10 мая исполняется 65 лет митрополиту Тульскому и Ефремовскому Алексию, председателю Тульского отделения ИППО

Биография

Родился 10 мая 1953 года Москве в семье рабочего[1].

В 1970 году окончил среднюю школу и поступил на химический факультет Московского государственного педагогического института им. В. И. Ленина[1].

Церковное служение

В 1972 году оставил институт и поступил в Московскую духовную семинарию[1].

15 февраля 1975 году епископом Подольским Серапионом (Фадеевым) рукоположен во диакона.

В 1975 году окончил Московскую духовную семинарию и поступил в Московскую духовную академию.

22 июня того же года тем же архиереем, переведённым на Иркутскую и Читинскую епархию, рукоположен во пресвитера и назначен настоятелем Знаменского кафедрального собора в Иркутске, секретарём епископа Иркутского и Читинского и благочинным храмов 1-го и 2-го Иркутских округов[1].

7 сентября того же года в Никоновском приделе Троицкого собора Троице-Сергиевой Лавры епископом Иркутским и Читинским Серапионом (Фадеевым) пострижен в монашество с наречением имени Алексий в честь святителя Московского Алексия[1].

8 сентября 1975 года возведён в сан игумена, а 20 ноября 1975 года — в сан архимандрита[1].

В 1979 году окончил Московскую духовную академию и за представленное сочинение по кафедре патрологии «Святоотеческое учение о Божией Матери» удостоен степени кандидата богословия[1].

После перевода архиепископа Серапиона (Фадеева) на Владимирскую епархию последовал за ним и в мае 1980 года назначен настоятелем Успенского кафедрального собора во Владимире, секретарём архиепископа Владимирского и Суздальского и благочинный храмов Владимирского и Муромского округов[1].

27 марта 1984 года указом Патриарха Пимена от назначен наместником Свято-Троице-Сергиевой Лавры[1].

20 октября 1988 назначен председателем Финансово-хозяйственного управления Московской Патриархии[2].

Архиерейство

30 ноября 1988 года постановлением Священного Синода определён быть епископом Зарайским, викарием Московской епархии с освобождением от должности наместника Троице-Сергиевой лавры[1].

В тот же день в зале заседаний Священного Синода состоялось наречение архимандрита Алексия во епископа Зарайского, которое совершили Патриарх Пимен, митрополиты Киевский и Галицкий Филарет (Денисенко), митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Ридигер), митрополит Минский и Белорусский Филарет (Вахромеев), митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков), митрополит Ростовский и Новочеркасский Владимир (Сабодан), митрополит Львовский и Тернопольский Никодим (Руснак), митрополит Кишинёвский и Молдавский Серапион (Фадеев), архиепископ Оренбургский и Бузулукский Леонтий (Бондарь), архиепископ Псковский и Порховский Владимир (Котляров), архиепископ Костромской и Галичский Иов (Тывонюк), архиепископ Винницкий и Брацлавский Агафангел (Саввин), Смоленский и Вяземский Кирилл (Гундяев), епископ Владимирский и Суздальский Валентин (Мищук) и епископ Пензенский и Саранский Серафим (Тихонов)[1].

1 декабря 1988 года хиротонисан во епископа Зарайского, викария Московской епархии[1].

30 декабря 1988 года возведен в сан архиепископа[1].

21 июля 1989 года избран членом Правления Экологического фонда СССР[1].

На Алма-Атинской кафедре

20 июля 1990 года архиепископ Алма-Атинский и Казахстанский с освобождением от должности председателя Финансово-хозяйственного управления Московской Патриархии.

29 января 1991 года в связи с образование двух новых епархии на территории Казахстана титул изменён на «Алма-Атинский и Семипалатинский»[1].

В декабре 1994 года специальным указом Президента Нурсултана Назарбаева получил гражданство Казахстана[1].

На Тульской кафедре

С 7 октября 2002 года — архиепископ Тульский и Белёвский. Одновременно, с 26 декабря 2002 года — ректор Тульской духовной семинарии.

