По святым местам. Симферополь. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Часть 1
Аудио |
60 лет назад святитель Лука Войно-Ясенецкий окончил свой земной путь. О служении угодника Божия на Крымской кафедре, о последних годах жизни и о том, как Симферополь прощался со своим архипастырем — в выпуске программы с полуострова. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) был крымчанином по рождению и отдал полуострову более 15 лет своей жизни. Наша съемочная группа приехала в Симферополь – город, ставший местом его проповеди и земной кончины. Святитель Лука умер 11 июня 1961 года в воскресенье, в день всех святых, в земле Российской просиявших, на его надгробии высечена надпись: «Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), доктор медицины, профессор хирургии…» Архипастырь был похоронен на Первом симферопольском кладбище, справа от храма Всех святых.
Людмила Белеско, сотрудник Музея святителя Луки (Войно-Ясенецкого):
– Сегодня я решила пройти по тому пути, по которому тело владыки Луки несли от его домика в городе Симферополе на улице Курчатова до этого кладбища. Он жил в коммунальном домике на несколько семей, у владыки было только две комнаты. В большой комнате жили две племянницы с детьми, а у него была своя в 5 м² – так он жил 15 лет. Хоронили его 14 июня. В первый день тело находилось в его комнате, во второй день в Благовещенской церкви на первом этаже (это епархиальное здание), туда два дня подряд приходило очень много народу, а на третий день, 13 июня, его перенесли в Свято-Троицкий кафедральный собор. И уже туда целый день будет идти народ – приезжали со всех близлежащих областей.
Сейчас мощи святителя Луки пребывают в Свято-Троицком храме, а тогда их несли к храму Всехсвятскому. При жизни святителя и исповедника Луки (Войно-Ясенецкого) эта кладбищенская церковь являлась прохождением испытания и проверки знаний как вновь посвященных, так и прибывших из других областей священнослужителей Крымской епархии.
Людмила Белеско:
– Конечно, владыке было очень тяжело служить, потому что в это время (в сорок шестом году) было еще много недостойных священников, как он считал. Святой Лука был очень строгий во всем, ему нужны были только достойные священники, которые должны были соблюдать Устав, каноны. Он таким был не только в канонах и уставах, в хирургии был такой же строгий.
Но власти хотели запретить траурную процессию, они не оставляли святителя ни при жизни, ни после его кончины.
Людмила Белеско:
– За ним была слежка – 11 лет он был в тюрьмах и ссылках; и 15 лет отслеживался каждый его шаг здесь, в Крыму. Похороны полностью хотели совершить тайно от людей. У владыки было четверо детей, их вызвали, сказали, чтобы не было страшного скопления людей. Дети согласились, им нужно было отца похоронить, но быстро это не получилось. Начинались похороны – вынос тела из Свято-Троицкого кафедрального собора. Очень много приключений было во время этого похода, женщины даже под автобус ложились, только бы он не поворачивал не туда… Было: шесть женщин встали у бампера автобуса ГАЗ-51 (это такой автобус, у которого мотор впереди), температура была 30 градусов, а они шли мелкими шажками и держали бампер)… Там можно пройти и за полчаса, но шли примерно четыре часа.
Несмотря на запрет властей, его провожал весь город – улицы были забиты, прекратилось абсолютно все движение до самого кладбища; путь был усыпан розами.
Людмила Белеско:
– Несли прямо в храм, уже была приготовлена могила. Этот храм был единственный в Крыму до пришествия оккупантов в 1941 году, он никогда не закрывался, поэтому видите сами, сколько тут таких могил. Как только владыку понесли, здесь сразу же зазвонили колокола, шли женщины и пели всю дорогу со звуком колоколов: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Сотрудники КГБ все время просили: «Прекратите петь! Прекратите петь!» Но люди пели и говорили: «Мы хороним нашего архиепископа».
В настоящее время память святителя стараются сохранить и его родные.
Людмила Белеско:
– У него было четверо детей – все уникальные, талантливые, все доктора медицинских наук. Дети жили и воспитывались без мамы (в 38 лет жена Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого умерла от туберкулеза), их воспитывала его операционная сестра (она будет только няней и воспитательницей). Сейчас живы шесть правнуков.
В Симферополе архипастырь жил с членами своей семьи.
Людмила Белеско:
– Мы сейчас находимся в часовне в честь святого Луки Крымского. Эта часовня в доме, в котором владыка жил все 15 лет, с 1946 года по день кончины. Здесь можно увидеть не только часовню, но и дверь, в которую он входил. На месте этой часовни в то время была Благовещенская церковь, а здание когда-то принадлежало женскому монастырю, который сейчас уже мужской и находится в Алуштинском заповеднике. Мы считаем, что он сюда приехал уже слепой на один глаз и с сахарным диабетом – уже немощный человек после 11 лет тюрем и ссылок.
