«Встреча тысячелетия» и угроза новой «диомидовщины»

«Что может быть естественней, чем встреча двух христианских лидеров?»

Секретарь отдела внешних церковных связей Московского патриархата по межхристианским отношениям иеромонах Стефан (Игумнов)

Фото: РИА Новости

— В чем важность встречи патриарха Кирилла и папы Франциска в Гаване?

— Встреча стала первым в истории личным контактом предстоятелей Римско-католической и Русской православной церквей — самых больших церквей мира. Она может считаться точкой отсчета, от которой будет выстраиваться вся парадигма наших отношений на долгие годы. В то же время ее значение выходит далеко за рамки двустороннего сотрудничества. Когда встречаются духовные лидеры такого уровня, это обращает на себя особое внимание. Их совместный голос нельзя не услышать. А сказано патриархом и папой было много. Текст их совместного заявления охватывает весь спектр тем, которые сегодня волнуют христиан. Это программа совместных действий, к которой могут присоединяться и другие религиозные общины, что мы уже видим на конкретных примерах. Так, в России инициатива оказания помощи Сирии, ставшая главной причиной для организации встречи в Гаване, выросла в мощный проект, в котором совместно участвуют основные христианские и мусульманские общины нашей страны.

— Что послужило поводом для встречи патриарха Кирилла с папой Франциском, ведь ранее много лет в РПЦ на предложение католиков встретиться предстоятелям двух церквей отвечали категорическим отказом?

— Действительно, возможность встречи патриарха Московского и всея Руси и папы римского обсуждалась и раньше. Предметный разговор на эту тему велся в 1990-е годы. Существовавшие тогда проблемы не позволили эту встречу провести. Точнее говоря, не сами проблемы, а отсутствие глубинного осознания необходимости их решения у одной из сторон. И спустя более двадцати лет соответствующие вопросы не ушли с повестки, однако, во-первых, по ним достигнут определенный прогресс, во-вторых, необходимость двигаться дальше в диалоге достигла критической точки. Пришло осознание того, что само значение сотрудничества между крупнейшими церквами мира превосходит любые разногласия.

Наступил момент, когда откладывать встречу было уже нельзя, когда отсутствие совместной реакции на происходящие в мире события было бы грехом перед Богом.

Главным поводом стали гонения на христиан в разных регионах планеты, особенно на Ближнем Востоке, кровь и страдания наших братьев и сестер в Сирии и та опасная черта, к которой подошел весь мир перед угрозой глобальной войны.

— Почему местом встречи выбрали Гавану, а не какой-нибудь европейский город?

— Предстоятели сами дали ответ на этот вопрос в тексте совместного заявления. В его третьем пункте говорится: «Встретившись вдали от старых споров «Старого света», мы с особенной силой ощущаем необходимость совместных трудов католиков и православных, призванных с кротостью и благоговением дать миру отчет в нашем уповании (1 Пет. 3:15)». Кроме того, подчеркивалось особое значение того факта, что встреча произошла «на Кубе, на перекрестке путей между Севером и Югом, Западом и Востоком», одновременно имеющем значение символа надежд «Нового cвета» и драматических событий истории ХХ века. Действительно, шлейф исторических разногласий и противостояний между православными и католиками настолько велик, что он до сих пор отягощает наши сердца. Этот груз особенно чувствуется в Европе, где совершалась вся предшествовавшая история нашего соприкосновения. Иногда очень важно взглянуть на самих себя со стороны. И Куба стала идеальным местом для этого. Тем более что Сам Бог как будто сформировал наилучшие условия для встречи — папа Франциск собирался посетить Мексику, а у патриарха Кирилла была запланирована большая пастырская поездка по странам Латинской Америки и в Антарктиду. Гавана лежала на пересечении путей двух христианских лидеров и обозначилась явная возможность организовать их встречу.

Когда происходят события такого масштаба, обычно должно совпасть много факторов. И именно в этом проявляется божественное участие в человеческой истории.

— Какое на вас лично произвела впечатление эта встреча, что вам запомнилось?

