеи дошли уже до крайней степени ненависти, что готовы были на страшный грех – убийство. И вдвойне страшно, что они собрались сделать это преступление накануне великого праздника у евреев – Пасхи. Народ иудейский свято чтил этот праздник, за несколько дней начинали готовиться к нему.
Христос и апостолы не преступали еврейских обычаев и тоже готовились встретить Пасху. Конечно, Спасителю было известно, что Его ждет в ближайшие дни, поэтому Он был совсем не в праздничном настроении. Он скорбел внутренне и готовился к смерти.
Свт. Амвросий Медиоланский
И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое
Ты хочешь знать, как хлеб освящается словами небесными? Внимай тому, каковы слова. Священник говорит: «Сотвори для нас сию жертву, словесную, разумную, приятную, что есть образ Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. В день перед страданиями Он взял в Свои святые руки хлеб, воззрел на небо, на Тебя, Святый Отче всемогущий, Боже вечности, и, воздавая благодарения, благословил и преломил хлеб, передавая его апостолам и ученикам Своим, говоря: Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое» (1 Кор. 11:24) и Заметьте: до освящения — это хлеб, но в соединении со словами Христа — это Тело Христово.
О таинствах.
ANGELICO, Fra Date: 1451-53 Technique: Tempera on wood Location: Museo di San Marco, Florence
Тайная вечеря: описание из Евангелие
За несколько дней до Иудейской Пасхи Христос сказал своим ученикам, когда те спросили, где они будут вкушать праздничную трапезу, чтобы они пошли в город. При этом Спаситель ни слова не сказал по Своему великому смирению, что Он – и есть та самая Пасха, Агнец Божий, которого предсказывали пророки. Но Он говорит, предвидя, что им встретится такой-то человек. Его и должны были апостолы попросить приготовить им Пасху.
Так и произошло, как предсказывал Спаситель. Ученики встретили того человека, и горница для вечери была готова. Когда наступило время вечерней трапезы, Христос перед вкушением пищи снял верхние одежды, препоясался и стал омывать ноги апостолам. Так поступали рабы, а для Учителя и тем более, Сына Божия, это было необычное поведение.
Этим Он показал ученикам пример великого смирения. Петр сначала противился этому, но потом смирился. По окончании омовения Христос объяснил, зачем Он это сделал. И велел всем Его последователям поступать также – значит, смиряться.
Обычно на подобной трапезе глава семьи должен был благословить хлеб и вино. Поэтому Христос, по праву старшего, взял хлеб, но произнес при этом довольно странные слова: «Возьмите, ешьте, это – Тело Мое!». А потом взял чашу с вином и сказал не менее странные слова: «Пейте из нее, это – Кровь Моя». Конечно, апостолы сразу не могли понять смысл всего сказанного. Таким образом Христос установил Таинство Причастия перед Своей кончиной.
Все четыре Евангелия говорят о Страстной Седмице подробно, и у нас нет ни малейших сомнений, в какой именно день недели произошли ее главные события. Тайная Вечеря состоялась вечером в четверг, распятие — в пятницу, Воскресение — в ночь на воскресенье, как нетрудно догадаться и по названию самого дня. Но евангельские описания Страстной Седмицы порождают один очень непростой вопрос: на какой именно день приходилась иудейская Пасха? Ведь именно с этим ветхозаветным праздником текст всех Евангелий недвусмысленно связывает распятие Христа и Тайную Вечерю! Вопрос кажется таким простым… но на него и по сию пору нет единого ответа.
Расхождения между Евангелистами
Синоптические Евангелия (Матфей, Марк и Лука) однозначно утверждают, что Тайная Вечеря и была пасхальной трапезой: «В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть пасху? Мы пойдем и приготовим» (Мк 14:12, сходно в Мф 26:17 и Лк 22:7-8). И в описаниях синоптиков мы действительно видим немало совпадений с пасхальным седером, то есть с традиционным обрядом празднования Пасхи, который иудеи соблюдают и сегодня в память об исходе Израиля из египетского рабства. Мы знаем его детали по источникам более позднего времени, прежде всего по Пасхальной Агаде, но можно не сомневаться, что в общем и целом они были примерно такими же и в те времена.
