Духовные семинарии в Москве и России — список 2022

Первые семинарии появились на территории Российской империи в XVIII веке. Тогда они учреждались при архиерейских домах и принимали на обучение главным образом сыновей тех, кто имел духовный чин. Первоначально в них готовились не только священнослужители, потому что в стране ощущалась острая потребность в клириках. Эти учреждения фактически выполняли те же функции, что и сегодняшние училища.На заре становления духовных семинарий продолжительность обучения составляла 8 лет. За это время молодой человек обучался риторике, философии, грамматике, пиитике, богословию и другим дисциплинам. Кроме того, он должен был освоить латынь, ведь все книги по перечисленным дисциплинам были на латинском языке. Затем митрополит Московский Платон ввел изучение и греческого языка. Только в XIX веке латинская схоластика была оставлена. Начиная с 1814 года, когда были реформированы русские духовные школы, их приравняли к гимназиям. По окончании семинарии ее выпускник мог, как и гимназисты, поступать в любое высшее учебное заведение.

В семинарии мальчики учились бесплатно. Особо отличившиеся во время учебы затем переходили в духовные академии и получали чины священнослужителя или церковнослужителя. Немало выпускников оставались в духовных семинариях в качестве надзирателей и преподавателей.

К ХХ веку на территории нашей страны функционировало 55 учебных заведений такого рода. Сегодня в Российской Федерации открыты двери 51 семинарии. Все они подчиняются Русской Православной Церкви.

Что это такое?

В переводе с латинского языка «семинариум» означает «рассадник», но в реальной жизни духовная семинария представляет собой образовательное заведение, занимающееся профессиональной подготовкой работников церкви. Это учебное заведение выполняет определенную миссию – осуществляет подготовку христианского духовенства.

Фактически, этот культурный и духовный центр позволяет донести до конкретных лиц, желающих связать свою жизнь с христианской религией, вероисповеданием, глубоко погружая их во все нюансы и таинства, правила проведения тех или иных служб, обрядов, торжеств и пр.

Образование, полученное в духовной семинарии, особенное и пригодное исключительно в религиозной среде, в конкретной религиозной организации – церкви.

Как стать священником?

Система образования Русской Православной Церкви сегодня проходит реформирование, аналогичное светскому. Духовная семинария – это бакалавриат, первые два года академии – это магистратура, а последние три года академии – это аспирантура. Обучение на бакалавриате длится 4 года, в магистратуре – 2 года, а в аспирантуре – 3 года. Российское духовное образование находится сейчас в процессе получения государственной аккредитации.

На сегодняшний день в России открыты 34 семинарии и 25 духовных училищ. В Русской Православной Церкви имеется 5 Духовных академий (в Москве, Петербурге, Киеве, Минске и Кишиневе), три университета и Общецерковная аспирантура и докторантура. В учебных корпусах Санкт-Петербургской Духовной академии, включающей в себя бакалавриат, магистратуру и аспирантуру, на очном и заочном отделениях сегодня обучается почти 800 студентов.

Экзамены и собеседования

К экзаменам на очное отделение бакалавриата допускаются молодые люди не старше 35 лет, холостые

или женатые первым браком. В канцелярию академии подаются документы о среднем или высшем образовании, прошение на имя ректора, рекомендация духовника с резолюцией правящего архиерея, справка о крещении, справка о венчании с копией свидетельства о браке (для женатых), паспорт и свидетельство о рождении, военный билет, справка о регистрации, медицинский полис и медицинская справка 086у, свидетельство ЕГЭ и фотографии. Также необходимо заполнить анкету для поступающих, которая размещена на сайте Духовной академии, и написать автобиографию. Если абитуриент живет в другом городе, можно все документы прислать в электронном виде.

На вступительных экзаменах проверяется знание наизусть необходимых молитв и умение читать на церковнославянском языке, проводится собеседование на темы библейской истории Ветхого и Нового Завета, катехизиса (основ христианского вероучения), богослужебного устава и истории Церкви. При поступлении необходимо также написать сочинение на предложенную тему, выполнить тест по одному из новых языков, пройти проверку музыкального слуха. Будущие семинаристы обязательно проходят собеседование с ректором, проректорами и духовником академии.

Учебные дисциплины и распорядок дня

Тех, кто хорошо знает иностранный язык, направляют учиться за границу. Сейчас семинаристы обучаются во Франции, Италии, Германии и США.

Студент Духовной академии может быть призван в армию с любого курса. После того, как завершится процедура получения духовными образовательными учреждениями государственной аккредитации, семинаристы получат гарантированную отсрочку от армии на время учебы.

Если на вступительных экзаменах абитуриент показал недостаточные знания или умения катехизиса, ему могут предложить поучиться в течение года на подготовительном отделении. Слушатели этого отделения также живут в общежитии и обеспечиваются четырехразовым питанием, они выполняют разнообразные работы по послушанию и являются прихожанами академического храма, а также посещают лекции.

Распорядок дня в академии очень строгий. Подъем в 7 часов, в 8 – молитва и завтрак, в 9 начинаются лекции. Перерыв на полдник, и снова лекции до 14-30. После обеда самостоятельная работа, спевки хоров, богослужебная практика и свободное время. Студенты могут заниматься спортом, в академии есть тренажерный зал и своя футбольная команда. В 20 часов ужин, в 22 – вечерняя молитва, а в 23 – сон.

Заочное отделение, регентское отделение, иконописное отделение

В академии работают регентское (певческое) и иконописное отделения. Сюда принимаются юноши и девушки. Экзамены примерно те же, но на регентском отделении нужно продемонстрировать музыкальную грамотность и слух, показать умение играть на музыкальном инструменте. На иконописном отделении есть творческий экзамен: абитуриенты за 4 с половиной часа выполняют рисунок – фрагмент иконы.

На бакалавриате можно учиться на заочном отделении, обучение платное. Принимаются мужчины без ограничения возраста. На заочном отделении учится духовенство либо верующие люди, не имеющие возможности учиться очно. Как правило, эту форму обучения выбирают те, у кого большая семья, кто является единственным кормильцем (решение о возможности обучения на заочном отделении принимается по результатам собеседования). Обучение на бакалавриате не только повышает уровень богословских знаний, но и дает право стать священником. Для того, чтобы поступить на заочную форму обучения, надо сдать такие же экзамены и пройти такое же собеседование, как и на очной форме.

Магистратура и аспирантура

Выпускники бакалавриата, которые хотят продолжить свое образование, поступают в магистратуру. На

Третья ступень духовного образования – это аспирантура. В нее принимаются студенты с магистерской степенью, склонные к научной и преподавательской деятельности. При поступлении сдаются философия, экзамен по специальности, древний язык и новый язык. Результат обучения – кандидатская диссертация. В аспирантуре Духовной академии могут учиться женщины. Аспиранты живут в общежитии на полном пансионе или дома, а также получают повышенную стипендию.

• Share
• Tweet

Likes(5)Dislikes(0)

Как поступить в духовную семинарию?

В целом, процедура поступления в данный образовательный центр имеет как стандартные, так и специфические черты. В числе общих моментов можно отметить предоставление определенного пакета документов (бюрократизм).

В пакет документов для поступления включают:

• Документ, подтверждающий личность и гражданство (паспорт);
• Документ о наличии образования (среднего полного или профессионального);
• Преодоленные экзамены в форме ЕГЭ (в большинстве случаев требуется сдать ЕГЭ по истории и русскому языку, но перечень все же стоит уточнить непосредственно в учебном центре или у приемной комиссии);
• Результаты медицинской комиссии в виде стандартной справки по форме 086/у;
• Для мужчин обязательно предоставление военного билета;
• Фотографии 3*4 для ведения личного дела, оформления зачетной книжки и пр.

Специфика поступления и обучения в духовной семинарии проявляется в следующих моментах:

• Абитуриентом может быть только мужчина. Женщины в этот учебный центр поступить не могут, но это не значит, что они и вовсе не получают никакого образования. Об этом мы поговорим ниже;
• Возраст молодых людей должен быть в пределах 18-35 лет;
• Обязательно наличие рекомендаций от местных служителей церкви, которые могут подтвердить истинное рвение индивида к религии, активное участие в жизни местной церкви и просвещении народа, религиозной службе и жизни.

В некоторых случаях при поступлении в духовную семинарию могут потребовать дополнительные документы, подтверждающие отношение к вероисповеданию, религии и духовной жизни: свидетельство о браке и венчании, документ о крещении и пр.

Более того, поступить в семинарию сможет лишь тот мужчина, который и имеет за плечами только один действующий брак.

Каждый верующий человек хоть раз в жизни посещал церковь, и наверняка встречал там женщин. Да, девушки и другие представительницы женского пола не могут обучаться в семинарии, но работать при церкви могут только те, кто прошел соответствующее обучение в специальных университетах, духовных школах. Там они могут поступить на любое отделение, кроме пастырского. В церкви женщины могут трудиться в роли монахинь, игуменьями монастыря и пр.

При поступлении в духовную семинарию учитывается не только результаты ЕГЭ, но и дополнительные моменты из жизни абитуриента:

• Его вера в Бога, насколько он является воцерковленным человеком;
• Знание молитв, Библии, православных традиций и праздников;
• Соблюдение постов и запретов;
• Умение читать и писать на церковнославянском языке.

Чаще всего в качестве дополнительного вступительного испытания проводят беседу со священнослужителем, который в ходе простой и непринужденной беседы получает определенные сведения и представления о будущем учащемся. Также допускается поведение тестирований и иных испытаний, призванных проверить знание азов религии и пр.

Возникли сложности?

Нужна помощь преподавателя?

Мы всегда рады Вам помочь!

дипломные магистерские диссертации

Небольшой по объему доклад архим. Кирилла (Говоруна), опубликованный на портале «Богослов.Ru», вызвал десятки откликов. Предлагаемые ниже размышления — в сущности, одна из подобных реплик. Однако автору показалось более правильным и удобным для читателя представить свой текст в качестве отдельной публикации.

Когда речь заходит о высшем духовном образовании, обычно имеют в виду прежде всего базовое высшее образование, т. е. применительно к текущей ситуации семинарию. Именно семинарии в наибольшей мере суждено испытать на себе последствия интеграции отечественного образования — как светского, так и конфессионального — в Болонскую систему.