— Запомнилось беспрецедентное внимание всего мира к этой встрече и ощущение того, что происходит событие, которое прямо сейчас, еще не завершившись, становится историческим. Несмотря на то что общение патриарха и папы было очень простым и по-человечески открытым, свидетели этой встречи понимали, что прикоснулись к чему-то великому, к моменту, значение которого будет только возрастать спустя десятилетия. Я лично не был в Гаване, но мне пришлось в течение нескольких дней комментировать это событие в прямом эфире по основным российским телеканалам. Сознание многих не покидал вопрос — почему же этого не произошло раньше? Что может быть естественней, чем встреча двух христианских лидеров, предстоятелей крупнейших церквей мира для обсуждения вопросов, на которые никто, кроме них, не способен дать ответ? Ведь эти люди даже в силу своего статуса по-особому чувствуют ответственность за все, что происходит в мире, особенно с христианами. И чем больше вызовов встает перед нами — тем более необходимо встречаться и вести диалог.

Кто-то до сих пор не понимает значения этой встречи, что не удивительно — слишком масштабное событие произошло. Но для многих его смысл уже сейчас открывается через те конкретные дела, которые совершают Русская православная церковь и Римско-католическая церковь.

— Какие произошли изменения во взаимоотношениях между церквами после этой встречи?

— Самое главное — открылась возможность для полноценного диалога и сотрудничества без обреченной оглядки на тяжелое наследие прошлого. То есть, вместо того чтобы постоянно смотреть назад, церкви обрели силу для совместного взгляда в будущее, столь необходимого сегодня. Не случайно в декларации патриарха и папы мы можем увидеть много моментов, имеющих, я бы сказал, пророческий характер. Кое-что из того, на что они указывали пять лет назад как на возможное развитие событий в мире, происходит уже сейчас.

Патриарх и Папа

Цен­тра­ли­за­ция цер­ков­ной вла­сти в Визан­тии при­ве­ла к появ­ле­нию Пат­ри­ар­хов – епи­ско­пов сто­лиц или исто­ри­че­ски зна­чи­мых для хри­сти­ан­ства обла­стей (Кон­стан­ти­но­поль, Иеру­са­лим, Антио­хия, Алек­сан­дрия), кото­рые обла­да­ли пра­ва­ми, выхо­дя­щи­ми за пре­де­лы «пер­во­го сре­ди рав­ных». К при­ме­ру, пат­ри­ар­хи само­лич­но мог­ли под­чи­нять себе отдель­ные хра­мы или мона­сты­ри в несво­их епар­хи­ях. Неред­ко, поль­зу­ясь под­держ­кой Импе­ра­то­ра, они вме­ши­ва­лись в дела иных епар­хий и даже осу­ществ­ля­ли суд над епи­ско­па­ми. Но такая прак­ти­ка, хоть и рас­про­стра­нен­ная и уко­ре­нив­ша­я­ся в веках, не нашла глу­бо­ко­го отра­же­ния