Правда, нигде не упоминается непосредственно пасхальный барашек (агнец), но благодаря приведенной выше цитате можно предположить, что он там был. Остальные детали названы явно, и стоит обратить на них внимание.
Иисус с учениками возлежит (Лк 22:14) — именно так, расположившись за столом с максимальным комфортом, и приступают к трапезе свободные люди. Центральное место на трапезе занимают хлеб и вино — так и на пасхальном седере особую роль играют опресноки (маца) и вино. Более того, трапеза начинается с благословения вина (Лк 22:17, это еще не та заключительная чаша, которая содержит «Кровь Нового Завета», а другая) — так и пасхальная трапеза начинается с благословения, произнесенного над вином. Даже такой незначительный эпизод, как кусок хлеба, который Христос «обмакнув, подал» Иуде (Ин 13:26), находит свое соответствие в пасхальном седере: это чаша с соленой водой, символизирующей пролитые в Египте слезы, и в нее действительно обмакивают хлеб. Наконец, Вечеря завершается «воспеванием» (Мф 26:3) — так и пасхальная трапеза завершалась пением благодарственных молитв. Даже сам тот факт, что Христос с учениками остался в Иерусалиме, а не отправился ночевать в Вифанию (как в Мк 11:11-12), подсказывает нам, что это был особенный вечер, который им обязательно надо было провести в священном городе — а пасхальная трапеза и проводилась в Иерусалиме, причем жители города приглашали к себе паломников.
Похоже описание Тайной Вечери на пасхальный седер? Безусловно, очень похоже. И в то же время можно возразить, что в ее описании все же нет ни одной детали, которая указывала бы на этот седер совершенно однозначно (такой деталью могло бы быть прямое упоминание пасхального агнца, заколотого в Храме). Всё это: вино, хлеб, возлежание за столом, даже чаша с соленой водой, начальное благословение и заключительное благодарение — в принципе, могло присутствовать и на другой торжественной трапезе. Да и остаться в Иерусалиме Христос с апостолами могли по другим причинам.
Самые серьезные аргументы — это отнесение этого события к «первому дню опресноков» (на Пасху запрещено есть квасной хлеб, а только опресноки, в память о спешном исходе из Египта) и желание Христа «есть Пасху» на этой Вечери. Если бы у нас были только три первых Евангелия, мы бы не сомневались, что Пасха в тот год пришлась на пятницу, соответственно, ее встречали вечером нашего четверга (для иудеев день начинался с заката, а не с восхода солнца).
Но евангелист Иоанн расходится с синоптиками: он ясно говорит, что распятие состоялось в канун Пасхи. Он сначала пишет, что иудейские духовные вожди избегают осквернения, потому что собираются этим вечером участвовать в пасхальной трапезе (18:28), а затем мы встречаем и прямое указание, что Пасха приходилась на субботу (19:14). По Иоанну, Тайная Вечеря не имеет прямого отношения к пасхальному седеру. В этом Евангелии мы даже не находим слов «сия есть Кровь Моя» и «сие есть Тело Мое», да и вообще в нем приведены в основном прощальные речи Иисуса, а не детали самой Вечери. Иоанн вообще не говорит ничего такого, что заставило бы нас отождествить Тайную Вечерю с пасхальным седером.
Это, конечно, совсем не значит, что Иоанн описывает какое-то другое событие или, тем более, отрицает то, что описали синоптики. Его Евангелие было написано намного позже синоптических, оно обычно не повторяет того, что уже было достаточно подробно рассказано в них. И все же налицо явное противоречие. Можно ли его избежать? А если нельзя, тот как его объяснить?
Что говорит календарь?