Между тем помимо семинарий в Русской Православой Церкви имеется несколько академий. Не секрет, что употребление термина академия сопряжено с определенной двусмысленностью. С одной стороны, это некая ступень в духовном образовании, которая следует за семинарией. С другой — академией может быть названа учебная структура, которая включает в себя семинарию, академию в узком смысле этого слова, а также (возможно) и другие институции, например, регентскую и иконописную школу. При таком словоупотреблении автор этих строк может именовать себя преподавателем Московской духовной академии, хотя преподает на младших курсах семинарии.

Сама по себе указанная двусмысленность не должна никого пугать. Так сложилось исторически, и, как правило, проблем с пониманием того, в каком значении используется слово академия в том или ином контексте, не возникает. И тем не менее имеются проблемы с пониманием того, что такое духовная академия (в узком смысле слова) по сути и как она соотносится с семинарией.

Попробуем понять, кого готовит каждое из этих учебных заведений (если их вообще можно отделять друг от друга)? На официальном сайте МДАиС читаем: «Московская духовная семинария — высшее духовное учебное заведение, осуществляющее подготовку священнослужителей, а также церковнослужителей и церковных специалистов согласно Церковному образовательному стандарту высшего духовного образования специалиста в области православного богословия с пятилетним сроком обучения». Итак, направленность семинарии, как видим, практическая: подготовка священно- и церковнослужителей (т. е., очевидно, священников, диаконов, иподиаконов, чтецов и т. д.). Что касается упомянутых «церковных специалистов», то здесь налицо порочный круг: церковный специалист — это и есть человек, отучившийся пять лет в духовном высшем учебном заведении. Таким образом, упрощая, можно сказать, что семинария ставит своей задачей подготовку священнических кадров. Собственно, никакого открытия мы не сделали: формула «семинария готовит священников» общеизвестна.

Теперь — академия. «Московская духовная академия — научно-богословский, образовательный и исследовательский центр, осуществляющий подготовку священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, церковных ученых и других специалистов высшей научной квалификации в области православного богословия по программам аспирантуры и докторантуры». Попробуем расшифровать этот текст. Под священнослужителями, вероятно, понимается прежде всего «высший командный состав» — церковная иерархия. Это можно заключить хотя бы из того, для иерея или диакона достаточным является семинарское образование, а вот архиерей, согласно сложившемуся положению дел (нам не удалось обнаружить соответствующих нормативных документов) должен иметь степень кандидата богословия (или выше). С учеными ясно. Преподаватель же высшего учебного заведения — всегда по совместительству и исследователь (по крайней мере, так должно быть), так что преподаватели примыкают к ученым. «Другие специалисты» — надо полагать, не имеющие сана церковные чиновники (я употребляю это слово в качестве нейтрального термина). Общий вывод — академия, в отличие от семинарии, имеет не практическую, а (прошу прощения за каламбур) академическую направленность. Студенты академии могут и должны заниматься «чистой наукой».

А теперь — внимание: кто может поступить в академию? Ответ любезно предоставляет всё тот же официальный сайт: «К вступительным экзаменам в Академию допускаются лица мужского пола, успешно окончившие духовную семинарию по стандарту 5-летнего срока обучения».

Что же получается? После того как человек в течение пяти лет готовился к принятию священного сана и, надо полагать, усваивал необходимые для этого знания, умения и навыки — преимущественно практического свойства, он (о радость!) поступает в академию и имеет возможность заняться изучением науки и богословия. Но на что были потрачены пять лет? Об этом можно узнать у любого семинариста. Много всего интересного происходит за эти годы. Но вот о научных занятиях, о формировании студента как самостоятельного исследователя говорить, как правило, не приходится.

Мы можем представить себе выпускника мехмата МГУ, который, получив диплом, идет в аспирантуру пединститута. Ну, может, не сложились у вчерашнего студента отношения с фундаментальной наукой. Или человек понял, что его призвание — не конструирование и исследование абстрактных моделей, а сфера школьного образования. Но вот обратная ситауация — это нонсенс. Такое тоже можно себе представить, но это будет исключением. Это будет означать, что, отсидев пять лет в педвузе, студент понял, что его влекут к себе области, находящиеся на переднем крае науки. И, что важно, он не только хочет заниматься наукой — он ею заниматься может. А это, скорее всего, означает, что по своим познаниям будущий исследователь должен быть на голову выше сокурсников. Да, это, вероятно, бывает, но, повторимся, это исключение.

Нынешняя же система духовного образования пытается превратить исключение в правило. Но, как мы попытались показать, «академическая академия» после «практической семинарии» — это очевидное противоречие. И пока это противоречие не будет осознано во всей своей остроте, можно бесконечно перетряхивать и перекраивать учебные планы. Нужны ли семинаристу — т. е. будущему священнику (не обязательно городскому) — греческий и латынь в объеме классического отделения университетского филфака? Думаю, что большинство читателей Богослова, положа руку на сердце, ответят отрицательно. А должен ли знать эти языки будущий церковный ученый? Странно и спрашивать. Да, известно, что после введения в 1998 г. новых учебных планов была произведена корректировка: для тех, кто предполагает ограничиться курсом семинарии, признано достаточным одно количество прослушанных часов по древним языкам, а к тем, кто в перспективе претендует на поступление в академию, требования иные. Но решение это, как видно, искусственное, да к тому же оно порождает проблемы организационного порядка.

К чему же клонит автор? Ответ — в вопросе, вынесенном в заголовок статьи. Академия, по нашему мнению, должна стать не квазиаспирантурой, а особым типом церковного учебного заведения, в которое можно поступить после средней школы. С давних пор в России есть университеты, которые готовят ученых, и есть педагогические, медицинские, технические и проч. институты, взращивающие кадры практиков — школьных учителей, врачей, инженеров. В церковной сфере — аналогичные потребности. Нам нужны академии, где студенты 17-22-25 лет занимались бы церковной наукой с перспективой поступления в аспирантуру, докторантуру и т. д., но без обязательств принять священный сан, хотя такую возможность они должны иметь. И необходимы семинарии, которые готовили бы пастырей. И пусть будущие священники, помимо богословских дисциплин, изучают логику, психологию, социологию, основы медицины и др. — всё то, что пригодится им в их повседневном служении, в общении с людьми. При этом практическая направленность семинарий не исключает наличия в них факультетов педагогического, миссионерского, «благотворительного» и мн. др. Равно как вполне возможно существование при семинариях профильной аспирантуры.

Реально ли выстроить церковное образование в соответствии с указанными принципами? Да, если иметь к этому твердую волю. Однако после полутора десятков лет реформ начинать новые преобразования почти с нуля — на это вряд ли кто-то решится. Что же, через 10-15 лет мы увидим плоды подобной нерешительности.

Особенности обучения в духовной семинарии

Обучение в религиозном профильном заведении возможно на очной и/или заочной основе. В большинстве случаев стать «квалифицированным» работником церкви можно бесплатно. Но при этом далеко не всегда студенты получают стипендию. Данные выплаты полностью зависят от финансовых возможностей образовательного учреждения. Например, нередко специальные «духовные школы» действуют при церквях, поэтому размер стипендии и возможность ее выплаты будет напрямую зависеть от бюджета церкви.

Осваивать религиозные азы и нюансы могут лишь православные люди, христиане. Притом они могут быть ими как с рождения, так и сменившие веру по собственному желанию.

Обучение предполагает одновременное сочетание теории и практики. Студенты живут в специальном общежитии, соблюдают все установленные традиции и порядки, посты. Они трапезничают в специальных столовых, занимаются общественной жизнью. Притом пропаганда православия категорически запрещена.

Обучение в духовной семинарии происходит согласно действующим правилам. На бакалавриате студенты осваивают программу в течение 4 лет, а затем могут продолжить профессиональный путь к религии в магистратуре, отучившись в ней еще 2 года.

К числу обязательных предметов подлежащих изучению, выделяют:

• Общеразвивающие дисциплины: русский язык, математика, иностранный язык, логика, педагогика, физкультура, психология и пр.
• Специальные предметы: история русской православной церкви, Богослужение, патрология, апологетика, история о христианских добродетелях, катехизис и пр.

Притом бакалавры и магистры обязательно проходят практику при церкви, где набираются опыта в организации и проведении служб, церковных торжеств, правил поведения отдельных мероприятий (крещение, отпевание и похороны, венчание и пр.).

На каждом курсе обучения в духовной семинарии за каждой группой закрепляется наставник, который будет помогать в освоении практических навыков, багажа знаний. Он обязан следить за распорядком дня учащихся, их деяниями, правильностью речи, отдельных движений во время изучения и чтения молитв и пр. Также в его обязанности входят регулярные беседы с подопечными, решение организационных и учебных проблем учащихся, наставления на путь праведный и пр.

Обучение в духовной семинарии также предполагает проведение «общественных работ»: субботники, уборка территории семинарии, дежурство в трапезной (столовой), ночные и дневные вахты и пр.

Освоение теоретической части работы в церкви предполагает не только чтение и пересказ, но и написание рефератов, докладов, курсовых работ по предметам. Практическая часть учебного плана предполагает изучение и соблюдение пройденных канонов, правил.

По окончании духовной семинарии выпускник должен выполнить аттестационный проект (в рамках выбранной темы или ближайшего церковного события, праздника) и продемонстрировать полученные навыки: отвести службу в храме, описать или организовать конкретное мероприятие или празднество и пр.

Русская Православная Церковь

Молодой человек, который хочет служить Церкви в качестве священнослужителя, встает перед выбором, куда ему поступить, чтобы иметь соответствующее образование. Можно пойти в семинарию поближе к дому, выбрать одну из центральных духовных школ или поступить в церковный вуз. Ректоры и преподаватели духовных школ Русской Православной Церкви делятся своими размышлениями о том, как сделать правильный выбор. Епископ Петергофский Амвросий, ректор Санкт-Петербургских духовных школ:

Лично я глубоко убежден в том, что будущий священник должен учиться именно в духовном учебном заведении — в семинарии. Сейчас мы называем эту ступень духовного образования бакалавриатом. Семинария дает молодому человеку не только необходимые знания. Тот уклад жизни, которым он живет в течение четырех и более лет в семинарии, дает ему возможность максимально погрузиться в церковную жизнь, испытать себя в большой христианской общине, получить воспитание, необходимое для будущего служения в качестве церковнослужителя или священнослужителя, стать носителем и продолжателем церковной традиции. Ежедневные молитвы, регулярное участие в богослужениях, послушания, паломнические поездки, культурно-просветительские программы, социальная и миссионерская практика, даже совместные трапезы и общежитие — все это и многое другое, что присутствует в жизни семинарии, не просто дополняет, но сообщает смысл всему учебному процессу. Не научившись жить по Евангелию, познавать самого себя, каяться в грехах своих, не зная, что такое духовная брань и борьба со страстями, не познав силы и благодати смирения, не усвоив аскетический опыт Церкви на примере тех, кто достиг обожения, невозможно стать хорошим священником.