В 2008 году предпринял процесс за каноническое очищение состава клира Тульской и Белёвской епархии от скомпрометировавших себя священнослужителей.[3]

20 апреля 2009 года возведён Патриархом Кириллом за малым входом Божественной литургии в Успенском соборе Московского Кремля возведён в сан митрополита[4].

27 июля 2011 года утверждён настоятелем (священноархимадритом) Тульского Богородичного Щегловского и Жабынского Введенского Макариевского мужских монастырей[5].

27 декабря 2011 года в связи с образованием Белёвской епархии титул изменён на Тульский и Ефремовский

; одновременно назначен главой новообразованной Тульской митрополии[6].

Живое дыхание исповедничества

Владыка, у Вас широкая география служения. Но «по временным отрезкам» Вы дольше всего служили в Казахстане, и скоро будет 15 лет, как возглавили Тульскую кафедру. Давайте начнем нашу беседу с казахстанского периода. Ведь это были годы после распада Советского Союза, отмеченные особым размахом эмиграции славян из Казахстана. И, тем не менее, там стали открываться православные монастыри. Впечатляет цифра: к концу Вашего служения их насчитывалось семь. Кто становился насельниками обителей? Какой народ туда шел?

Бог судил мне прослужить в Казахстане двенадцать с половиной лет, и я должен сказать, что как и везде на канонической территории нашей Церкви, относящейся к пространствам бывшего Советского Союза, всё в основном являлось восстановлением порушенного. Потому что в дореволюционное время на этих территориях достаточно хорошо была представлена вся полнота церковной жизни. Например, Семипалатинский Абалацко-Знаменский Петро-Павловский женский монастырь расположен в здании бывшей Киргизской Духовной миссии, закрытой в первые годы советской власти. Ее здание передали нашей епархии в 1994 году, а в 1997 году здесь была образована женская обитель, ставшая наследницей и продолжательницей традиций разрушенного в 30-е годы Свято-Ключевского Знаменского женского монастыря (его сестричество зародилось в рамках Киргизской Духовной миссии). В Восточном Казахстане, в Усть-Каменогорске, был открыт Свято-Троицкий монастырь – первый мужской монастырь в Казахстане. В Центральной части страны, в Караганде, традиция монашества прочно связана с пребыванием там одного из последних оптинских старцев – преподобного Севастиана (Фомина), который отбывал заключение в Карлаге, а после освобождения поселился в пригороде Караганды, сказав сестрам зарождающейся карагандинской общины: «Дорогие мои, будем жить здесь. Мы здесь больше пользы принесем, здесь наша вторая родина». Так преподобный Севастиан Карагандинский зажег лампаду оптинского старчества на далекой от его родной Орловщины земле. И на том месте, где он проходил свое служение, где при нем образовалась небольшая женская общинка, в 1998 году был образован Богородице-Рождественский женский монастырь. Также хочу назвать Иверско-Серафимовский женский монастырь в Алма-Ате, где к началу революции подвизалось около 100 насельниц. Его открытие состоялось уже после моего перевода на Тульскую кафедру, но я с радостью говорю о нем, как об еще одном подтверждении: шаг за шагом возрождается то, что было порушено в богоборческие годы.

Какой народ, спрашиваете, шел в монастыри? Тот народ, который испил чашу тяжелейших испытаний. Народ-исповедник, народ-мученик. Выбирали монашеский путь дети тех, кого в годы политических репрессий высылали в Казахстан. На костях их родителей строилась вся промышленность. И развитая наука теперь уже независимого государства во многом обязана светлым умам многих ссыльных. В их сердцах были прочно укоренены духовные традиции, которые не могли тогда развиться в полноценное дерево. Но как только появилось благоприятная возможность, оно поднялось, появилась крона, на ней – благоуханные цветы. Потом стали наливаться соответствующие плоды. И на сегодняшний день мы видим в Республике Казахстан целый Митрополичий округ с 11 архиереями.