Ветхий Завет указывает нам точную дату: «в первый месяц, в четырнадцатый день месяца вечером Пасха Господня, и в пятнадцатый день того же месяца праздник опресноков Господу; семь дней ешьте опресноки; в первый день да будет у вас священное собрание; никакой работы не работайте; и в течение семи дней приносите жертвы Господу; в седьмой день также священное собрание; никакой работы не работайте» (Лев 23:5-8). Речь идет о месяце нисане, который тогда шел первым в году. Отметим также, что пасхальная трапеза открывает недельное празднование Опресноков, в начале и конце которого строго запрещена работа (разрешена ли она между ними, текст книги Левит ясно не указывает, но нам сейчас это и не важно). Однако подготовка к празднику начиналась еще раньше: «в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца… и пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца: тогда пусть заколет его все собрание общества Израильского вечером, и пусть возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его; пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его» (Исх 12:3-8).
Всё ясно и просто, и никаких расхождений не должно возникать… если все пользуются одинаковым календарем. Но мы знаем, что и сейчас у нас есть старый и новый стиль, и есть свой календарь у иудеев, и свой у мусульман, и у многих других религиозных групп, так что далеко не просто бывает ответить на вопрос, какой сегодня день. Точно такие же разногласия возникали и прежде.
Тем более, что в древнем Израиле был принят лунный календарь, с месяцами по 28 дней. Как нетрудно посчитать, до полного солнечного года 12 таких месяцев не дотягивают, так что приходится или вставлять дополнительный месяц в некоторые годы (так это выглядит у иудеев сейчас), или же дополнительные дни (такие варианты тоже в свое время существовали). Если этого не делать, то месяцы будут плавно переходить назад, и Пасха сначала будет праздноваться весной, потом зимой, потом осенью, наконец, летом и снова весной (именно так выглядит сегодня мусульманский календарь).
Наконец, в те времена Иудея была частью Римской империи, в которой был свой календарь, и вполне вероятно, что иудейский календарь как-то согласовывался с греко-римским (как на это указывает, например, Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» 3.10.5., отождествляя нисан с греческим месяцем ксантиком, примерно совпадающим с нашим апрелем). А греко-римский календарь, дошедший до нас с некоторыми изменениями, уже не привязан к фазам луны, и, строго говоря, 15-е нисана, если считать по иудейскому календарю, далеко не всегда приходилось на 15-е или любое другое число месяца ксантика-апреля. Если же такая привязка действительно произошла, значит, религиозные вожди иудеев пошли на определенный компромисс и отказались от традиционного календаря. А кто-то мог и не согласиться с такой реформой и продолжать считать даты «по старому стилю». Впрочем, свидетельство Флавия слишком кратко, чтобы о чем-то судить наверняка, он мог просто иметь в виду, что нисан приходится на то же время года, что и ксантик-апрель, а вовсе не утверждать полное тождество двух календарей.
Главное, что любая календарная система нуждается в некоторой авторитетной санкции: кто-то должен объявлять начало месяца, день праздника, определить, когда именно вставляется дополнительный месяц. Естественно, в Иерусалиме эти вещи находились прежде всего в ведении Синедриона, верховного совета иудеев. Но и в нем не было единомыслия — мы знаем о разногласиях между фарисеями, которые следовали многочисленным преданиям, и саддукеями, строго отсекавшими всё, что не поддерживалось, по их мнению, буквой Священного Писания. А что уж и говорить о ессеях и подобных им группировкам, которые не признавали особого авторитета ни за саддукеями, ни за фарисеями, ни за Синедрионом! Нет ничего удивительного в том, что среди рукописей Мертвого моря, например, был обнаружен свой, особый календарь, не совпадавший с иерусалимским; весьма вероятно, что им пользовалась Кумранская или какая-то иная община, а даже если и не пользовалась, то, по крайней мере, с иерусалимским времяисчислением составители этого календаря точно не были согласны. Разумеется, и Пасху они праздновали в разное с Синедрионом время.
Могло ли быть так, что Христос с апостолами отпраздновал Пасху по другому календарю, чем фарисеи, дистанцируясь тем самым от них? В принципе, могло. Но сомнений остается все же очень много: Христос, постоянно вступая в конфронтацию с фарисеями по разным поводам, нигде не возражал против храмового богослужения, как, судя по всему, возражали представители Кумранской общины, специально бежавшие в пустыню подальше от нечестивцев, захвативших Храм. Нет, Христос полностью следовал традиционным обрядам, посещал Иерусалим на праздники в то же время, что и остальной народ. Вот и сейчас Он пришел в Иерусалим в обычное время храмового праздника, вместе со множеством паломников. Не похоже, чтобы так он стремился подчеркнуть разницу между храмовым календарем и каким-то другим, более правильным. Да и вообще, вся суть Его учения заключается в том, что приблизилось Царствие Божие, а не в том, 14-м или 15-м днем месяца нисана следует считать эту пятницу. Подобная придирчивость к внешней стороне дела характерна скорее для фарисеев.