Не секрет, что именно благодаря особому укладу семинарии студент может, испытав себя и поняв, что это не его путь, честно оставить прежнее намерение. Когда такое несоответствие призванию замечает руководство учебного заведения, оно также принимает решение о прекращении обучения того или иного студента. Никакой вуз, пусть даже самый лучший, не способен дать человеку то, что он получает в семинарии. Тех, кто прошел эту школу, сразу заметно. Замечательно, если у будущего священника уже есть высшее светское образование. Но пройти школу семинарской жизни необходимо. Заметьте, что практически все те, кто возглавляет сегодня церковные вузы (ПСТГУ, РПУ), кафедры или отделения в светских учебных заведениях, учились в наших семинариях и академиях. Уверен, что именно опыт собственной учебы в духовных школах позволил руководителям церковных вузов создать достойные учебные заведения, которые, конечно же, могут давать богословское образование будущим священникам, но все же в процессе воспитания и формирования священника, по моему мнению, значительно уступают хорошим семинариям. Много раз, общаясь с представителями Поместных Православных Церквей, не имеющих возможности иметь собственные духовные учебные заведения и вынужденных давать образование будущим священнослужителям в государственных университетах, я слышал: храните свою традицию в вопросах образования, она уникальна! Ни в коем случае не теряйте ее!

Конечно, в системе духовного образования существует ряд проблем. Это и качество обучения в ряде региональных семинарий, и упорство государства в непризнании наших степеней и дипломов. Все эти трудности еще предстоит преодолеть. В нашей духовной академии высокий уровень преподавания и качества образования достигается не только административными решениями. Свой огромный вклад вносят ведущие профессора государственных вузов Петербурга, которые преподают в духовной академии. Замечательно, что это происходит именно в стенах духовного учебного заведения, неповторимый микроклимат которого в первую очередь привлекает к нам светских профессоров.

Думаю, что я достаточно пространно обозначил свою принципиальную позицию.

Теперь о том, в какую семинарию лучше поступать. Ну, конечно, в Санкт-Петербургскую!

Перед поступлением абитуриент обязательно берет письменное благословение правящего архиерея. Таковы правила и необходимость. Очень часто местный владыка благословляет молодому человеку поступать именно в епархиальную или региональную семинарию. И, конечно, в этом есть своя логика: студент не потеряется, будет учиться в условиях местной культуры, климата, в своем часовом поясе, не потеряет из вида особенностей уклада жизни людей региона. Вместе с тем, ежегодно принимая экзамены в магистратуру, мы сталкиваемся с недопустимо низким уровнем знаний абитуриентов из других семинарий. А ведь обычно в магистратуру идут лучшие. Получается, что уровень образования, культуры, воспитания священнослужителей такой епархии так и остается на достаточно низкой отметке, а круг этой проблемы замыкается самим архиереем, который должен и свою или региональную семинарию заполнить, и вместе с тем желает, чтобы его духовенство было хорошо подготовленным. Что же делать? Покойный бывший архиепископ Кемеровский и Новокузнецкий Софроний, в епархии которого в то время было духовное училище, из всех желающих поступать в Петербург или Москву, никогда никому не чинил препятствий, если только желающие доказывали своей подготовкой и образом жизни, что они способны учиться в центральных духовных учебных семинариях. Как правило все они возвращались в свою епархию. И сейчас некоторые архиереи, которые имеют свои семинарии, честно понимают, что епархиальные учебные заведения значительно уступают центральным, отправляют лучших в Петербург или в Москву. Важно, что они еще и заботятся о своих студентах, помогают материально, окормляют их духовно на протяжении всей учебы.

Конечно, есть и среди епархиальных очень достойные семинарии. Так, например, Саратовская епархия ежегодно присылает в нашу магистратуру несколько выпускников своей семинарии. Это прекрасно подготовленные, способные и вместе с тем скромные, достойные во всех отношениях, ребята. Они становятся одними из лучших учащихся магистратуры и свободно поступают в аспирантуру.

Те же, кто хочет получить богословское образование и не собирается готовиться к рукоположению, пусть идет в церковный или светский вуз. Там есть еще много разных факультетов, кроме теологического, а по окончании можно получить диплом государственного образца. Конечно, я ни в коем случае не утверждаю, что учась на теологической кафедре государственного университета или в церковном университете, студент не может хорошо подготовиться и стать священником, но положа руку на сердце, отдаю предпочтение традиционным академиям и семинариям, которые в рейтинге Учебного комитета занимают достойные места.

Игумен Андрей (Мороз), ректор Якутской духовной семинарии:

В хорошее время мы живем! Сегодня абитуриент, поступающий в церковные вузы, уже стоит перед дилеммой, куда пойти учиться. Это замечательно, потому что разнообразие духовных школ предоставляет возможность выбора. Есть славные школы с укладом учебного и воспитательного процесса, измеряющиеся десятилетиями непрерывного развития и совершенствования. Есть школы молодые, но уже именитые, что называется, на слуху. Много духовных учебных заведений, имеющих статус «епархиальных».

Советуя поступать другим, я задумался о том, куда бы я направил свои стопы сегодня, будь мне 17, с сегодняшним школьным аттестатом на руках? Наверное, я сделал бы тот же выбор — пошел учиться в семинарию своей родной епархии. Молодой человек, выбирая такую семинарию, решает сразу несколько проблем, которые неминуемо возникнут в процессе обучения. А они, в конечном счете, не носят тривиальный характер. Прежде всего, епархиальные семинарии предлагают индивидуальный подход к семинаристу. В них нет пресловутой «системы», которую так часто склоняют студенты и выпускники семинарий при академиях. Епархиальная семинария не выключает студента из жизни епархии, где студенту, будущему пастырю, придется служить. В период обучения молодой человек уже сможет войти в контекст традиций, существующих в епархии, сможет органически сообразоваться с жизненным укладом региона. Близость к дому — также преимущество, как материального, так и психологического значения.

Помню, как в 17-летнем возрасте посещал кафедральный город, как было трудно привыкнуть к новой, хотя и церковной обстановке. Думаю, что и наши юные современники не лишены зовущей привязанности к малой родине, которая, конечно, притупляется с годами. Еще один хороший фактор епархиальных семинарий — это включенность в миссионерское служение. Каждый студент на счету, каждый получает не теоретическое только, но прежде всего, практическое измерение этого ответственного служения Церкви.

Думаю, что тем, кто захочет продолжить свое обучение в столицах, всегда это можно сделать и после семинарии, поступив в академию.

Протоиерей Максим Козлов, первый заместитель председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви, профессор Московской духовной академии:

Юноша, обдумывающий свое житие и сердцем склонившийся к возможному церковному служению, сегодня может направить свои стопы либо в одну из 36 семинарий Русской Православной Церкви (говорю только о тех, которые расположены на территории Российской Федерации, а есть еще семинарии в Украине, Белоруссии, Латвии, Европе, Средней Азии), либо в православное высшее учебное заведение открытого типа, то есть институт или университет.

Любой из этих выборов должен быть обусловлен принципиальным желанием впоследствии служить в Церкви, а не только расширить круг своего образования и уж тем более не стремлением просто провести в каком-то вузе 4-5-6 лет. Сегодня в духовные учебные заведения поступают в основном очень молодые люди, только что получившие высшее, а то и среднее образование, поэтому непременно нужно обратить внимание на то, чтобы выбор был осознанным. Ответственность выбора поэтому непременно должна подкрепляться благословением духовника, и этим православные учебные заведения принципиально отличаются от светских. Разумеется, благословение можно брать на поступление в любое учебное заведение, но факт в том, что светские вузы его не требуют. Именно с духовником важно обсудить основательность своего решения, а также обговорить, какую духовную школу лучше выбрать.

Допустим, духовник благословил. В большинстве епархий есть испытательная комиссия, которая оценит предварительную готовность молодого человека к поступлению. Скажем, в Москве каждый потенциальный абитуриент проходит Епархиальную комиссию, которая дает или нет одобрение на его поступление в православное высшее учебное заведение.

На сегодня, как кажется, нет принципиально разницы, в какую духовную школу пойти, поскольку, если у молодого человека откроется способность к углубленному занятию церковной наукой и желание продолжить обучение, за ступенью бакалавриата может последовать ступень магистратуры, которая есть в центральных духовных школах и ряде провинциальных школ.

Одни духовные школы сильны в научном отношении, другие лучше ориентированы в практическом смысле. Если изначально есть стремление к церковно-богословскому, научному, преподавательскому, церковно-административному служению, центральные школы с первых курсов дадут преимущественную подготовку.

Православные вузы, думается, преимущественно подходят для тех, кто в силу возраста, семейных обязательства и характера работы не может оказаться на семинарском стационаре на четыре или шесть лет и должен сочетать студенческую жизнь с рабочими, семейными и иными неотложными обязанностями.

Протоиерей Геннадий Егоров, проректор по учебной работе ПСТГУ:

Кратко на эти вопросы можно ответить так.

Если молодой человек желает служить на приходе в родной епархии, то хорошо поучиться в местной семинарии (если там, конечно, чему-то учат, мне кажется, раньше были, не знаю, как сейчас, такие, что можно было понести некоторые потери в интеллектуальном плане). Местная семинария позволяет сразу хорошо вписаться в клир епархии, не разрывает радикально социальные связи (если конечно, епархиальный центр не в тысяче верст от родного дома, иногда бывает проще до Москвы добраться, чем до него).

Для этого случая подходит и одна из центральных семинарий, преимущество в возможности получить лучшее образование (опять же в плане интеллектуальном). Но есть и риски, т.к. завязываются новые связи, причем в том возрасте, когда они очень крепки, слабеют старые, и выпускнику зачастую проще остаться на новом месте, чем возвращаться и начинать все заново. Тут многое зависит от мудрости епархиального архиерея, насколько он сможет создать психологически комфортную обстановку для возвращения и вживание в «новую старую» жизнь.

Если же юноша имеет желание послужить в столичных регионах или нести послушание в синодальных структурах, то, конечно, более короткий путь туда лежит через столичные семинарии. Тут он и на виду, и подготовку лучшую получит, и знакомства нужные заведет. То же верно и для случая, если отрок желает больше времени уделять церковной науке — шансов гораздо больше в крупном городе с сильной семинарией, но все равно неизбежный следующий шаг — академия или Общецерковная аспирантура и докторантура.

