Старец Нектарий Оптинский (Николай Васильевич Тихонов, 1853 — 1928)

Преподобный Нектарий — последний Оптинский старец, принявший на себя подвиги затворничества и юродства. Прозорливый, задолго предсказавший ужасы репрессий Советской власти, от которой сам пострадал, и умер в изгнании.

Когда обрели святые мощи старца, его нетленное тело янтарного цвета — источало небесное благоухание.

Краткая биографическая справка

14 марта 1887 года он был пострижен в мантию, 19 января 1894 года был посвящен в иеродиакона, а еще через четыре года был рукоположен Калужским архиереем в иеромонаха. В 1913 году братия избрала его в старцы.

После закрытия монастыря в Вербное воскресенье 1923 года преподобного Нектария арестовали. После недолгого следствия его приговорили к расстрелу, но его духовная дочь, поэтесса Н.А. Павлович, поехала в Москву к Н.К. Крупской, с которой была знакома по службе, с просьбой спасти ее «дедушку», старика-монаха, которого хотят расстрелять. В итоге по личному указанию председателя ГПУ Белобородова старец был освобожден1. По выходе из тюрьмы власти потребовали, чтобы преп. Нектарий покинул Калужскую область, и он последние годы жил в селе Холмищи Брянской области.

Скончался 29 апреля / 12 мая 1928 года.

В 1996 году Нектарий был причислен к лику местночтимых святых Оптиной пустыни, а в августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви был прославлен для общецерковного почитания.

«НИКОЛКА ПРОСПИТСЯ — ВСЕМ ПРИГОДИТСЯ!»

Последний оптинский старец, преподобный Нектарий стал таковым, в общем, случайно. Никаких предпосылок, кроме Божьего Промысла, к тому не было. Происхождение у будущего иеромонаха было самое что ни на есть рабоче-крестьянское, образование — начальное…

Николай Тихонов родился в провинциальном Ельце в 1857 или 1858 году. Родители мальчика любили, но растили в строгости. Учиться определили в сельскую школу. Отец, рабочий на мельнице, умер, когда Коле было семь лет. Мать пережила мужа на четыре года, успела устроить сына в купеческую лавку. В одиннадцать лет Коля Тихонов, красивый, кудрявый, тихий мальчик, остался сиротой. До восемнадцати лет работал младшим приказчиком. Много читал, всё свободное время проводил в храме.

У старшего приказчика была красавица-дочка. Молодые друг другу глянулись. Отец девушки уже готовил свадьбу, купец Хамов был не против, только посоветовал получить благословение у столетней мудрой схимницы Феоктисты, духовной дочери святителя Тихона Задонского. К ней в Ельце все ходили за советом.

Старица сама благословения не дала — отослала Николая в Оптину пустынь, к старцу Илариону, тем самым определив его судьбу. Хозяин отпустил юношу неохотно, не дал в дорогу ни копейки. Так и пришёл восемнадцатилетний жених в монастырь с одним Евангелием. Не знал ни Илариона, никого другого в обители. А народу в Оптиной в ту пору собиралось много — к известному на всю Россию старцу Амвросию приходили толпы людей.

Николая поразила красота обители и её окрестностей — всюду цветы, зелёные луга, корабельные леса… Жиздра извивается, на солнце блестит. Белоснежные монастырские стены с башнями и флюгерами-ангелами…

Встречные отцы-монахи отсылали его один к другому. Наконец, юношу принял у себя сам старец Амвросий. Высокопоставленные, знатные паломники порой дожидались приёма у преподобного неделями, но нищего необразованного сироту святой, по каким-то своим резонам, позвал сразу. Два часа проговорили и… не вернулся юноша к невесте, навсегда остался в скиту.

Из жития преподобного Нектария

Нектарий до прихода в Оптину смог закончить только несколько классов сельской церковно-приходской школы. И уже будучи в затворе, он по благословению старцев познакомился с творениями святых отцов: аввы Дорофея, преподобных Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Макария Великого, святителей Тихона Задонского и Димитрия Ростовского. А через десять лет старцы благословили его читать светских авторов и изучать светские науки. Читал многих авторов, Пушкина, Державина мог читать наизусть.

Старец говорил, что Бог не только разрешает, но и требует, чтобы человек возрастал в познании. Пример тому и Божественное творчество, где нет остановки, всё движется, и ангелы не пребывают в одном чине, но восходят со ступени на ступень, получая новые откровения. Человек должен учиться и идти к новым и новым познаниям.