Впрочем, тут может возникать и путаница с терминами. Еще раз сравним две цитаты: «в четырнадцатый день месяца вечером Пасха Господня, и в пятнадцатый день того же месяца праздник опресноков» (Исх 12:3) и «в первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца…» (Мк 14:12). То есть, согласно Исходу, «первый день опресноков» следует за пасхальной трапезой, это 15-е нисана, а согласно Марку — он и есть день заклания агнцев, 14-е нисана. А может быть, Марк вообще имеет в виду день, когда иудеи, как они это делают сегодня, накануне Пасхи избавлялись от квасного хлеба? И тогда это может быть и вовсе 13-е число! Правда, пасхального агнца должны были заколоть непосредственно 14-го, но, может быть, когда в большом городе Иерусалиме толпы паломников и местных жителей устремлялись в храм со своими барашками утром 14-го (ведь им предстояло еще разделать и приготовить свое мясо), и чтобы все смогли совершить свою жертву, резать их начинали заранее? Тот же Иосиф Флавий сообщает, что на Пасху 70 года от Р.Х. было принесено в жертву более четверти миллиона животных («Иудейская война» 6.9.3.)! Даже если он сильно преувеличивает, можно представить себе, что очередь к храму, где заколали скот, выстраивались задолго до назначенного времени.
Мы не знаем этого наверняка, но вполне можно предположить, что указания Писания могли и не соблюдаться так строго. Говоря современным православным языком, есть устав, а есть обиход, по которому порой утреню служат вечером, а вечерню — утром. Читаем мы, например, и в Евангелиях о двух первосвященниках (Анне и Каиафе, Лк 3:2), хотя должность это была несменяемая, и при жизни одного не могло быть никакого другого. Иными словами, Пятикнижие описывает идеальную ситуацию, как должна праздноваться Пасха, а Евангелия — ситуацию реальную, как именно она праздновалась в тот год. Нет ничего удивительного в том, что между идеалом и реальностью была некоторая разница.
Итак, если давать оценку гипотезе двух разных календарей, то довольно трудно представить себе, чтобы в одном и том же Иерусалиме следовали двум принципиально разным календарям (фарисейскому и саддукейскому? строго иудейскому и гармонизированному с греко-римским?), к тому же с разницей, по-видимому, всего в один день. Но можно предположить, что пасхальные обряды не всегда совершались в строгом соответствии с требованиями Пятикнижия, или же что Евангелисты выражались не с терминологической точностью, а несколько приблизительно («как раз наступала Пасха, она же Праздник опресноков…»).
Но и в этом случае остается вопрос: кто точнее передает хронологию событий, синоптики или Иоанн?
Так когда же была иудейская Пасха?
Сначала предположим, что точны синоптические Евангелия: Тайная Вечеря состоялась вечером 14-го нисана (по храмовому календарю), и была именно пасхальной трапезой. Следующий день, пятница, был 15-м днем нисана, началом недельного Праздника опресноков. Тогда придется предположить, что Иоанн просто ошибся на один день, неточно вспомнил эти события.
Но это не самое большое противоречие, с которым сталкивается такая теория. Тогда получается, что для ареста Иисуса и спешного суда над ним иудейские духовные вожди выбрали саму пасхальную ночь, когда все иудеи совершали свое главное празднество. Далее, окажется, что Пилат отпускал на Пасху одного заключенного уже после завершения пасхальной трапезы, и что распятие Христа состоялось в первый, самый торжественный день Праздника опресноков. И даже Симон Киренеянин, который шел в этот день «с поля» (Мк 15:21, ср. Мф 27:32 и Лк 23:26), не обратил никакого внимания на праздник и занимался обычным земледельческим трудом.