Последний абзац можно отнести и к «церковным вузам», особенно если будущее служение будет связано с частыми контактами с «внешним миром». Тут можно получить для этого подходящую закалку. Из минусов — максимальная дистанция от «системы», что для части архиереев может служить признаком «неблагонадежности».

Само собой, что фраза «молодой человек желает» подразумевает наличие воли Божией о нем, которую юноша и стремиться исполнить. Если же этого нет (призвания или стремления), то лучше подумать о каком-то ином поприще.

Михаил Степанович Иванов, проректор по учебной работе Московской духовной академии:

Желание стать священнослужителем Церкви заслуживает одобрение и воспринимается в церковных кругах весьма положительно. Однако при этом необходимо учитывать, что такое желание всегда должно быть обусловлено призванием к будущему высокому церковному служению. Призвание же является своего рода ориентиром не только в личной духовной жизни христианина, но и в осмыслении им определенного направления, избираемого им для осуществления того вида церковного служения, какое ему будет полезно и какое будет соответствовать Божественной воле. Напоминание о призвании делается здесь не случайно. Дело в том, что духовные учебные заведения знают случаи, когда в них пытаются поступить абитуриенты, не имеющие никакого представления о призвании и, одновременно, буквально с порога заявляющие, что одни из них будут священниками, а другие — монахами.

Призвание необходимо всегда. Крайне необходимо оно в наше время духовного одичания и попрания норм христианской нравственности. Призвание как духовный ориентир одновременно может помочь и в выборе того церковного учебного заведения, в каком абитуриент хотел бы учиться. Поэтому никаких рекомендаций в плане такого выбора мы давать не будем. Отметим лишь те особенности, какие, на наш взгляд, отличают то или иное церковное учебное заведение.

Вариант 1. Абитуриент ставит вопрос о поступлении в региональную духовную семинарию.

В таком случае желательно иметь хотя бы общее знакомство в учебным заведением: его место согласно рейтингу Учебного комитета, состояние библиотечного фонда, профессиональный уровень преподавателей, бытовые условия и материальное обеспечение студентов, духовная атмосфера в учебном заведении, духовное, культурное, интеллектуальное воспитание студентов и т.п.

Вариант 2. Абитуриент хочет поступить в одну из лучших, согласно рейтингу Учебного комитета, семинарий.

В таких семинариях, как правило, существует конкурс, что налагает на абитуриента повышенную ответственность при подготовке к вступительным экзаменам. Кроме того, такие семинарии имеют более высокий образовательный уровень, что для одаренных студентов является неоспоримым положительным явлением. Для студентов же, имеющих скромные природные способности и слабую успеваемость, это преимущество зачастую обращается в дополнительные трудности, т.к. такие студенты оказываются не в состоянии освоить тот образовательный уровень, который для успешно успевающих студентов является нормальным. В результате они оказываются в списках хронических должников по учебе и как таковые отчисляются из учебного заведения за плохую успеваемость.

Вариант 3. Абитуриент ставит вопрос о поступлении в ПСТГУ.

Образовательный уровень этого церковного вуза довольно высокий. Поэтому все те особенности и предостережения, какие были высказаны по Варианту 2, применимы и в данном случае. Известно, что процент отчисляемых из этого вуза за плохую успеваемость довольно высок. Однако желающим изучать церковную науку глубоко и серьезно ПСТГУ такую возможность предоставит. Вопрос в другом: желает ли сам абитуриент, который осознает свое призвание стать священнослужителем, серьезно заниматься церковной наукой?

Вариант 4 связан с поступлением в РПУ.

Поскольку это учебное заведение является социально ориентированным, а его учебные планы и программы непосредственно не связаны с посвящением выпускников в священный сан, для желающего принять такой сан поступление в РПУ едва ли станет оптимальным вариантом исполнения его желания.

Вариант 5. Поступление на теологический факультет государственного вуза.

Для принятия священного сана этот вариант представляется наименее удачным по целому ряду причин. Во-первых, становление и развитие факультетов теологии далеко от стадии завершения. На этих факультетах, как правило, слабая научно-методическая база, почти полное отсутствие богословской литературы и церковных учебных пособий, много случайных преподавателей, которые о церковной науке имеют отдаленное представление и т.п. Тот факт, что выпускники таких факультетов получают диплом государственного образца, для желающего принять священный сан не имеет решающего значения.

Подготовили иерей Павел Лизгунов и Ольга Богданова

Учебный комитет/Патриархия.ru

Духовное образование: не реформы, а развитие

Сегодня в связи с ростом епархий, приходов, семинарий усложняется система духовного образования Русской Православной Церкви. Создана вот не так давно Общецерковная аспирантура. Что сегодня входит в ведение Учебного комитета РПЦ, который Вы возглавляете?

Учебному комитету Русской Православной Церкви подведомственны все высшие духовные учебные заведения. Непосредственно подведомственны на территории России и консультативно-рекомендательно на территории других государств, входящих в область канонической ответственности Русской Церкви, за исключением Украины, где есть свой Учебный комитет. По понятным обстоятельствам сегодня жизнь Украинской Церкви определяется своими внутренними решениями. Хотя, конечно, есть стремление идти в одном направлении.

В России сегодня 39 высших духовных учебных заведений — семинарий и Академий (духовных академийна территории России две — Московская и Санкт-Петербургская). Есть еще Таврическая семинария в Симферополе, но она в церковном отношении подчинена Учебному Комитету Украинской Православной Церкви. Хотя, конечно, мы работаем вместе, потому что им необходимо находиться в сфере российского законодательства, — и тут они не справились бы без Учебного комитета Русской Православной Церкви.Кстати, о Таврической семинарии, — когда мы ее в первый раз посетили с ознакомительным визитом, заметили, как нахождение на территории близлежащего государства тормозило образовательные процессы. Но с Божией помощью, выровняется и крымская духовная школа.

Кроме семинарий и академий у нас есть Свято-Тихоновский университет, Российский православный университет, который с конца прошлого года решением Святейшего Патриарха подчинен Учебному комитету, и Новосибирский православный институт.

Зоной ответственности Учебного комитета являются также в значительной мере Центры по подготовке приходских специалистов, которые сейчас созданы в разных епархиях в количестве почти четырех десятков. Центры занимаются подготовкой молодежных, социальных работников, катехизаторов и миссионеров. По конкретным профилям с ними работают другие Синодальные отделы — Миссионерский, Молодежный, Социальный, но богословская, вероучительная составляющая вся была прописана и контролируется Учебным комитетом. С недавнего времени существуют также Курсы повышения квалификации духовенства, которые организуют и проводят епархии, но программы, сроки, преподавательский состав и прочее согласовывается с Учебным комитетом.

Когда мы говорим о семинариях и академиях, то имеем в виду, что, прежде всего, они занимаются подготовкой наших будущих батюшек, священно- и церковнослужителей. И для этого с 2015 года введен единый учебный план бакалавриата, о чем я скажу позже. Кроме того, сейчас на уровень упорядоченности переходит подготовка регентов. У нас давно существуют регентские школы, но они действовали часто, согласно народным пословицам «кто в лес — кто по дрова», «где густо, а где и пусто». Не было даже единой программы по годам обучения, я уж не говорю о единой внутренней программе. Теперь разработан стандарт регентского образования, и он постепенно вводится в духовных школах.

Сейчас начата разработка такого же образовательного стандарта для иконописцев. Понятно, что иконописцы — дело более «тонкое», чем регенты. Здесь многое связано с конкретным мастером, со школой, местной традицией, но наша задача состоит в том, чтобы предотвратить положение, когда под видом иконописных школ существовали бы фактически частные иконописные мастерские, стремящиеся, прикрывшись статусом церковной организации,уйти от налогов. А с другой стороны, чтобы образование иконописца не сводилось к навыкам копирования, чтобы человек был и вероучительно подготовлен, смысл иконы понимал и вообще был в мировой культуре укоренён.

Вот всё вместе взятое это и есть то, чем занимается Учебный комитет.

А штат у отдела большой?

Штат у нас небольшой,но в целом достаточный для Синодального учреждения, — порядка 30 человек, включая технических сотрудников. Ну а «содержательно-мозговая», административно-содержательная часть — порядка 20 человек, — вот они всей этой работой и занимаются.

Нынешняя система духовного образования вписана в «Болонскую систему»?

Я ушёл бы от термина «Болонская система», потому что он сразу порождает отрицательные коннотации в сознании, что это — нечто иноземно-западное. Я бы сказал в понятных терминах: на сегодня высшее российское образование в основном своем объёме существует в виде двух уровней — бакалавриата и магистратуры. Есть еще и аспирантура, но это уже уровень научной деятельности. Соответственно, исходя из того, что Святейшим Патриархом была поставлена задача, чтобы мы находились в едином поле высшего российского образования, уже давно, до моего прихода в Учебный комитет, был осуществлен переход на бакалавриат и на магистратуру, но с поправками, которые требуются для наших духовных школ.

Что означает это на практике? Человек заканчивает бакалавриат и на что он имеет право?

Право на рукоположение. Бакалавриат — это полноценное высшее образование. У нас бакалавриат имеет единое направление -пастырско-богословское. И каждый выпускник бакалавриата, не имеющий канонических препятствий, потенциальный кандидат на священнослужение.

А что же тогда даёт магистратура?

Магистратура даёт следующую, более специализированную, ступень образования. Бакалавры учатся по единому учебному плану, введенному с 2015 года, с минимальной специализацией и минимальной вариативностью. Вариативность, конечно, присутствует,- скажем, в регионах с исламским населением изучают ислам,почти везде есть регионоведение, церковная история своего региона, какие-то другие предметы. Но всё-таки вариативность образования на ступни бакалавриата невелика, базовые дисциплины изучаются по единому плану.

А магистратура уже специализированная, — есть церковно-историческое, библейское, богословское, историко-философское, апологетическое, педагогическое направления. Магистратура — это, с одной стороны, кузница педагогических кадров для наших школ, а, с другой, подготовка тех клириков, которые будут работать, служить в городах, где значительный процент вузовской молодежи или людей с высшим образованием, а, значит, они должны быть подкованы, готовы к работе как в высшей, так и в средней школе дополнительно. Магистр с точки зрения канонической не имеет никаких преимуществ перед бакалавром, он просто получает более углубленное образование.