До последнего года жизни он интересовался современной литературой, техническими новинками (их он изучал, внимательно рассматривая игрушечные модели автомобилей и паровозов), расспрашивал приезжающих о «постановке образования в школах», интересовался искусством. Живой ум, многосторонние интересы старца Нектария позволяли ему быстро находить общий язык с интеллигенцией, ему доверяли, к нему прислушивались многие образованные люди того времени.

Старец Нектарий говорил:

«Заниматься искусством можно, как всяким делом…, но всё это нужно делать как перед взором Божиим… Книга, картина — это гробницы света и звука. Приходит читатель или зритель, и если он сумеет творчески взглянуть, прочесть, то происходит “воскрешение смысла”. И тогда круг искусства завершается. Перед душой зрителя и читателя вспыхивает свет, его слуху делается доступен звук. Поэтому художнику или поэту нечем особенно гордиться. Он делает только свою часть работы. Напрасно он мнит себя творцом своих произведений — один есть Творец… Но есть и большое Искусство — слово, убивающее и воскрешающее (псалмы Давида, например), но путь к этому искусству лежит через личный подвиг художника, это путь жертвы и один из многих тысяч доходит до цели».

Долгое время Нектарий был в уединении. О его избрании в старцы в 1913 году сохранился такой рассказ:

Когда братия стала просить отца Агапита указать на достойного кандидата, он назвал отца Нектария. Тот же по своему смирению даже не присутствовал на собрании. Братия заочно избрала отца Нектария в старцы и послала за ним отца Аверкия. Тот приходит и говорит: «Батюшка, вас просят на собрание». А отец Нектарий отказывается: «Они и без меня выберут кого надо». «Отец архимандрит послал меня за вами и просит вас прийти», — настаивал отец Аверкий. Тогда отец Нектарий покорно надел рясу и как был — одна нога в туфле, другая в валенке — пошел на собрание. «Батюшка, вас избрали духовником нашей обители и старцем», — встречают его. «Нет, отцы и братия! Я скудоумен и такой тяготы понести не смогу», — возражает отец Нектарий. Но архимандрит говорит ему решительно: «Отец Нектарий, прими послушание». И тогда он подчинился.2

Известно довольно много случаев прозорливости и пророчеств преподобного Нектария, а также чудесных исцелений по его молитвам. В частности, он много юродствовал и предсказывал в личных беседах о предстоящем закрытии Оптиной Пустыни, об обысках, арестах. Также собирал с помощью одного послушника духовную библиотеку, тем самым предсказывая духовный книжный голод.

ОТЦЫ-НАСТАВНИКИ

Два великих старца взяли юношу под крыло: духовным отцом его стал преподобный Анатолий (Зерцалов), а главным советчиком — сам Амвросий Оптинский! Они-то и сформировали из малообразованного сироты исполина духа, которому через много лет читал свои рукописи философ Константин Леонтьев и к которому обращался за советом сам святой Патриарх Тихон.

А начиналась «монастырская карьера» молодого человека очень скромно. Шёл 1876 год. Первым послушанием Николаю Тихонову назначили уход за теми самыми монастырскими цветами, которые так ему понравились. Потом Николай стал пономарём. Очень старался, недосыпал, опаздывал в церковь, пугал монахов красными опухшими глазами. Жаловались на него старцу Амвросию. А тот лишь улыбался да приговаривал: «Подождите, Николка проспится, всем пригодится».

Многоопытные старцы «в глаза» молодого испытывали, смиряли. «Бывало, приду я к батюшке о. Амвросию, а тот мне: “Ты чего без дела ходишь? Сидел бы в своей келлии, да молился!” Больно мне станет, но я не ропщу, а иду к духовному отцу своему батюшке Анатолию. А тот грозно встречает меня: “Ты чего без дела шатаешься? Празднословить пришел?” Так и уйду я в келлию. А там у меня большой, во весь рост, образ Спасителя; бывало, упаду я перед Ним и всю ночь плачу: “Господи, какой же я великий грешник, если и старцы меня не принимают!”»