в пра­во­слав­ном цер­ков­ном зако­но­да­тель­стве и со вре­ме­ни исчез­но­ве­ния пра­во­слав­ных импе­рий пере­ста­ла быть зна­чи­мой и опре­де­ля­ю­щей. С этой точ­ки зре­ния, Папа Рим­ский вос­при­ни­ма­ет­ся не более, чем Рим­ский Патриарх. Сего­дня Пат­ри­арх одной Помест­ной Церк­ви, к при­ме­ру, Кон­стан­ти­но­поль­ской, ничем не пре­вос­хо­дит Пат­ри­ар­ха дру­гой Церк­ви, ска­жем, Гру­зин­ской. Выс­шая власть в каж­дой из Пра­во­слав­ных Церк­вей во всех вопро­сах при­над­ле­жит и может при­над­ле­жать толь­ко Собо­ру епи­ско­пов. В меж­со­бор­ный пери­од Церк­вя­ми чаще все­го управ­ля­ют Сино­ды – малые собо­ры из наи­бо­лее авто­ри­тет­ных (а в рус­ской тра­ди­ции наи­бо­лее титу­ло­ван­ных) епи­ско­пов. Пат­ри­арх осу­ществ­ля­ет опе­ра­тив­ное управ­ле­ние Цер­ко­вью по теку­щим вопро­сам, но не вме­ши­ва­ет­ся во внут­рен­нюю жизнь епар­хий. При этом пра­во­слав­ная тра­ди­ция не при­зна­ет ни за Собо­ром, ни за Сино­дом, ни тем более за Пат­ри­ар­хом без­оши­боч­но­сти или непогрешимости. Пат­ри­ар­ше­ство — по сути, адми­ни­стра­тив­ная долж­ность с неко­то­ры­ми осо­бы­ми пол­но­мо­чи­я­ми. Но, жизнь пра­во­слав­ных помест­ных церк­вей, пра­во­слав­ное цер­ков­ное зако­но­да­тель­ство и исто­рия гово­рят нам, что пат­ри­ар­ше­ство не явля­ет­ся обя­за­тель­ным атри­бу­том Церк­ви и тем более не явля­ет­ся гаран­том целост­но­сти Церк­ви, ее сохран­но­сти или ее про­цве­та­ния. К при­ме­ру, Эллад­ская (гре­че­ская) Цер­ковь управ­ля­ет­ся Сино­дом под пред­се­да­тель­ством архи­епи­ско­па. Рус­ская Цер­ковь со вре­мен Пет­ра I до 1918 года так же управ­ля­лась Сино­дом, состо­я­щим не толь­ко из архи­ере­ев, но и свет­ско­го чинов­ни­ка пред­ста­ви­те­ля импе­ра­то­ра, наде­лен­но­го огром­ной вла­стью. Мож­но одно­знач­но ска­зать, что любая Помест­ная Цер­ковь впра­ве само­опре­де­лить­ся в выбо­ре фор­мы и средств само­управ­ле­ния. Глав­ное – един­ство с ины­ми Помест­ны­ми Церквями. Пат­ри­арх пер­вый сре­ди рав­ных, и при этом кафед­ра его может менять своё место. Вспом­ним о Рус­ской Церк­ви. Пер­вен­ству­ю­щая кафед­ра была Киев­ская, Вла­ди­мир­ская, Мос­ков­ская, потом фак­ти­че­ски Петер­бург­ская, теперь опять Мос­ков­ская, и это выгля­дит совер­шен­но есте­ствен­ным. Досто­ин­ства древ­них Пат­ри­ар­ха­тов Алек­сан­дрий­ско­го и Антио­хий­ско­го ныне в основ­ном в памя­ти об их преж­ней вели­кой исто­рии. Воз­ни­ка­ют новые помест­ные Церк­ви и новые Пат­ри­ар­ха­ты, и мы смот­рим на это как на иной раз тра­ги­че­ский, болез­нен­ный, но, тем не менее, понят­ный путь цер­ков­но-исто­ри­че­ско­го развития.