У нас сегодня примерно 10 магистратур в разных учебных заведениях. По решению декабрьского Синода прошлого года, открытие новых магистерских программ будет утверждаться Священным Синодом по представлению Учебного комитета. И Священный Синод тогда же показал, насколько всё это будет строго, — в две магистратуры был приостановлен приём — в Тобольскую и Самарскую. По причине общей неудовлетворительности ситуации в этих семинариях. Напротив, в Тамбовской семинарии, была открыта новая магистратура. Они очень хорошо подготовились, и Синод счел возможным открыть магистратуру.

Тобольская и Самарская семинарии давно уже существуют…

Исторические. Но общая совокупность наших инспекционных поездок, рейтинг высших духовных учебных заведений побудили Синод принять такое решение.

Поэтому я не стал бы пугаться словами «Болонская система». На сегодня такова система высшего российского образования. В чем наша специфика? В том, что, во-первых, бакалавриат стандартно предполагает обучение четыре года, а у нас есть еще подготовительный курс. Он не входит формально в высшее образование, но для большинства студентов, не кончавших православные гимназии и лицеи или не имеющих предварительного высшего светского образования, вообще как-то «неподкованных» в церковном отношении, этот подготовительный курс является обязательным. Более 80-85% студентов идут не на первый курс непосредственно, а на подготовительный курс. То есть для большинства студентов фактически пятигодичный курс обучения. Отмечу, это важно знать нашим читателям, что все российские семинарии имеют лицензию на ведение высшей образовательной деятельности. Впрочем, по нашим законам по-другому и быть не должно. У нас уже восемь семинарийимеют государственную аккредитацию и выдают диплом государственного образца. Мы стремимся к тому, чтобы лучшие наши семинарии выдавали такие дипломы, которые дают их выпускникам возможность беспрепятственно работать как в высшей, так и в средней школе, вне зависимости от настроения руководства.

Работать — это значит на какой должности?

Это значит, что человек, будучи священником, может преподавать те же «Основы православной культуры» или какую-то другую дисциплину в школе или в вузе. Важно, чтобы преподавали молодому поколению не только переучившиеся учительницы русского языка, истории или обществознания, но именно клирики. Это для нас очень важная возможность.

Сегодня слышны самые разные разговоры и оценки. С одной стороны, говорят о «перепроизводстве» священнослужителей, мол, в таком количестве семинарий нет нужды, скоро выпускники семинарий не будут находить себе места для службы и даже могут стать, как было до революции, горючим материалом социального протеста. Другие говорят, что, напротив, учебных заведений, особенно духовных академий в стране мало. На Ваш взгляд, нынешнее количество Духовных академий и семинарий соответствует церковным нуждам?

Я начну с высшего звена — с академии. Академии на сегодня формально отличаются от семинарий наличием аспирантуры, кандидатского совета, где могут защищаться кандидатские диссертации, словом, особым акцентом на научно-богословской работе, которая в их стенах может вестись. Понятно, что статус академии — это не просто набор формальных признаков, это сформировавшаяся традиция церковно-научной работы, которую не просто создать. До революции, как мы знаем, в Российской Империи было четыре академии: Московская, Санкт-Петербургская, Казанская и Киевская. Сегодня на канонической территории нашей Церкви тоже существуют четыре академии — две в России, одна — в Киеве, одна — в Минске. Минской академии не было до революции, сейчас есть. В Татарстане сегодня ведется активная работа по становлению высшей духовной школы, но это — не однодневный и не одномоментный процесс. Приказом академию не создашь. Хотя, конечно, желательно развивать церковно-научные центры не только в столицах, но и в регионах. Кроме Казанской академии я бы немножко помечтал об академии в Сибири. Восток нашей страны, Зауралье, безусловно, нуждается в особенном внимании и развитии, в том числе и в сфере церковной науки. Хорошо, чтобы там появилось что-нибудь аналогичное Новосибирскому исследовательскому университету, который входит в число лидеров Российского высшего образования. Но этого нельзя сделать, просто послав туда преподавателей и построив для этого какие-то стены…

Что касается семинарий, то этот вопрос, требует внимательного рассмотрения. Сейчас на него нет однозначного ответа. Тем более, я должен говорить об этом вопросе ответственно как глава Учебного комитета. Сегодня меня волнует, скажу так, наличие целого ряда маленьких семинарий с точки зрения разумности распределения церковных средств. Есть случаи, когда на 5-10 учащихся на курсе и соответственно 40-50 человек на всю семинарию нужно содержать штат педагогов вдвое больше, чем учащихся. Затраты церковных средств и усилий тут не всегда адекватны. Тем более, что мы имеем не Ломоносовых на выходе из этих маленьких семинарий. Поэтому сегодня стоит вопрос о реструктуризации, особенно в отношении тех семинарий, которые не показывают хороших результатов по итогам обучения. Тут вопрос не только в количестве обучающихся, но и в том, какие на выходе будут знания, ведь знания — это то, что можно проверить. Уровень духовности студента — это не то, что однозначно можно оценить, хотя никто не забывает, что наша цель — не только образовать, но и воспитать будущего пастыря. Но есть вещи, которые можно пощупать и потрогать, а есть, которые вот так с очевидностью никакими инспекциями и проверками не выявишь. Хотя, конечно, определенное впечатление создаётся. Но если человек на выходе из семинарии перебивается с двойки на тройку — это ведь показывает его отношение к своему служению. В редких случаях это — вопрос какой-то малоспособности учащегося. Значительно чаще — это взгляд такой: кадилом я буду махать, простым вещам я научился, а остальное мне ничего и не нужно. Ну и куда поведет такой пастырь паству?!

У нас все семинарии распределены по соответствующим группам в соответствии с рейтингом. Вопрос о закрытии семинарий, имеющих низкий рейтинг, пока не ставится, но вопрос об ограничении их деятельности стоит. В отношении ряда семинарий Св. Синод уже принимал решение запретить приём на сектор заочного обучения, чтобы руководство семинарий все силы направило на исправление ситуации на главном отделении — очном. Не исключаю, что могут быть приняты решения (они сейчас в стадии рассмотрения) разрешающие некоторым школам подготовку только приходских специалистов, но не священнослужителей, исключить у них пастырский профиль. Это возможно. Тогда семинария превратится в среднее специальное заведение, которое будет готовить молодежных и социальных работников, катехизаторов, но не священнослужителей. Выпускники таких заведений смогут поступать в полноценные семинарии, где будут доучиваться, но только лучшие выпускники. Не исключаю, что такое решение может быть принято в отношениитех семинарий, которые сегодня замыкают рейтинг.

Вы вспомнили о Казанской духовной академии, имевшей богатые традиции в подготовке миссионеров для Востока. Насколько мне известно, некоторое время назад обсуждался вопрос о её возрождении. Сейчас вроде разговоры прекратились. Стоит сегодня вопрос о возрождении Академии в Казани или нет?

Работа ведётся. Мы находимся в тесном взаимодействии с правящим архиереем и с руководством семинарии. И пришли к пониманию, что следующий шаг, который следует предпринять в Казани — это государственная аккредитация семинарии. Это требует немалых усилий с точки зрения подготовки как кадровой, так и материальной, учебно-методической. Соответственно, в процессе этой подготовки может быть приближен и будущий, чаемый митрополитом Феофаном и администрацией семинарии, статус академии. Но повторю, он должен естественно родиться. Святейший Патриарх Кирилл требует от нас действовать по принципу: сначала — содержание, а потом — вывеска. Некоторые говорят: дайте нам вывеску семинарии и под это у нас будут и студенты, и губернатор нам даст помещение. Мы говорим: нет, сначала докажите, что вы соответствуете уровню высшего учебного заведения, а потом может быть вывеска.

Вы отметили, что в ведении Учебного комитета входят курсы повышения квалификации духовенства. Святейший Патриарх Кирилл постоянно говорит о необходимости повышения образовательного ценза духовенства. Как решается эта проблема? Сегодня все священнослужители имеют высшее духовное образование?

Пока у нас не все священнослужители имеют полноценное духовное образование. Именно поэтому сохраняется актуальность секторов заочного обучения. От получения образования освобождены только престарелые клирики, которым учиться затруднительно. Священным Синодом принято решение, которое последовательно проводится в жизнь, что в случае, если речь идет о рукоположении человека, не удовлетворяющего образовательным критериям, скажем, в диаконы (обычно он должен учиться на последнем или, минимум, на третьем курсе семинарии), то это может быть осуществлено только через Комиссию по рукоположениям, которую возглавляет Управляющий делами Московский Патриархии, а в ее состав по должности входит председатель Учебного комитета. В эту комиссию стекаются прошения всех архиереев, в которых аргументируется, почему такой-то человек в силу каких-то особенных обстоятельств может быть рукоположен, не имея достаточного образовательного уровня. Теперь, когда всё это стекается в центр, это не происходит бесконтрольно, кроме того, архиерей обязуется проследить, чтобы человек получил всё-таки образование. Сейчас не бывает такого, чтобы рукоположили без соответствующего образовательного ценза и забыли.

Когда мы говорим о курсах повышения квалификации, то речь идёт о тех клириках, которые уже имеют высшее образование, но чтобы они не выпадали из контекста реалий современной церковной жизни, каких-то актуальных тем, которые необходимо знать современному священнику, они должны повышать свою квалификацию. Сейчас действует такой порядок: повышение квалификации происходит один раз в 7 лет, до достижения,конечно, преклонного возраста.

Разработаны специальные программы?

Да.При этом они имеют как обязательную часть, так и разрабатываемуюсамой епархией, исходя из местных условий, специфики и наличия кадров. Но и эта местная часть программы согласуется с нами. В наших российских реалиях это очень важно. Во-первых, у всех есть ощущение, что они не сами по себе где-то варятся в своем дальнем углу. Во-вторых, этопобуждает к ответственности, — не просто так собрались, о чем-то поговорили, выдали диплом и разъехались. Это в любой момент может быть востребовано и церковным центром.

Кстати, у нас происходит постепенная замена секторов заочного обучения дистанционным образованием, которое подразумевает значительную большую степень контакта между преподавателем и учащимся, еженедельное выполнение работ, тестов, написание проверочных заданий. Это непростая и новая для нас сфера деятельности. Но сейчас, прежде всего, на базе Московской Духовной академии эти электронные дистанционные курсы прописываются. Уже не только в Москве, но еще в двух семинариях они начали реализовываться, заменяя собой привычные сектора заочного обучения. В среднесрочной перспективе полноценное дистанционное образование должно прийти на замену нашим сегодняшним секторам заочного обучения.