Если честно, в это трудно поверить. Получается, что и члены Синедриона, и Пилат выбирают для расправы над Иисусом самый светлый праздничный день в году. Да, они были жестокими и равнодушными политиканами, но они явно не были идиотами. Они должны были понимать, что бессудная расправа и страшная казнь в самый светлый день могут скорее спровоцировать то, чего они старались избежать: народные волнения. Наконец, к чему было так торопиться? Можно было подождать, пока пройдет празднество, или хотя бы самый первый его день, и лишь тогда устроить судилище и казнь.
Но спешка получает прекрасное объяснение, если мы предположим, что казнь состоялась как раз накануне Пасхи, как утверждает Иоанн. Тогда и Пилат отпускает узника как раз в тот момент, когда он еще успевает принести в жертву своего барашка и полноценно участвовать в празднике, и Симон Киринеянин заканчивает труд в предпраздничный день пораньше, чтобы успеть со всеми приготовлениями (почему это он шел с поля утром?), и члены Синедриона спешат на ночное судилище, чтобы закончить это грязное дело и со спокойной душой возлечь за праздничным столом.
Получается, прав Иоанн? Но что тогда делать со свидетельствами синоптических Евангелий?
По-видимому, стоит предположить, что они говорили не столько о начале непосредственно пасхальной трапезы, сколько о приготовлениях к Пасхе вообще. Вот уже пекутся опресноки, вот уже кто-то отправляется в Храм, чтобы успеть зарезать барашка… «В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть пасху? Мы пойдем и приготовим» (Мк 14:12, ср. Лк 22:7-9). Как мы уже выяснили, в «первый день опресноков», если понимать это выражение строго терминологически, готовить поздно: пасхальный агнец уже должен быть съеден. А вот в канун праздника задавать такой вопрос куда как уместно! Тем более что этого самого барашка еще, вероятно, предстоит купить, равно как и прочие припасы к празднику… Мы читаем, правда, не у синоптиков, а у Иоанна: когда Христос отправляет Иуду прочь, «как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим» (Ин 13:29). Ясное указание, что в ту ночь люди только еще начинали приготовления к празднику.
Итак, можно представить себе такую сцену: накануне праздника ученики спрашивают Иисуса, где они встретят сам праздник. Еще бы, нужно столько всего приготовить заранее! С их стороны было бы крайне непредусмотрительно задавать такие вопросы в тот час, когда уже пора приступать к самому празднеству. Неожиданно Иисус посылает их в дом, где, оказывается, всё давно готово. Необычным был сам ориентир: мужчина, несущий воду (Мк 14:13, ср. Лк 22:10), ведь эта обязанность всегда считалась женской. Точно так же неожиданностью оказалась и «готовая горница» (Мк 14:15): оказывается, не надо ничего покупать, ни о чем заботиться, осталось только возлечь и насладиться пиром! Причем прямо сейчас.
В Лк 22:15-16 Христос говорит ученикам: «очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания, ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божием». Может быть, это и есть ответ на невысказанный вопрос: почему Он так поторопился с пасхальной трапезой? Почему Он позвал своих учеников на нее заранее, до того, как к ней приступили остальные жители Иерусалима? И тогда становится понятно, почему никакого барашка не упоминают и синоптические Евангелия. В эту ночь Агнец был среди Своих учеников. Плотью Агнца стал хлеб, который Он Сам преломил. А обычные пасхальные барашки еще только блеяли где-то около храма…
Ветхозаветная Пасха начиналась с заклания агнца и продолжалась трапезой. На Новозаветной Пасхе порядок был обратным, и синоптические Евангелия подчеркивают пасхальную природу этой трапезы, а Иоанн (который наверняка знал эти Евангелия и стремился их именно что дополнить) подчеркивает, что распятие и погребение Христа состоялось именно в то время, когда приносили в жертву тысячи пасхальных агнцев. Его крестная смерть и была той самой Жертвой, которая раз и навсегда сделала ненужными любые другие жертвоприношения.
И тогда получается, что никакого противоречия, на самом деле, тут нет: есть лишь разные взгляды, разные описания, разные аспекты одного и того же Таинства.