Поселили его на втором этаже в двух комнатах. Одна большая – 25 м², а вторая – 5 м² (это его не то келья, не то спальня, мы не знаем), в этой комнате была одна узкая кровать, сундук или шкаф для вещей, рукомойник на стене. Через год к нему приедут две племянницы с детьми, сорок шестой и сорок седьмой были самые голодные годы, племянницы голодали, потому что их родителей (братьев владыки) расстреляли. Евгения Павловна Лейкфельд, его секретарь, тоже была как член семьи; когда он ослепнет, она будет рядом с ним. Вера Владимировна, дочь старшего брата, следила за ним все 15 лет – и кушать готовила, и кормила, и обстирывала, и убирала, и было у нее благословение (как она говорила, «от дядечки») кормить нищих. Еще жива Майя Дмитриевна, дочь Веры Владимировны, внучатая племянница владыки, она рассказывала, что владыка Лука заставлял детей ходить собирать этих нищих и приводить сюда. Вера Владимировна варила суп, кормили 20 человек каждый день. Говорят, они размещались по этой лестнице, питались утром и вечером.
Приехав в Симферополь в мае 1946 года, владыка ощутил тяжесть послевоенной разрухи – много работы легло на плечи 70-летнего старца. Церкви разрушены, народ в нищете, священников не хватает, но даже в этих тяжелых условиях святитель внимательно следил, чтобы священники правильно совершали требы и таинства, он осуждал корыстолюбие, нарушение духовенством дисциплины.
Людмила Белеско:
– Владыка Лука был очень строгий, за полтора года в епархии он уберет около 15 священников. Конечно, в то время в нашей епархии было очень сложно со священнослужителями, многие приходили служить просто – из армии пришли, работы нет или еще что-то… Но владыке нужны были достойные. Говорят, что через полтора года он уже достойных набрал.
Но, несмотря на преклонный возраст и болезни, архиепископ Лука наводит порядок в епархии, хотя местное начальство сразу не обрадовалось приезду прославленного архиепископа-хирурга.
Людмила Белеско:
– Время было жестокое, уже с 1948 года уполномоченные стали хитро закрывать церкви, у них, наверное, планы свои были… Владыка, наш борец, будет бороться за каждый храм, писать во все инстанции, это очень тяжело было для него, тем более что он был уже почти немощный. В 50-х годах его очень просили написать книгу «Очерки гнойной хирургии» (с учетом антибиотиков), дети просили отца не браться за это дело, потому что от сахарного диабета можно было ослепнуть. Но надо – значит, надо. Книгу издали в 1956 году, выпустили 30 000 экземпляров, в течение месяца все было распродано, читал весь мир. Говорят, что сам автор уже почти ничего не видел. Полнейшая слепота наступит с 1958 года, четыре года он служил абсолютно слепой.
В возрасте 84 лет, 60 лет назад, Валентин Феликсович (святитель Лука) Войно- Ясенецкий закончил сложный и трудный, но честный жизненный путь.
Людмила Белеско:
– Говорят, умирал он спокойно, не роптал, хотя был совсем немощный после 11 лет тюрем и ссылок. У него не было здорового места – все было разрушено. Последний раз в храме он был 22 мая в день Николая Чудотворца, а потом в храм уже не заходил. Говорят, что в это время он уже плохо себя чувствовал, чаще лежал, ничего не кушал, а за две недели до смерти уже был лежачим. Говорили, что умер святой. Кто-то говорил, что он его исцелил, кто-то говорил, что помог словом – постоянно лились слезы. Сотрудники КГБ вызвали детей и попросили, чтобы они разрешили тело быстро перевезти. Но не получилось – пели все время. А владыка при жизни очень переживал: «Споете ли вы мне “Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный”»? Оказывается, спели, все получилось правильно.
О том, как обрели мощи святителя Луки Крымского, и о Свято-Троицком женском монастыре будет вторая часть программы «По святым местам» из Симферополя.
Автор и ведущая программы Надежда Калинина
Записала Елена Чурина
Миф и правда
В советские времена ходила по стране странная молва о священнике-хирурге, читавшем молитвы перед операциями. Говорили, он скальпелем владел виртуозно и от любого недуга избавлял. Причем хирург-священник носил генеральские погоны, а в годы Великой Отечественной войны заведовал сибирским госпиталем.
Первые утверждали, что загадочный доктор жил в Сибири. Вторые, что в Крыму. Третьи уверяли — в Ташкенте. Самая распространенная история о Войно-Ясенецком гласила: монахом он стал после смерти горячо любимой жены. Правда часто сплавлена с мифами, а исторические факты — с легендами.
Только в конце 80-х портрет Святителя Луки, по книгам которого училось не одно поколение советских хирургов, стал проясняться. И оказалось, что не так уж много вымысла в его биографии: Войно-Ясенецкий отнюдь не мифический персонаж, а вполне реальный человек. Однако человек незаурядный, с несгибаемым характером, а главное — совместивший несовместимое.