То есть, большая степень возможности контактов по сравнению с заочниками.

Конечно, ведь заочник приезжает два раза в год на сессию, сдаёт экзамены, слушает установочные лекции и уезжает. А здесь постоянно в интернет-режиме, сейчас же ведь уже не найти клирика, который не умел бы пользоваться интернетом. Если и есть такие священнослужители, то уж его матушка точно знает, как пользоваться.

Дистанционное обучение не вытесняет очное обучение?

Нет. Мы, безусловно, делаем акцент на очном обучении как на главном. Для кого предлагается дистанционное обучение? Для тех клириков, которые уже рукоположены, но им надо доучиться, особенно, когда речь идёт об удалённых епархиях. Таких по-прежнему немало. Есть случаи, когда кандидаты в священнослужители, которых стоит рекомендовать в духовные школы, связаны социальными обязательствами, старше по возрасту, имеютмногодетные семьи, несут государеву службу или выполняют обязанности в обществе, — всем им нужно дать возможность получения образования.

30 января был создан Академический докторский совет, который, как Вы сообщали, начнёт функционировать с нового учебного года. Расскажите подробнее, чем вызвана необходимость его учреждения и на базе какого учебного заведения он будет существовать?

Начну со второй части вопроса. Его равноправными учредителями являются три академии — Московская, Минская, Санкт-Петербургская. Количество представителей от них разнится, потому что у них разное количество докторов, причём, некоторые их них задействованы уже в общецерковном докторском совете. Мы полагаем, что защита докторских диссертаций может проходить по очереди на базе одной из трех академий. В ближайшие дни, когда интервью это появится, Святейшему Патриарху будет представлено положение о докторском совете, (первоначальный персональный состав уже утвержден) и кандидатуры председателя, заместителя, секретарей совета. После того, как положение будет утверждено Святейшим Патриархом, можно будет начинать практическую деятельность.

Иногда спрашивают — зачем нужен второй совет? Сравним ситуацию со светским высшим образованием. Нас же не удивляет, что есть докторские советы и в Московском университете, и Петербургском, и в других крупнейших вузах. Создание ещё одного совета, несомненно, приведёт: а) к конкуренции (в хорошем смысле) между докторскими советами; б) к большей открытости и стимулированию написания докторских диссертаций, к большей вариативности в работе над темами. При этом Академический докторский совет может быть в каком-то смысле психологически проще для тех кандидатов, которые выйдут из нашей системы высшего духовного образования.

А доктора наук нам очень нужны в системе духовного образования, нам не хватает докторских сил в наших семинариях по необходимым параметрам. Сейчас их замещают приглашаемые уважаемые, достойные доктора философии, филологии, юриспруденции, культурологии. Но понятно, что профиль духовной школы — это церковная история, богословие, церковное право. Нам нужно здесь растить своих специалистов, создавать свои научные школы. И я думаю, что создание второго докторского совета должно по замыслу повести к увеличению количества докторских диссертаций и к повышению их качества.

В состав Совета будут входить и светские учёные?

В него входят, как я говорил, представители трех академий как базовых учебных заведений, но определенный процент участников может быть и из других учебных заведений. Сегодня там представлены те доктора наук, которые трудятся в ряде региональных семинарий. Ну, а из светских вузов пока отдельно представлен только Московский государственный университет, кафедра церковной истории, которую возглавляет архимандрит Филипп (Симонов). Что не исключает расширения представительства других вузов по мере развития работы докторского совета.

Будут ли котироваться в научной среде докторские диссертации, присваиваемые советом?

Сегодня в отношении диссертаций у нас есть два направления развития. Есть ВАКовский совет по теологии, где защищаются диссертации теологической тематики. У нас уже есть прецедент защиты отца Павла Хондзинского, который столкнулся с надуманным сопротивлением со стороны наших биологов-дарвинистов, тем не менее, диссертация была защищена. На подходе там другие диссертации.

Но чем для нас важен наш внутренний совет по богословию, наши кандидатские степени по богословию и докторский совет? Когда государство в лице соответствующих инстанций оценивает наши высшие учебные заведения, то одним из критериев является наличие «остепененных» преподавателей, -их должно быть не менее 60%. Для наших семинарий и академий государство признает наши степени в качестве действительных, наших докторов в качестве докторов. Это одна сторона вопроса.

Вторая сторона вопроса, качество защищаемых диссертаций, от этого, прежде всего, будет зависеть авторитет Совета. Могу сказать, что требования к докторским диссертациям у нас ничуть не ниже, чем в светских советах, — это и 15 публикаций в ВАКовских журналах, и наличие соответствующей учебной и научной деятельности, и многое другое, что требуется от нашего претендента на степень доктора.

Кстати, на днях состоялись две защиты степеней докторов наук в общецерковной аспирантуре и докторантуре. Это был абсолютный прецедент. Никогда еще не было в один день двух последовательных защит. Причём, это были представители не центральных семинарий — оба соискателя представляли Коломну: протоиерей Вадим Смирнов и иеромонах Тимофей (Ясеницкий). Ониподготовили интересные, глубокие и чрезвычайно актуальные работы. У одного диссертация посвящена вопросу понимания первенства в православной экклесиологии, а у второго — истории греко-католической церкви на Украине в ХХ веке. И та и другая тема — сейчас нерв нашей действительности. Но работы начинали готовиться 8-9 лет тому назад. Кто мог знать тогда, что это будет столь актуально?! Ну, допустим, греко-католики уже тогда были для нас больной темой, но знать, что вопрос первенства в мировом православии станет столь жестко, никто не мог. А теперь, в том числе для обоснования нашей официальной церковной позиции, собрана прекрасная аргументация и фактологическая база, которую можно использовать. Так церковная наука служит и общецерковной пользе.

А в каких ВАКовских журналах могут публиковаться священнослужители?

Есть довольно большой список ВАКовских журналов, куда докторанты на общих основаниях подают свои статьи, которые рассматриваются редколлегиями. В добавление к этим журналам у нас есть собственный список церковных изданий, которые признаются Советом. Правда, церковных публикаций нужно побольше, чем ВАКовских, например, три церковных публикации засчитываются за одну ВАКовскую. Но этот путь есть.

Могут быть ситуации, когда тема работы столь специфична, что нет светского издания, где можно было бы опубликовать по ней статьи. Предположим, таких затруднений нет по тематике церковной истории или церковного права, а вот по богословию такие затруднения, конечно, могут быть. Трудно сыскать философского направления журнал, где вопросы догматики или сравнительного богословия охотно взяли бы в качестве публикации. Для этих случаев есть список наших церковных журналов, он вывешен на всех наших ресурсах. Докторанты и кандидаты уж точно знают, где можно публиковаться. Так что в общем я бы не сказал, что эта проблема сейчас стоит остро. Где опубликовать работы будущие кандидаты и доктора знают, им помогут, подскажут, соединят с редакцией.

А есть ли случаи отказа в публикации из-за того, что автор — священнослужитель?

Не знаю ни одного такого случая! Более того, если такого рода аргументация по этому критерию будет иметь место, мы будем очень жестко реагировать и обращаться к нашим государственным коллегам. Но, повторю, на сегодня так проблема не стоит. Бывают отказы по причине невысокого качества предложенных текстов. Но здесь дело другое, тут что священнослужитель, что светский соискатель — не имеет значения. Здесь надо принимать, если это объективная оценка.

И если редакция в состоянии разобраться в специфических богословских вопросах…

Да, в специфически богословских вопросах разобраться непросто, но у нас пока не так уж и много диссертаций чисто богословских. В вопросах патрологии, церковной истории, церковного правамогут разобраться специалисты в сопредельных дисциплинах- византинистике, философии и так далее. Основательность публикации оценить могут.

Коснемся немного другой темы. Преподаватели светских вузов часто сетуют на низкий уровень знаний абитуриентов, по их отзывам в вузы всё чаще приходит молодежь с крайне низким умственным и культурным уровнем. Подобная тенденция касается семинарий? Или к вам приходят другие абитуриенты?

Нет, к нам приходят те же молодые российские мальчики — русские и других национальностей, населяющих нашу Родину, — которые выходят из наших российских школ, а не с луны к нам сваливаются, и живут в начале ХХI века. Я здесь выделил бы в качестве главной не проблему пресловутого ЕГЭ, в котором есть, на мой взгляд, плюсы и минусы (тут отдельная тема для рассуждения), а катастрофическое влияние интернета и гаджетов на сознание молодых людей. Речь даже не о «промывании мозгов», хотя, конечно, интернет-зависимый человек теряет способность самостоятельно мыслить и становится управляемым. Речь о том, что у людей просто атрофируется способность длительного чтения, то есть дольше объема экрана человеку уже прочитать трудно, не перейдя по ссылке, у него не концентрируется внимание. Так чтобы час, полтора, два читать книгу, конспектируя и самостоятельно делая по ней сноски, — этот навык приходится прививать часто в самой семинарии, из школы учащиеся его не выносят. Влияние интернет- и компьютерных технологий, современных гаджетовна понижение ментальных способностей выпускников школ нельзя не заметить. Увы.

А вопросы духовной цензуры входят в компетенцию Учебного комитета или нет? К примеру, многих смущает, когда от представителей учебно-духовной корпорации они слышат какие-то сомнительные идеи, например, призывы оправдать предателя генерала Власова. Это ведь дискредитирует Церковь в глазах государства и общества.

Публикации в виде книг проходят рассмотрение не в нашем Синодальном учреждении, а в Издательском Совете, где есть соответствующая коллегия. Туда входят и представители Учебного комитета. Когда я был первым заместителем, то я там больше 10 лет работал, трудился в этой коллегии, а теперь Учебный комитет там представляет мой заместитель — протоиерей Валентин Васечко.

Если говорить о каких-то высказываниях в общественном пространстве, винтернет-публикация и проч., то это — компетенция самих духовных школ, их администраций. Если это становится предметом внимания Священноначалия, тогда может подключиться и Учебный комитет. Но принципиально это — забота самих администраций.