На самом же деле преподобные очень любили Нектария, и тот отвечал им взаимностью. О старце Анатолии Николай вспоминал: «Я к нему двадцать лет относился и был самым последним сыном и учеником, о чем и сейчас плачу». А о старце Амвросии писал так: «…я обращался (к нему) лишь в редких и исключительных случаях. При всем этом я питал к нему великую любовь и веру. Бывало, придешь к нему, и он после нескольких слов моих обнаружит всю мою сердечную глубину, разрешит все недоумения, умиротворит и утешит. Попечительность и любовь ко мне, недостойному, со стороны старца нередко изумляли меня, ибо я сознавал, что их недостоин».

Из книг С.И. Фуделя

Сергей Иосифович Фудель только один раз встречался с преподобным Нектарием Оптинским, в 1921 году, в свой второй приезд в Оптину Пустынь. Эта встреча была необычайно краткой и важной для жизни С.И. Фуделя — преподобный Нектарий благословил Сергея Иосифовича на священство, но Фудель не пошёл на этот подвиг, и, по слову старца, «испытал в жизни большие страдания». Всю жизнь Фудель помнил об этом своем непослушании: «И вот мне теперь хочется просить у всех прощения, всем поклониться. Тяжкую вину несет всякий, кто, получив знание и Света и Тьмы, не определяет себя к Свету».

Вот как он описывает эту встречу в книге «У стен Церкви»:

Когда мне было 20 лет, я вошел в приемную Оптинского старца Нектария, в скиту. В приемной, кроме меня, никого не было. Я ждал недолго, удивляясь какой-то неслыханной тишине этого места. Быстрой походкой вышел ко мне старец, которого я видел впервые, благословил меня и сразу, без всякой подготовки и без каких-либо обращений с моей стороны, сказал: «Есть ли у вас невеста?» И, не дожидаясь ответа, продолжал: «Поезжайте к святейшему патриарху Тихону и просите его посвятить вас. Перед вами открывается путь священника». Я молчал, ничего подобного не ожидавший, ошеломленный. «Не бойтесь, — сказал он, — и идите этим путем. Бог вам во всем поможет. А если не пойдете, испытаете в жизни большие страдания». Он тут же встал, благословил меня и ушел. Это был первый призыв на подвиг, и я не пошел на него.3

И еще один эпизод из той поездки, встреча с юродивым Гаврюшей, описан в «Воспоминаниях»:

Была середина мая, и в скиту уже распустились цветы. Я ходил по дорожкам, никого не встречая, и это безлюдье меня поразило своей точно предсмертной тишиной. Потом я услышал сердитое бормотанье и увидел Гаврюшу — юродивого, почитаемого старцами, с длинной палкой, в рубашке без пояса, с какими-то котомками на плечах. «Гаврюша, — сказал я, — что мне? Идти в монастырь или жениться?» И тут только, впервые в жизни, я увидел близко грозный взгляд блаженного. «А мне что! Хоть женись, хоть не женись»,— в голосе была явная досада. Он пошел дальше по дорожке между цветов, потом вдруг обернулся и прибавил: «А в одном мешке Евангелие с другими книгами нельзя носить»4.

Предсмертные болезни и пророчества Нектария. Блаженная кончина

С 1927 года, силы старца стали заметно угасать. Обострились болезни. В декабре состояние настолько ухудшилось, что все решили, — старец умирает. Но неожиданно наступило облегчение, и преподобный прожил четыре месяца.

Похоронить себя он велел не возле храма, а на сельском кладбище. Преподобный предвидел, что храм будет разрушен, а на храмовой площади устроят танцплощадку и ярмарку.

Батюшка после революции 1917 года, оставил пророчества о судьбе России и Оптиной Пустыни. Он говорил:

«Россия воспрянет и будет материально не богата, но духом будет богата, и в Оптиной будет еще семь светильников, семь столпов».

В апреле здоровье отца Нектария ухудшилось. К нему приехал отец Адриан, и преподобный умер у него на руках. 29 апреля 1928 года дата смерти святого Нектария. Погребли старца на местном кладбище села Холмищи.

В 1935 году могилу раскопали грабители. Они думали, что в могиле содержаться драгоценности. Утром работники увидели открытый гроб, прислоненный к дереву. В гробу лежало нетленное тело старца с мягкой кожей воскового цвета. Под пение молитвы «Святый Боже», гроб вновь опустили в землю.