Пат­ри­арх — глав­ный архи­ерей (епи­скоп), пред­сто­я­тель Помест­ной Пра­во­слав­ной Церк­ви. Пер­вый сре­ди рав­ных епи­ско­пов Пат­ри­арх име­ет пер­вен­ство чести сре­ди и под­от­че­тен Помест­но­му и Архи­ерей­ско­му Соборам.

Пат­ри­арх при­над­ле­жит к тре­тьей сте­пе­ни свя­щен­ной иерар­хии – епископату. Сан Пат­ри­ар­ха явля­ет­ся пожизненным. Осу­ществ­ляя свою кано­ни­че­скую власть, Патриарх: а) несет ответ­ствен­ность за испол­не­ние реше­ний Собо­ров и Свя­щен­но­го Синода; б) пред­став­ля­ет Собо­рам отче­ты о состо­я­нии Церк­ви за меж­со­бор­ный период; в) под­дер­жи­ва­ет един­ство Церкви; г) созы­ва­ет засе­да­ния Выс­ше­го Цер­ков­но­го Сове­та и пред­се­да­тель­ству­ет на них; д) пред­став­ля­ет на утвер­жде­ние Свя­щен­но­го Сино­да кан­ди­да­ту­ры чле­нов Меж­со­бор­но­го Присутствия; е) осу­ществ­ля­ет началь­ствен­ное наблю­де­ние за все­ми сино­даль­ны­ми учреждениями; ж) обра­ща­ет­ся с пас­тыр­ски­ми посла­ни­я­ми ко всей пол­но­те Церкви; з) под­пи­сы­ва­ет обще­цер­ков­ные доку­мен­ты после соот­вет­ству­ю­ще­го одоб­ре­ния Свя­щен­ным Синодом; и) осу­ществ­ля­ет испол­ни­тель­но-рас­по­ря­ди­тель­ные пол­но­мо­чия по управ­ле­нию Мос­ков­ской Патриархией; к) сно­сит­ся с Пред­сто­я­те­ля­ми Пра­во­слав­ных Церк­вей во испол­не­ние поста­нов­ле­ний Собо­ров или Свя­щен­но­го Сино­да, а рав­но и от сво­е­го имени; л) пред­став­ля­ет Пра­во­слав­ную Цер­ковь в отно­ше­ни­ях с выс­ши­ми орга­на­ми госу­дар­ствен­ной вла­сти и управления; м) име­ет долг хода­тай­ства и печа­ло­ва­ния перед орга­на­ми госу­дар­ствен­ной вла­сти, как на кано­ни­че­ской тер­ри­то­рии, так и за ее пределами; н) утвер­жда­ет уста­вы Само­управ­ля­е­мых Церк­вей, Экзар­ха­тов, Мит­ро­по­ли­чьих окру­гов и епархий; о) утвер­жда­ет жур­на­лы Сино­дов Экзар­ха­тов и Мит­ро­по­ли­чьих округов; п) при­ни­ма­ет апел­ля­ции от епар­хи­аль­ных архи­ере­ев Само­управ­ля­е­мых Церквей; р) утвер­жда­ет поста­нов­ле­ния выс­ше­го обще­цер­ков­но­го суда в слу­ча­ях, преду­смот­рен­ных Поло­же­ни­ем о цер­ков­ном суде; с) изда­ет ука­зы об избра­нии и назна­че­нии епар­хи­аль­ных архи­ере­ев, руко­во­ди­те­лей сино­даль­ных учре­жде­ний, викар­ных архи­ере­ев, рек­то­ров духов­ных учеб­ных заве­де­ний, а так­же иных долж­ност­ных лиц, назна­ча­е­мых Свя­щен­ным Сино­дом, за исклю­че­ни­ем рек­то­ров духов­ных учеб­ных заве­де­ний, а так­же игу­ме­нов (игу­ме­ний) и намест­ни­ков мона­сты­рей епар­хи­аль­но­го подчинения; т) име­ет попе­че­ние о свое­вре­мен­ном заме­ще­нии архи­ерей­ских кафедр; у) пору­ча­ет архи­ере­ям вре­мен­ное управ­ле­ние епар­хи­я­ми в слу­чае дли­тель­ной болез­ни, кон­чи­ны или нахож­де­ния под цер­ков­ным судом епар­хи­аль­ных архиереев; ф) наблю­да­ет за выпол­не­ни­ем архи­ере­я­ми их архи­пас­тыр­ско­го дол­га по окорм­ле­нию епархий; х) име­ет пра­во посе­ще­ния в необ­хо­ди­мых слу­ча­ях всех епар­хий Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви (пра­ви­ло 34 свя­тых Апо­сто­лов, пра­ви­ло 9 Антио­хий­ско­го Собо­ра, пра­ви­ло 52 (63) Кар­фа­ген­ско­го Собора); ц) утвер­жда­ет годо­вые отче­ты епар­хи­аль­ных архиереев; ч) пре­по­да­ет архи­ере­ям брат­ские сове­ты как отно­си­тель­но их лич­ной жиз­ни, так и отно­си­тель­но испол­не­ния ими архи­пас­тыр­ско­го дол­га; в слу­чае невни­ма­ния к его сове­там пред­ла­га­ет Свя­щен­но­му Сино­ду выне­сти над­ле­жа­щее постановление; ш) при­ни­ма­ет к рас­смот­ре­нию дела, свя­зан­ные с недо­ра­зу­ме­ни­я­ми меж­ду архи­ере­я­ми, доб­ро­воль­но обра­ща­ю­щи­ми­ся к его посред­ни­че­ству без фор­маль­но­го судо­про­из­вод­ства; реше­ния Пат­ри­ар­ха в таких слу­ча­ях для обе­их сто­рон обязательны; щ) при­ни­ма­ет жало­бы на архи­ере­ев и дает им над­ле­жа­щий ход; ы) раз­ре­ша­ет архи­ере­ям отпуск на срок более 14 дней; э) награж­да­ет архи­ере­ев уста­нов­лен­ны­ми титу­ла­ми и выс­ши­ми цер­ков­ны­ми отличиями; ю) награж­да­ет кли­ри­ков и мирян цер­ков­ны­ми наградами; я) по пред­став­ле­нию Учеб­но­го коми­те­та утвер­жда­ет созда­ние новых кафедр в духов­ных учеб­ных заведениях; я1) утвер­жда­ет при­суж­де­ние уче­ных сте­пе­ней и званий; я2) име­ет попе­че­ние о свое­вре­мен­ном изго­тов­ле­нии и освя­ще­нии свя­то­го мира для обще­цер­ков­ных потребностей.