Соглашаясь или не соглашаясь с церковно-общественной, церковно-исторической позицией тех или иных преподавателей наших духовных учебных заведений, мы, в первую очередь, должны думать о том, чтобы удержать кадры, которые при специфике взглядов являются основательными церковными учеными и хорошими преподавателями. И не вытеснять, и без того не многочисленных, церковнообразованных людей в сферы околоцерковной оппозиции. Мы видим, как люди, теряющие те или иные должности, часто в своих взглядах быстро маргинализируются, и какие-то сдерживающие центры, которые ранее у них до какой-то степени работали, вдруг начинают отказывать. Здесь можно вспомнить клириков и мирян, которые занимали те или иные церковные должности. Ну и приносит ли это пользу Церкви? Для меня это, как минимум, вопрос. С одной стороны, не здорово, когда человек работает «с фигой в кармане», занимает церковную должность, а при этом имеет какие-то свои взгляды, я сказал бы даже «взглядики». А с другой стороны, он работал-работал, а теперь начинает приносить очевидный вред. Можно вспомнить разных людей, которые занимали разные церковные должности, не хочу называть фамилий.

Я понимаю, о ком идёт речь. Конечно, это сложный вопрос. Но тут уместно вспомнить, к примеру, дореволюционных обновленцев. Они ведь не с бухты-барахты сделались обновленцами. Они были внутри Церкви и пропагандировали свои сомнительные взгляды, а Священноначалие не реагировало на это. А когда Церковь оказалась в трудных условиях, то они начали действовать открыто.

Тема обновленчества — отдельный разговор. Непростой, потому что всякого рода движения, типа священника Петрова и проч., были неким аналогом будущей католической «теологии освобождения» — выступление за предельную социальную активность Церкви. Но была и другая группа, выступавшая за богослужебные канонические реформы, — это несколько другое направление. Близкие позиции до революции занимал и будущий Патриарх Сергий по ряду вопросов. Неслучайно на какое-то недолгое время он оказался среди обновленцев.

До революции он ведь был одним из организаторов религиозных философских чтений.

Да. И судьбы их различны, и оценивать их нужно конкретно. Иной раз, когда говорят об обновленчестве, представляют какое-то чудище, коллаборационисты с большевистской властью, готовые предать и веру, и каноны церковные. Всё было сложнее.

Последний вопрос: какие еще реформы стоят в повестке дня Учебного комитета?

Слово «реформа» мне внутренне очень антипатично… Я — за постепенное эволюционное естественное развитие, но при этом за развитие, а не за стагнацию.

Иной раз приходится слышать стенания: ах, как было хорошо 20 или 30 лет назад в духовной школе. Нам нужно понимать, что невозможно вернуться в ту реку. Я больше 30 лет, с 1985 года, в системе духовного образования, в качестве студента, преподавателя, клирика, а затем и работника синодального учреждения. Да, было очень много хорошего в наших школах, когда было три семинарии и две академии. Но мы не можем вернуться в ту реальность, — это был другой мир. Точно также, как Советский Союз того времени был другим миром по отношению к реальности современной России. Так невозможно духовные школы вернуть в ту ситуацию. Было как хорошее, так и плохое, но тогдашняя ситуация и нынешняя — совершенно различны.

Поэтому нам нужны не столько какие-то новые преобразования, сколько последовательное доведение до логического конца тех решений Священноначалия, который реализует Учебный комитет. Ведь мы, по сути дела, ведомство, которое реализует поставленные задачи, предоставляет аналитику, предлагает варианты решений и реализует то, что определяет Священноначалие на Высшем Церковном Совете или Священном Синоде.

Очень хотелось бы увидеть, как у нас регенты и иконописцы станут готовиться систематически и серьезно.

Очень хотелось бы дожить до момента, когда у нас все клирики, за какими-то особенными исключениями — академик РАН или министры культуры и образования — будут рукополагаться в священный сан, предварительно получив духовное образование.

Очень хотелось бы увидеть, когда государство поймет (а мы сможем ему это показать!), что уровень наших высших духовных учебных заведений таков, что необходимо признать все их дипломы в качестве равноценных дипломов светских вузов.

Очень хотелось бы добиться того, чтобы разного рода нравственные и канонические нестроения, которые у нас встречаются порой в духовной школе, встречали бы нулевую терпимость. И чтобы человек, преступивший этические нормы православного христианина, священнослужителя не мог быть членом администрации или преподавателем в духовной школе, не надеялся бы там оказаться.

Я думаю, что сейчас мы должны говорить не об очередном витке преобразований, а о последовательном проведении той линии, которая была определена Священноначалием, Святейшим Патриархом.О стабильном поступательном развитии в этом направлении.

АКАДЕМИИ ДУХОВНЫЕ ПРАВОСЛАВНЫЕ В РОССИИ

учебные заведения закрытого типа, дающие высшее богословское образование. Готовят священнослужителей, преподавателей для духовных школ, богословов и научных сотрудников для учреждений Московского Патриархата. Находятся в ведении Учебного комитета при Свящ. Синоде. Во главе А. д. стоят ректоры (обычно в епископском сане), непосредственно руководящие учебным процессом. В А. д. после прохождения экзаменов принимаются выпускники духовных семинарий. А. д. имеют право присваивать ученые степени д-ра, магистра и канд. богословия, д-ра церковной истории и д-ра церковного права (степени не признаются гос. законодательством). На 2000 г. в РПЦ существовали 5 А. д.: Московская (1685; ректор — Евгений (Решетников), архиеп. Верейский), С.-Петербургская (1797; ректор — Константин (Горянов), еп. Тихвинский), Киевская (1701; ректор — прот. Николай Забуга), Минская (1996; ректор — архим. Леонид (Филь)), Молдавская (1997; ректор — Владимир (Кантарян митр. Кишиневский). Ведущими учебными заведениями РПЦ являются МДА и СПбДА, располагающие наиболее квалифицированным преподавательским составом.

В 1994-2000 гг. происходила реформа А. д., начатая по решению Архиерейского Собора 1994 г., к-рый постановил к 2000 г. подготовить переход к новой системе духовного образования. Предложения по реформе, разработанные Учебным комитетом, предусматривали преобразование А. д. в школы, дающие богословскую специализацию. Предложения были утверждены Свящ. Синодом 27 дек. 1996 г. В соответствии с проектом реформы духовных школ академический курс обучения должен быть разделен на 2 ступени: трехгодичную первую, после окончания к-рой в случае успешной защиты канд. диссертации выпускнику присваивается степень канд. богословия и он получает право преподавания в ДС, и двухгодичную вторую (аспирантуру), после окончания к-рой в случае успешной защиты магистерской диссертации выпускнику присваивается степень магистра богословия и он получает право преподавания в ДА. Все изучаемые в академиях предметы должны быть распределены между 4 отд-ниями: богословским, библеистики, пастырским и церковно-историческим, в к-ром предусмотрена специализация по рус. или общей церковной истории. В 2000 г. А. д. находились в стадии реорганизации учебного процесса.

Первое высшее учебное духовное заведение в России возникло в 1615 г. в виде школы при киевском Братском мон-ре, предназначенной для изучения риторики, богословия, лат. и греч. языков. Киевский митр. свт. Петр (Могила) (1633-1646) преобразовал ее по образцу польск. иезуитских коллегий и поместил сначала в Киево-Печерской лавре, затем в Братском мон-ре. С 1632 г. школа называлась Киево-Могилянской коллегией, в ней преподавались арифметика, поэзия, риторика, философия, богословие, нотное пение, катехизис, церковнослав., лат. и греч. языки. По указу Петра I 26 сент. 1701 г. преобразована в Киевскую академию, получила царское жалованье и утверждение прежних ее прав и преимуществ. С этого времени расширен курс наук: введены естественная история, география и математика, нем., франц. и древнеевр. языки. Киево-Могилянская коллегия и Киевская академия сыграли решающую роль в становлении системы духовного образования в России.

12 дек. 1685 г. по рекомендации Иерусалимского Патриарха Досифея и по благословению Московского Патриарха Иоакима греч. монахами, учеными-богословами братьями Софронием и Иоанникием Лихудами в Москве была основана духовная школа, к-рая находилась сначала в Богоявленском, потом в Заиконоспасском мон-ре. В ней преподавались на лат. и греч. языках грамматика, пиитика, риторика, логика и физика. Школа Лихудов явилась основой Славяно-греко-латинской академии, впосл. преобразованной в МДА. Из Славяно-греко-латинской академии были взяты первые рус. студенты в ун-т, существовавший в С.-Петербурге при Академии наук (с 1726), а также студенты в открывшийся в 1755 г. Московский ун-т. В 1812 г. МДА была переведена в Перервинский мон-рь под Москвой, а в 1814 г.- в Троице-Сергиеву лавру, где находится и поныне, сохраняя название Московской.

СПбДА образована на основе созданной в 1721 г. Славянской школы (с 1726 Славяно-греко-латинская семинария), преобразованной в 1788 г. в Главную С.-Петербургскую ДС с целью подготовки преподавателей для духовных семинарий. В 1797 г. вместе с Казанской ДС получила статус академии.

В 1809 г. Комиссия духовных уч-щ утвердила устав А. д., написанный М. М. Сперанским и дополненный архиеп. (позднее митр.) Феофилактом (Русановым) (см. Уставы духовных школ). На его основе в 1809 г. Александро-Невская академия была преобразована в СПбДА. Исходя из опыта обучения первого набора студентов этой академии, в 1814 г. ее ректор архим. (позднее митр.) Филарет (Дроздов) доработал устав, утвержденный имп. Александром I 30 авг. 1814 г. На основании этого устава были преобразованы в 1814 г. Московская, в 1819 г. Киевская и в 1842 г. Казанская А. д. (последняя в 1814-1842 была семинарией). Уставом 1814 г. А. д. были поставлены во главе управления духовными школами вверенных каждой из академий учебно-духовных округов. Высшим адм. органом А. д. утвердили правление, состоявшее из ректора (председателя), инспектора, эконома и одного из профессоров. Правление находилось под контролем местного архиерея, но сами А. д. подчинялись Комиссии духовных уч-щ при Святейшем Синоде. Обучение проходило в течение 4 лет с разделением на 2 «срока», или «класса»: философский и богословский. В первом преподавались философия, история философии, всеобщая словесность, всеобщая и российская история, физика, математика, нем. и франц. языки; во втором — догматическое, нравственное, обличительное и пастырское богословие, риторика, церковное право, патристика, библейская и церковная история, история РПЦ, древнеевр. язык. В обоих классах преподавались герменевтика, гомилетика, греч. язык, а из естественных наук — ботаника и зоология. Штат был определен в составе 6 профессоров и 8 бакалавров в каждой академии. Была введена выборность ректора, инспектора и профессоров. А. д. готовили преподавателей ДС и настоятелей городских приходов, а также чиновников Святейшего Синода. Особо отличившиеся выпускники оставлялись при А. д. для подготовки к «профессорскому званию». В ведении А. д. находилась духовная цензура.