Причем два викарных – помощники правящего архиерея. А в Вашу бытность сколько архипастырей и пастырей там было?

Поначалу из архиереев – я один, с 1991 года прибавилось еще двое, а духовенства – раз-два и обчелся. Мало нас было. Но мало-помалу шло возрождение приходской и монашеской жизни. Начало духовному образованию положило открытое в 1991 году Алма-Атинское епархиальное духовное училище и регентские курсы при нем. Юноши и девушки стали знакомиться, создавать семьи и разъезжаться по городам и весям большой страны. Иными словами, готовилась почва для того, чтобы православные люди, которые сегодня живут в Казахстане и считают его своей малой родиной, имели возможность спокойно и свободно развивать свою духовную и этно-культурную традицию, встраивая ее в целом в тот менталитет межнациональных отношений, той дружбы, которая исторически там присутствует и создает атмосферу взаимного согласия и труда на общую пользу.

Помог ли Вам в управлении большой далекой епархией опыт наместничества в Троице-Сергиевой лавре?

Думаю, всё-таки осознанием того, что «От Господа стопы человеку исправляются…» Жизнь и служение в Казахстане по новому углубили тот небольшой опыт, что был у меня в Лавре. Достаточно молодым, в 31 год, мне определено было стать наместником, а братия в большинстве своем являла собой очень опытных в духовной жизни людей. И в то же самое время мы чувствовали, понимали, что работаем как закваска. Но как бы мы ни старались, как бы ни бились, своими собственными силами мы не смогли бы проквасить «три меры муки», о которых говорится в Евангелии (см.: Мф.13, 33). Только с помощью Божией благодати, сопутствовавшей нам, образно говоря, поднималось тесто. Ведь приходили в монастырь молодые люди, обучавшиеся в Московских духовных школах, исторически называемых «большой кельей Лавры Сергиевой». В условиях жизни быстро пополнявшегося монашеского братства нужно было понять, почувствовать личную особенность каждого, его призвание и направление того, что Господь от человека ожидает, помочь ему укрепиться в Божием смотрении и поддержать благое стремление привить доброкачественные навыки духовной жизни. И когда обновленная община только-только вроде сформировалась, потребовалось направить монашествующих в возрождающиеся Данилов монастырь в Москве, Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне, Оптину пустынь. Донской монастырь в столице, Валаам тоже наша лаврская братия поднимала. Это убеждало, что ничего без Божией воли не совершается. А воля Господня была, видима, в том, чтобы лаврские монахи во исполнение пророческого откровения преподобному Сергию о птицах – его духовных учениках стали участниками церковного возрождения в разных уголках исторической Руси и на Святой Горе Афон. Если говорить о Казахстане, там мне довелось встретиться с ситуацией, когда на каждом шагу, на каждой пяди земли чувствовалось живое дыхание исповедничества. Куда бы ты ни пришел, куда бы ни приехал, везде на бескрайних просторах, сопоставимых со всей Западной Европой, было видно, что вера во Христа у людей глубоко выстрадана. Она не лубочная, не дань моде. Это – желанная потребность человеческого духа, сопряженная с полной самоотдачей: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф.16, 24). На земле, превращенной в XX веке в огромную тюрьму с миллионами узников-страдальцев, это раскрывалось, что называется, вживую и давало иное ощущение той же самой реальности – «От Господа стопы человеку исправляются…»

Награды

• Орден Почёта (8 марта 2015 года) — за достигнутые трудовые успехи, активную общественную деятельность и многолетнюю добросовестную работу
  [7]
• Орден святого равноапостольного великого князя Владимира трех степеней.
• Орден преподобного Сергия Радонежского II и III степени.
• Орден святого благоверного князя Даниила Московского I и II степени.[8]
• Орден святителя Иннокентия митрополита Московского и Коломенского II степени.
• Орден апостола Марка I степени (Александрийская православная церковь)
• Орден Гроба Господня I степени (Иерусалимская православная церковь)
• Орден святых равноапостольных Кирилла и Мефодия II степени (Чехословацкая Православная Церковь).
• Орден преподобного Серафима Саровского II степени (2008)[9]
• Орден Парасат (2002 год, Казахстан)[10]
• Лауреат Премии духовного согласия Президента Республики Казахстан (1995 год)[11].
• Медаль «Астана» (1998 год, Казахстан)
• Почётная медаль Советского Фонда Мира (1977 год)