Предательство Иуды
Раньше во время трапезы не сидели за столом, а возлежали вокруг низкого стола с едой. Около Христа возлежал апостол Иоанн, таким образом, что голова его оказалась на уровне груди Его. Неожиданно Спаситель стал грустить и говорить, что это – Его последняя трапеза в жизни. Также Он предупредил, что скоро начнутся страшные времена для учеников, и надо готовить оружие.
Затем Христос сказал, что они видят Его в последний раз, им придется навсегда расстаться. В это время эмоциональный Петр воскликнул, что везде последует за Ним, даже на смерть. На это Христос печально возразил, что до первого пения петуха Петр отречется от Него трижды.
Потом Он восскорбел еще больше и сказал, что один из них предаст Его на смерть сегодня. Петр тогда сделал знак Иоанну, который находился ближе всего к Спасителю, чтобы тот спросил у Христа, кто Его предаст. Иоанн спросил и услышал в ответ, что это – тот, кому Он подаст кусок хлеба. И подал его Иуде Искариоту. Евангелист утверждает, что вместе с этим куском в Иуду вошел сатана. Христос сказал ему, чтобы он совершал скорее задуманное. Но никто не понял сказанного, думая, что Он велел Иуде купить что-то к празднику, ведь у него находились денежные припасы.
После этого Иуда быстро встал из стола и направился к фарисеям, чтобы сказать им, где находится сейчас Христос. Те обрадовались и стали собирать воинов для того, чтобы пойти туда и взять Его.
Ориген
И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое
Тот хлеб, который Бог Слово исповедует Своим Телом, есть слово, питающее души. Слово, исходящее от Бога, хлеб от хлеба небесного, пребывающий на столе нашем, о котором сказано: Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих (Пс. 22:5). И питие, которое Бог Слово исповедует Своею Кровью, есть Слово, напояющее и опьяняющее сердца пьющих из чаши… Это питие — плод истинной виноградной лозы (ср. Мк. 14:25, Ин. 15:1) …кровь того виноградного плода, который послан был под пресс страдания и вынес оттуда это питие. Так и хлеб есть слово Христа, проросшее из пшеничного зерна, которое, будучи брошено в землю, принесло многие плоды (Мф. 13:8, Мк. 4:8, Лк. 8:8). Бог Слово называл Своим Телом не тот зримый хлеб, который держал в руках, но слово, в таинстве которого хлеб был преломлен. И не зримый напиток Он называл Своей Кровью, но слово, в таинстве которого Кровь была испита. Ибо Телом Бога Слова, или Его Кровью, что еще может быть, как не слово, питающее и оживляющее сердца? Почему же Он не сказал: «Это — хлеб Нового Завета», но сказал: Сие есть Кровь Моя Нового Завета (Мф. 26:28, Мк. 14:24, Лк. 22:20, 1 Кор. 11:25)? Потому что хлеб — слово праведности, вкушением которого души питаются, в то время как Кровь — слово знания Христа согласно таинству Его рождения и страдания.
Из комментариев на Евангелие от Матфея.
Молитва Христа
После этого, чувствуя совсем скорое приближение страшных страданий, Христос начинает Свою молитву. Он сначала молится за столом перед всеми учениками, прося Отца сохранить их в вере и укрепить. Потом, когда все встали изо стола, Он направился с тремя учениками: Петром, Иаковом и Иоанном в Гефсиманский сад. Велев им молиться, Он признался, что душа Его скорбит перед смертью.
Отойдя от них, Христос повергся на землю, прося Отца пронести эти страдания мимо. Но Сам Он понимал, что это – невозможно, поэтому Он смирился и сказал: «Да будет воля Твоя». Спаситель молился до появления каплей пота, которые напоминали кровь. Трижды Он вставал и будил заснувших учеников, прося их молиться, но их глаза были скованны сном. Они проснулись, только когда появилась толпа. Это были фарисеи с воинами, пришедшие схватить Иисуса.
На этом описание Тайной вечери заканчивается в Евангелии и начинается период страшных мук Христа за род человеческий.
Митрополит Иларион «Тайная вечеря. 10 фактов»