«Это часть истории, которая разворачивается в масштабах, превосходящих человеческую жизнь»

Архиепископ, митрополит архиепархии Божией Матери в Москве, председатель Конференции католических епископов России Павел Пецци

Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ

— Насколько была важна встреча папы Франциска с патриархом Кириллом?

— Это, безусловно, историческое событие, которое задало новый уровень отношениям между нами. Первые же слова совместной декларации подчеркивают самое важное: эта встреча состоялась «по воле Бога и Отца», а не исходя из каких-то сиюминутных интересов. И другие слова декларации, что папа и патриарх «встретились как братья по христианской вере», а главное, сам образ, свидетельство братских объятий между ними — это такая веха на пути к единству, которая рождает в сердце огромную благодарность. Это благодарность того рода, которая помогает просыпаться по утрам и снова браться за трудные дела.

— Какие изменения произошли во взаимоотношениях католиков и православных после этой встречи?

— Самые важные изменения — это не то, что видно широкой публике невооруженным глазом. Встреча в Гаване — это часть истории, которая разворачивается в масштабах, превосходящих человеческую жизнь. Для католической церкви

это процесс серьезного и глубокого осмысления синодальности, соборности, реальной общей ответственности всех верных за жизнь и миссию церкви. Сейчас это является центральной темой в сознании католиков как на вселенском, так и на низовом, приходском уровне. А
для православных
, как можно видеть, это стоящий как никогда остро вопрос о природе и роли первенства церкви, такого первенства, которое позволяет сохранять единство, недостижимое исходя только из совместных интересов.

Скажем так, сегодня мы вместе распознаем волю Бога о наших церквах, о нашем общем будущем, и это трудный процесс.

Но главное, что мы делаем это уже вместе, исходя из опыта единства церкви в первом тысячелетии, который есть в нашей общей исторической памяти.

— Планируется ли развивать дальше отношения между Ватиканом и Московским патриархатом, если да, то по каким направлениям?

— Этот вопрос уместнее будет задавать именно представителям Ватикана, которым я не являюсь. Тем не менее мы видим, что ежегодные встречи на высшем уровне в годовщину встречи в Гаване между делегациями во главе с митрополитом Иларионом и кардиналом Кохом, отвечающим в Ватикане за христианский диалог, развивают те направления, которые заложены в гаванской декларации,— это совместное свидетельство о Евангелии, защита человеческой жизни и достоинства, поддержка семьи и молодежи и, конечно, общая забота о наших братьях, терпящих гонения во многих частях мира. В рамках этого продолжающегося диалога в 2016 году я в составе делегации православных и католиков принял участие в поездке в Сирию, и меня поразили мужество и огромная надежда этих людей, и особенно та степень взаимопонимания и доверия, которые существуют между ними. Для нас они подлинные свидетели единства.

— Что российским католикам дала эта встреча, изменилось ли к ним отношение со стороны православных?

— С одной стороны, безусловно, это очень положительно отразилось на восприятии католиков как православными христианами, так и российским обществом в целом. Люди спокойно заходят в наши храмы и знакомятся с нами, интересуются нашей жизнью — так ломается образ если не врага, то недруга, который, увы, все еще сохраняется в сознании. А с другой стороны, это показывает верующим, что межхристианский диалог — это не формальность и не бесперспективная трата времени, как иногда, к сожалению, приходится слышать.

— Готовится ли вторая встреча понтифика с патриархом?

— У меня нет никакой конкретной информации ни о новой встрече папы и патриарха, ни о планах святейшего отца посетить Россию. Однако на днях кардинал Кох напомнил о важной дате, которая будет отмечаться в 2025 году: 1700-летии Первого Вселенского собора, который стал для христианской церкви первым опытом преодоления разделения на глобальном уровне. Принятый на этом соборе Никейский символ веры по сей день объединяет все христианские церкви и церковные общины. Уверен, что это было бы прекрасным поводом для новой встречи и нового шага в отношениях между нами.