Каждый советский человек «знал«: наука и религия совместимы. Священник-хирург доказал, что эти две сферы могут сосуществовать.
Земский доктор
Отказавшись от живописи, Войно-Ясенецкий поступил на юридический факультет, но проучился там недолго. Перевелся на медицинский. Химию и физику ненавидел, но учился хорошо.
Войно-Ясенецкий был незаметным студентом: в общественной жизни университета участия не принимал, каких-либо выдающихся работ не писал. Ничто в нем не выдавало будущего ученого и тем более проповедника.
В 1903 году, после окончания университета он немало удивил товарищей, заявив, что собирается стать простым земским врачом. Не заниматься практикой, не писать научные работы, а поехать в глушь, чтоб жить в нужде и принимать по 50—60 деревенских мужиков и баб в день…
В своей книге святитель Лука признался:
… я учился на медицинском факультете исключительно для того, чтоб стать мужицким врачом…
Однако в глушь он поехал только после Японской войны. А прежде отслужил в Красном кресте, где и познакомился с будущей женой.
Хирург-священник
Едва ли Войно-Ясенецкий искал утешения в религии — он принимал и оперировал больных 16 часов в сутки. Но однажды, спустя два года после смерти жены, явился на работу в рясе священника. Это было в феврале 1921 года и вызвало шок у коллег.
Надеть рясу в то время, когда повсюду висят плакаты о злейших врагах — помещиках, попах и белых офицерах! И всем стало ясно, что Войно-Ясенецкого совсем скоро арестуют.
И снова легенда-быль о хирурге-священнике.
В свободные от операций часы он проводил в церкви — писал иконы. Как-то рабочие забрались на крышу — кресты ломать. Тут Войно-Ясенецкий вышел и начал ругать их. Один из рабочих в тот момент стоял на верхушке лестницы, и, когда грозный батюшка в ярости толкнул ее, упал и сломал ногу.
Войно-Ясенецкий позвал санитаров, приказал отнести бедолагу в больницу, а там сделал ему операцию. После снял халат, вымыл руки и пошел в милицию («Арестуйте меня!«).
На самом деле Войно-Ясенецкий в милицию сдаваться не ходил — за ним пришли, когда он делал операцию. К тому же это бы уже второй арест, первый случился еще до семейной трагедии и в некотором роде приблизил смерть Анны. Но и первый, и второй аресты к тюрьме не привели. Через два месяца хирурга Войно-Ясенецкого отпустили.
Война
Есть такая версия. Во время войны Сталин вызвал к себе Бурденко и спросил, что ему нужно для нормальной работы. Главный военный хирург ответ: «Войно-Ясенецкого«. Спустя несколько дней тот был на свободе.
Так ли это было, неизвестно. Но в войну архиепископу Луке действительно доверили управление несколькими сибирскими госпиталями. Более того: Сталин присвоил ему звание генерал-майор. При этом условия Войно-Ясенецкого были соблюдены: рясу он не снимал, богослужения совершал. Священник-хирург в генеральских погонах на всю жизнь запомнился солдатам Красной армии.
Несостоявшийся художник
Войно-Ясенецкие — старинный дворянский род, представители которого в разное время владели обширными имениями в Польше и Западной Украине. Правда, к началу XVII века они изрядно обмельчали, а к середине XIX столетия многие из них откровенно обеднели. В том числе и прадед архиепископа Луки, заправлявший мельницей и носивший лапти.
Отец его был католиком, честным, добрым человеком и неудачливым аптекарем. Мать страстно занималась благотворительностью, но церковь не посещала принципиально.
Валентин Войно-Ясенецкий родился в 1877 году в Керчи. Спустя несколько лет семья переехала в Киев. Помимо Валентина, у дворянина-аптекаря было два сына и три дочери.
Войно-Ясенецкий отличался от своих братьев: был замкнутым, молчаливым. Его томили нравственные вопросы.
Заразившись толстовскими идеями, он стал вегетарианцем, принялся спать на полу и общаться с мужиками. Когда же в руки будущему епископу попалась книга «В чем моя вера», он разочаровался в Толстом и больше никогда не читал труды писателя-еретика. Однако потомственного дворянина по-прежнему терзало то, что терзало сотни русских интеллигентов — вина перед простым мужиком.
Валентин Войно-Ясенецкий с детства увлекался живописью. Мечтал стать художником. Рисовал он обычно нищих, деревенских баб с детьми, истово молящихся мужиков и странников с посохами. Окончив гимназию, человек, которого сегодня Россия знает как Святителя Луку, хотел было поступить в Академию художеств. Однако на экзамене передумал.
В автобиографической книге Святителя Луки сказано:
… я не имел права заниматься тем, что мне нравится, и должен был делать то, что полезно для страдающих…