Из воспоминаний о старце Нектарии

По воспоминаниям Василия Васильевича Шустина (1886 — 1968), бывшего с молодой женой в Оптиной в начале ХХ века, «отец Нектарий <…> был небольшого роста, согбенный, с небольшой клинообразной бородкой, худой, с постоянно плачущими глазами». </…>

… батюшка поклонился нам в пояс и сказал: «Вот радость, вот радость… Я был скорбен и уныл, а теперь радостен (и его лицо сияло детской улыбкой). Ну, как же теперь мне вас принимать? Вот садитесь рядышком на диванчик, — и батюшка сел напротв. — Ведь вас благословил великий старец… <…> Как велик был старец Варсонофий! И удивительно был батюшка смиренный и послушный. Как-то он, будучи послушником, шел мимо моего крылечка, а я ему и говорю в шуточку: “Жить тебе осталось ровно двадцать лет!” Я ему говорил в шуточку, а он и послушался, и ровно через двадцать лет в тот же день, четвертого апреля, и скончался. Вот какого великого послушания он был». Перед такой силой о. Нектария меня невольно передернула дрожь. <…> «Сейчас у меня много посетителей, и я не могу вас как следует принять. <…> Приходите к шести часам вечера, когда начнется всенощная и все монахи уйдут в церковь. Келейника своего я тоже ушлю, а вы и приходите, пускай другие молятся, а мы здесь проведем время».</…></…></…>

он посадил нас опять вместе в исповедальной комнате. «Пришли ко мне молодые, и я, как хозяин, должен вас встретить по вашему обычаю. Посидите здесь немножко». Сказав это, старец удалился. Через некоторое время он несет на подносе два бокала с темной жидкостью. Поднес, остановился и, поклонившись нам, сказал: «Поздравляю вас с бракосочетанием, предлагаю вам выпить во здравие». Мы с недоумением смотрели на старца. Потом взяли бокалы, чокнулись и стали пить. Но <…> оказалось, что в бокалах была страшная горечь. Я говорю батюшке «горько», и моя жена тоже отвернулась. И вдруг это самое, мною произнесенное слово «горько», меня ошеломило, и я представил, как на свадебных обедах кричат «горько», и рассмеялся. И батюшка прочел мои мысли и смеется. Но, говорит, хотя и горько, а вы должны выпить. Все, что я делаю, вы замечайте, оно имеет скрытый смысл, который вы должны постигнуть, а теперь пейте. И мы с гримасами, подталкивая друг друга, выпили эту жидкость. А батюшка уже приносит раскрытую коробку сардин… <…> Приходит снова, садится против нас и говорит: «А я молнию поймал. Умудритесь-ка и вы ее поймать, хочешь, покажу». Подходит к шкафу, вынимает электрический фонарик, завернутый в красную бумагу, и начинает коротко зажигать, мелькая огнем. «Вот это разве не молния? Совсем как молния!» <…> Потом он опять вышел. Смотрим, снова несет нам два больших бокала, на этот раз со светло-желтой жидкостью, и, с той же церемонией и поклоном, подносит нам. Мы взяли бокалы, смотрели на них и долго не решались пить. Старец улыбался, глядя на нас. Мы попробовали. К нашей радости, это было питье приятное, сладкое, ароматное… <…> На закуску он преподнес нам шоколаду миньон, очень жирного и очень много, и велел все съесть. Мы пришли прямо в ужас. Но он сам подсел к нам и начал есть. Я посмотрел на батюшку и думаю: как это он есть шоколад, а ведь по скитскому уставу молочное воспрещается. А он смотрит на меня, ест и мне предлагает. Так я и остался в недоумении.<…> Потом батюшка обратился ко мне и говорит: «А теперь пойдем, я научу самовар ставить. Придет время, у тебя прислуги не будет, и ты будешь испытывать нужду, так что самовар придется тебе самому ставить». <…> В один из моих приездов в Оптину Пустынь я видел, как о. Нектарий читал запечатанные письма. Он вышел ко мне с полученными письмами, которых было штук 50, и, не распечатывая, стал их разбирать. Одни письма он откладывал со словами: «Сюда надо ответ дать, а эти письма, благодарственные, можно без ответа оставить». Он их не читал, но видел их содержание.5 </…></…></…></…></…></…>

В.В. Шустин, побывав на фронте Первой мировой войны в белой Добровольческой армии, был вынужден эмигрировать в Болгарию, а затем в Сербию, где активно участвовал в церковной жизни. Принял священство и последние 30 лет своей жизни провел в Алжире, где занимался миссионерской работой среди берберов6. И.М. Концевич писал о нем: «Жизнь отца Василия была сплошным подвигом, тяжелым и настойчивым, но зато он был очень близок к святыне и ею освятился!»7.