Примечания

1. ↑ 12345678910111213141516
   [www.centrasia.ru/person2.php?st=1018194360 АЛЕКСИЙ (Кутепов Андрей Николаевич) | ЦентрАзия]
2. tulaeparhia.ru/mitropolit/biografiya.html
3. [www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=81300 Чтобы Церковь стала Совестью народов, необходимо вначале произвести нравственное очищение самой Церкви]
4. [www.patriarchia.ru/db/text/621941.html Святейший Патриарх Кирилл возвел председателя Отдела внешних церковных связей епископа Волоколамского Илариона в сан архиепископа] На официальном сайте МП 20 апреля 2009.
5. [www.patriarchia.ru/db/text/1586149.html Журналы заседания Священного Синода от 27 июля 2011 года], Журнал № 94
6. [www.patriarchia.ru/db/text/1909396.html Журналы заседания Священного Синода от 27—28 декабря 2011 года], Журнал № 149
7. [publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201503090006?index=1&rangeSize=1&back=False Указ Президента Российской Федерации от 8 марта 2015 года № 115 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]
8. [www.patriarchia.ru/db/text/2961261.html Патриаршее поздравление митрополиту Тульскому Алексию с 60-летием со дня рождения]
9. [www.patriarchia.ru/db/text/428568.html Святейший Патриарх Алексий вручил ряду архиереев высокие церковные награды]
10. [www.kisi.kz/old/Parts/News/offic_news/o2002/o10/o10-18-02/o10-18-5.html Орденом «Парасат» награждён архиепископ Астанайский и Алматинский Алексий.]
11. [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=177 Алексий (Кутепов)] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.

Публикации[править | править код]

• Для дела мира // Журнал Московской Патриархии. — М., 1979. — № 5. — С. 51—52.
• Завершение реставрации Успенского собора в г. Владимире // Журнал Московской Патриархии. — М., 1983. — № 3. — С. 20—24.
• Приветствие при вручении Святейшему Патриарху Пимену адреса Троице-Сергиевой Лавры [в связи с 75-летием со дня его рождения] // Журнал Московской Патриархии. — М., 1985. — № 11. — С. 24.
• Преподобный Сергий как русский идеал святости // Богословские труды. — М., 1989. — № 29. — С. 182—193.
• О хозяйственной деятельности Московской Патриархии // Журнал Московской Патриархии. — М., 1990. — № 2. — С. 42—48.

Отрывок, характеризующий Алексий (Кутепов)

– Едет! – закричал в это время махальный. Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер. – Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику. По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира. Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам. По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви. Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника. Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него. – А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель. Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка. – Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира. И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал: – Очень доволен, ваше высокопревосходительство. – Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу. Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха. Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение. Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал: – Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку. – Где тут Долохов? – спросил Кутузов. Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул. – Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов. – Это Долохов, – сказал князь Андрей. – A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь. Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата. – Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России. Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске. Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов. – Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному. – Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом. – Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё… – По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин. – А что, что характер? – спросил полковой командир. – Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать… – Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того… – Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника. – Ну да, ну да. Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь. – До первого дела – эполеты, – сказал он ему. Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта. – Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой. – Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него. – Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер. Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса. – Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу? – А то нет! Вовсе кривой. – Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел… – Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю… – А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят! – Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит. – Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше. – Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем. – Дай сухарика то, чорт. – А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой. – Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши. – То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно! – А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел. – Песенники вперед! – послышался крик капитана. И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».