В связи с воспоминаниями В.В. Шустина нельзя не привести запись митрополита Вениамина (Федченкова) об отце Нектарии8:

Началась революция. И вот какое предание дошло до меня за границей. Отец Нектарий будто бы встретил пришедших его арестовывать с детскими игрушками и с электрическим фонариком, совершенно спокойный. И перед ними он то зажигал, то прекращал свет фонаря. Удивленные таким поведением глубокого старца, а может быть, и ожидавшие какого обличения за свое безобразие от «святого», молодые люди сразу же от обычного им гнева перешли в благодушно веселое настроение и сказали: — Что вы? Ребенок, что ли? — Я — ребенок, — загадочно-спокойно ответил старец. <…> Если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное. </…>

КУКОЛКИ ДЛЯ ВЛАДЫКИ

Внешне отец Нектарий производил довольно странное впечатление: в молодости, говорят, был красавцем, а под старость — бородка клинышком, ноги распухшие, как брёвна, от постоянного стояния на молитвах, лицо без возраста — в одну секунду старческое, в другую — по-юношески живое и выразительное. Поведение старца было ещё более непонятным —- удивляло даже тех, кто его знал давно, а несведущих порой просто пугало.

Старец юродствовал. Наденет поверх подрясника цветную вязанную кофту — несуразную, не по размеру — и расхаживает по скиту. А то вовсе халатик на голое тело накинет, красный бант — на грудь и красуется, смущает братию. На трапезе шалит: сольёт кислое, сладкое, солёное в одну миску, и ест-нахваливает! Завёл себе даже граммофон, хотел в скиту крутить пластинки, но скитское начальство узнало — не позволило. Натащил в келию всякого хлама — камешков, стёклышек, глины, сложил в шкафчик и стал всем хвастаться: «Глядите, какой музей у меня!»

В 1910-х годах в Оптину приехал епископ Калужский Феофан. Высокий гость заходил в келию старца Нектария с откровенным недоверием. В святость нового ясновидца, о которой владыке неоднократно докладывали, Феофан не верил. И в своих предположениях не обманулся: когда он заглянул в келию, Нектарий там… играл в игрушки! На митрополита даже головы не поднял, будто и нет его. Детскими безделушками была заполнена вся келия Нектария — самолётики, автомобильчики, паровозики, пароходики… Сейчас монах разложил перед собой кукол. Взял одну. Забормотал что-то сердито, Феофан едва разобрал слова: «В тюрьму тебя! В камеру! Так-то вот!» Взял другую: «И тебя накажу! Плохая!» Третью вообще колотить принялся: «Эдак тебе, будешь знать!..»

Можно представить, о чём думал владыка, покидая келию старца. Уж какая там святость! Старческая немощь, и ничего боле. Видимо, повредился умом Нектарий…

Прошли годы. После революции семнадцатого года смысл странных поступков Нектария начал открываться людям. Монастырь превратили в музей («Глядите, какой музей у меня!»). Студенты, курсистки и служащие, по нищете Гражданской войны, стали ходить на работу босыми, надевали пальто поверх рваного белья, но на груди у каждого красовался красный бант (точь-в-точь как старец). А что же стало с владыкой Феофаном, который так изумлялся куклам Нектария? Он попал в ссылку. Жил в доме жестокого хозяина по фамилии Плохин, очень страдал от его бесчеловечного обращения. В 1937 году Феофана арестовали. В спецкорпусе Нижегородской тюрьмы владыку жестоко пытали — били, посадили в подвальную камеру, которую заливали водой. Тогда-то Феофан вспомнил Оптинского юродивого: «Грешен я перед Богом и перед старцем: всё, что говорил, это было про меня, а я думал, что он ненормальный…» В октябре 1937 года митрополита Феофана расстреляли.

Да, слова и поступки отца Нектария действительно могли казаться людям непонятными и вызывающими. Но отец Нектарий не самовольничал — на своё юродство он получил благословение старцев. Под юродством преподобный смиренно скрывал свои духовные дары — умение советом помогать людям выходить из конкретных и очень сложных жизненных ситуаций и предупреждать их о грядущих испытаниях…

Литература:

1. Благословенная Оптина: Воспоминания паломников об обители и ее старцах. М.: Отчий дом, 1998.
2. Житие Оптинского старца Нектария. Введенская Оптина Пустынь, 1996.
3. Полное житие преподобного Нектария // Оптина Пустынь. Официальный сайт Введенского ставропигиального мужского монастыря. URL: https://www.optina.ru/starets/nektariy_life_full/ (Дата обращения: 17.05.2017).
4. Фудель С.И.
   У стен Церкви.
5. Фудель С.И.
   Воспоминания.
6. Борис (Холчев), архим.
   Поездка в Холмищи. Воспоминания об оптинском старце Нектарии [URL].

НЕ СПЕЛ, НЕ УЕХАЛ, НЕ УШЁЛ

Владыка Макарий, посвящая Нектария в иеромонахи, дал ему наставление, которое инок запомнил на всю жизнь: «Нектарий! Когда ты будешь скорбен и уныл и когда найдет на тебя искушение тяжкое, то ты только одно тверди: “Господи, пощади, спаси и помилуй раба Твоего иеромонаха Нектария”». Видимо, сказанное пошло впрок — от великих искушений монах уходил не раз.

Обладая великолепным голосом и идеальным слухом, в первые годы жизни в скиту молодой Николай Тихонов пел на правом клиросе. Раз в году в скит приходил регент из монастыря, слушал монахов и отбирал лучших для хора Оптиной пустыни. К очередному приезду регента братья разучивали «Разбойника благоразумного». Нектарий очень этому радовался и ждал выступления, но когда понял, что после отбора ему «светит» удаление из скита и перевод в монастырь, стал специально фальшивить перед регентом, перевирая «Разбойника» так, что нерадивого певца спешно удалили подальше на левый клирос. О его переводе речи уже не шло.

В другой раз, уже будучи иеромонахом в затворе, Нектарий «замыслил побег». За годы затворничества он начитался удивительных рассказов о разных странах и чудесах света и знал столько, сколько знает не всякий географ и этнограф. Не удивительно, что в какой-то момент у Нектария возникла мысль самому наконец отправиться в странствия и увидеть красоту мира воочию. По совпадению, тогда в Оптину пришло требование: нужен был иеромонах ни много ни мало для кругосветного путешествия! Исполняющий обязанности архимандрита монастыря обратился прежде других к Нектарию. Радости инока не было предела! Уже почти собравшись в путь, Нектарий отправился за благословением к старцу Иосифу, но тот… не благословил. Иеромонах вспомнил наставления учителей, смиренно повторил про себя: «Господи, пощади, спаси и помилуй раба Твоего иеромонаха Нектария!» — и остался в обители.

Было и третье искушение. К тому времени преподобному Нектарию было уже под семьдесят и был он уже избран старцем и духовным отцом всей Оптиной. Предчувствуя, какие беды грозят и монастырю, и братии, и всей России, Нектарий решил оставить своё послушание, бросить старчество и уйти из обители странником. «Только здесь я уже сам понял, что это искушение, поборол себя и остался».

Примечания:

1. Шкаровский, М.В.
   Русская православная церковь в XX веке. М.:Вече, Лепта, 2010. С. 100.
2. Полное житие преподобного Нектария // Оптина Пустынь. Официальный сайт Введенского ставропигиального мужского монастыря. URL: https://www.optina.ru/starets/nektariy_life_full/ (Дата обращения: 17.05.2017).
3. Фудель С.И.
   У стен Церкви, с. 170 — 171.
4. Фудель С.И.
   Воспоминания, с. 84 — 85.
5. Василий Шустин, свящ.
   Запись об Оптинских старцах // Благословенная Оптина: Воспоминания паломников об обители и ее старцах. М.: Отчий дом, 1998. С. 160—164.
6. Так называют коренных жителей Северной Африки, говорящих на отдельном языке. Начиная с VII в., после мусульманского завоевания, большинство берберов стали мусульманами-суннитами, а до того многие из них были христианами: в частности, бл. Августин, вероятно, происходил из берберов.
7. Стрижев А.Н.
   Примечания // Благословенная Оптина: Воспоминания паломников об обители и ее старцах. М., 1998. С. 294. Ср.
   Концевич И.М.
   Оптина пустынь и ее время. Нью-Йорк, 1970. С. 590.
8. Благословенная Оптина: Воспоминания паломников об обители и ее старцах. М.: Отчий дом, 1998. С. 278.