Устав от 1 марта 1839 г. упразднил Комиссию духовных уч-щ, и А. д. были подчинены непосредственно Святейшему Синоду; отменил выборность ректора и профессоров, к-рые стали назначаться Синодом. Каждая из А. д. со временем получила свой профиль. Преподавание в СПбДА (она считалась главной) приближалось к университетскому. Фундаментальная разработка богословских дисциплин велась в КДА и МДА, при этом в КДА особенно основательно изучалась зап. (лат.), а в МДА вост. (греч.) патрология. КазДА имела миссионерское отд-ние, готовившее миссионеров и богословов-полемистов — знатоков раскола. В ней преподавались дополнительно араб., татар., тур., монг., калм. и др. вост. языки.

30 мая 1869 г. были утверждены новый устав и штаты А. д., в соответствии с к-рыми академии были разделены на 3 отд-ния: богословское, церковно-историческое и церковно-практическое. Вся учебно-воспитательная и адм. деятельность А. д. передавалась в ведение академических советов — общих (в их состав входили все ординарные и экстраординарные профессора) и обыкновенных (в составе ректора, проректоров и 6 профессоров — по 2 от каждого отд-ния). Общие советы рассматривали наиболее важные вопросы; обыкновенные советы ведали замещением профессорских вакансий, присуждением ученых степеней, рассмотрением учебных программ, проведением экзаменов. В состав каждого отд-ния входили профессора основных предметов во главе с проректором, к-рый избирался на 4 года из числа ординарных профессоров отд-ния, был его руководителем и представителем в общем совете и правлении академии. Правление ведало исключительно хозяйственными вопросами. В его состав входили ректор, инспектор и «почетный блюститель по хозяйственной части».

К предметам богословского отд-ния были отнесены догматическое, нравственное и обличительное богословие, патристика, древнеевр. язык, библейская археология; на церковно-историческом отд-нии изучались библейская история, всеобщая церковная история, история РПЦ, история и обличение раскола, российская гражданская история. Предметами церковно-практического отд-ния являлись пастырское богословие, гомилетика, история проповедничества, церковная археология, литургика, каноническое право, всеобщая словесность, история рус. лит-ры, рус. и иностранные языки (обычно нем. и франц.). Обязательными предметами для студентов всех отд-ний были Свящ. Писание, основное богословие, логика, психология, метафизика, история философии, педагогика, один из древних языков (греч. или лат.) и один из новых (нем., франц. или англ.). Вступительные экзамены включали богословие, философию, догматическое богословие, библейскую и церковную историю, один из древних и один из новых языков.

Устав от 2 апр. 1884 г. усилил в академиях власть ректора, ограничил компетенцию советов А. д., из ведения к-рых был исключен ряд адм., учебных и хозяйственных вопросов. Упразднялись отд-ния, все богословские и философские предметы стали обязательными. Остальные предметы были разделены на 2 группы: словесные (теория словесности и всеобщая история, рус. и церковнослав. языки, палеография, история рус. лит-ры, древнеевр. язык и библейская археология) и исторические (история, сравнительное изучение зап. исповеданий, история и обличение рус. раскола, всеобщая и российская гражданская история). Были отменены публичные диспуты при защите магистерских диссертаций, а докторская степень стала присваиваться на основании отзывов 2 рецензентов.

Беспорядки и волнения, имевшие место в духовных школах во время революции 1905-1907 гг., привели к тому, что в 1908 г. была проведена ревизия А. д., по результатам к-рой был составлен и 2 мая 1910 г. принят новый устав (дополненный в 1911), к-рый устранил предоставленную А. д. в 1906 г. частичную автономию. Устав предусматривал расширение преподавательского состава, введение практических занятий для студентов, увеличение числа кафедр — открывались кафедры истории Византийской и слав. Церквей. Особое внимание уделялось религ. и нравственному воспитанию студентов и укреплению дисциплины. Посещение богослужений стало обязательным для студентов и преподавателей, отмечалась важность соблюдения постов. Для повышения авторитета администрации А. д. устав предусматривал епископский сан для ректора и сан архимандрита для инспектора; предпочтение отдавалось преподавателям в священном сане. Устав усилил власть епархиальных архиереев над высшей духовной школой.

В 1914 г. в Государственную думу был внесен проект об учреждении в Томске 5-й правосл. А. д., проект был одобрен, но начавшаяся мировая война помешала его осуществлению. После Февральской революции 1917 г. комиссия из представителей А. д. выработала проект нового устава А. д. и представила его на рассмотрение Поместного Собора РПЦ (1917-1918), к-рый одобрил его. Устав предусматривал восстановление принципа выборности, открытый характер преподавания, допущение в А. д. женщин в качестве вольнослушательниц, введение более узкой специализации.

С установлением советской власти изменились условия деятельности А. д. Декрет от 23 янв. 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» запретил «преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях», но в постановлении Народного комиссариата юстиции от 24 авг. того же года разрешалось преподавание религ. вероучений в «специально богословских» учреждениях. В 1918 г. в МДА прошел последний набор абитуриентов, в 1919 г. прекратились занятия, хотя отдельные профессора продолжали заниматься со студентами по домам и готовили к защите курсовые сочинения вплоть до 1922 г. Правосл. Народная академия богословских наук, организованная 24 июля 1918 г. по благословению Патриарха Тихона и возглавлявшаяся ректором прот. Н. Боголюбским, просуществовала примерно до 1921 г. В ее работе приняли участие многие ученые (И. М. Громогласов, Н. Д. Кузнецов и др.), а число студентов достигало 225 чел. В Петрограде академия была закрыта в 1918 г. В Киеве советская власть окончательно установилась только в 1919 г., и КДА просуществовала до кон. 1920 г. Последний ректор КДА еп. Василий (Богдашевский) в окт. 1920 г. писал о скором закрытии академии. Долго сопротивлялись закрытию в КазДА. В 1917 г. в здании академии размещались войска и госпиталь, но преподаватели продолжали занятия до 1920 г.

Воссоздание А. д. в России началось в 1943 г. после избрания Патриархом Московским и всея Руси Сергия (Страгородского), к-рый поручил еп. Григорию (Чукову) составить проект организации духовных учебных заведений высшего и среднего типа. 14 июня 1944 г. в Новодевичьем мон-ре состоялось открытие Православного богословского ин-та и Богословско-пастырских курсов. 31 авг. 1946 г. московский Православный богословский ин-т был преобразован в МДА, а 8 окт. 1946 г. состоялось торжественное открытие ЛДА и ЛДС. Полный цикл богословского образования был рассчитан на 8 лет: 4 года семинарского и 4 — академического обучения. В учебные планы академий помимо богословских и церковно-исторических дисциплин включались также древние и новые языки, история религий, история рус. религ. мысли, логика, психология, христ. педагогика. Однако уже в 1948 г. Мин-во образования, ссылаясь на декрет от 23 янв. 1918 г., потребовало убрать из программ историю философии, логику, христ. педагогику и т. п. На начало 1950/51 учебного года в 2 академиях и 8 семинариях обучалось 730 студентов.

В 60-х гг. XX в. в МДА преподавали известные церковные ученые — еп. Питирим (Нечаев), еп. Филарет (Вахромеев), протоиереи Иоанн Козлов, Александр Ветелев, Андрей Сергеенко, Д. Огицкий, В. Талызин, А. И. Георгиевский, И. Н. Шабатин; профессора прот. Алексей Остапов, игум. Марк (Лозинский). В эти же годы в ЛДА преподавали профессора протоиереи Петр Гнедич, Ливерий Воронов, Виталий Боровой, Л. Н. Парийский, Н. Д. Успенский, М. Ф. Русаков. ЛДА стала самым крупным центром РПЦ, занимающимся систематическим исследованием проблем, связанных с экуменическим движением. Вся деятельность А. д. протекала под руководством Учебного комитета при Свящ. Синоде, во главе к-рого с сер. 60-х гг. стоял митр. Таллинский Алексий (Ридигер), позднее Патриарх Московский и всея Руси. До 1971 г. А. д. выпустили 811 кандидатов богословия, защищено было 13 докторских и 53 магистерские диссертации.

В сер. 70-х гг. XX в. А. д. получили разрешение от Совета по делам религий и местных властей на расширение помещений и строительство новых зданий. В 1978 г. при ЛДА были открыты регентские курсы. В 70-х гг. и при МДА появился регентский класс, преобразованный в 1985 г. в школу. Значительным событием в истории МДА стала проведенная в дек. 1985 г. конференция, посвященная 300-летию образования академии. Материалы конференции вышли в юбилейном выпуске БТ. В 1971-1987 гг. дневное отд-ние МДА закончили 355 человек, а заочное — 338. Из стен ЛДА в эти годы вышли 202 выпускника. Т. о., в 1971-1987 гг. высшее богословское образование получили 895 чел. В этот период степени кандидата богословия удостоены были 473 выпускника А. д., 20 ученых-богословов защитили магистерские диссертации и, наконец, 9 крупным деятелям богословской и церковно-исторической науки присвоены были ученые степени д-ров богословия и церковной истории. В 1999/2000 учебном году на дневном и заочном отд-ниях обучались: в МДА — 158 чел., в СПбДА — 164, в КДА (воссоздана в 1989) — 461, в Минской ДА — 21 чел. В Молдавской ДА в 1997 г. было 50 студентов.

Офиц. и справ. изд.: Духовный регламент. СПб., 1721, 1776; Устав и штаты духовных академий, высочайше утвержденные 30-го мая 1869 г. СПб., 1869; Устав и штаты православных духовных академий, высочайше утвержденные 20-го апреля 1884 г. СПб., 1884; Объяснительная записка к проекту изменений в уставе православных духовных академий. СПб., 1884; Акты и документы, относящиеся к истории Киевской Духовной Академии (1721-1795). К., 1904-1907. 4 т.; То же. (1796-1869). 1911. Т. 1; Отзывы. Ч. 1-3, приб.; Родосский. Словарь студентов СПбДА; Устав православных духовных академий, высочайше утвержденный 2.04.1910 г. Серг. П., 1910; Собор, 1918. Определения. Вып. 3; Отчет о состоянии Московской Духовной Академии в 1917/18 учебном году. Серг. П., 1918; Орлов А., прот. Отчет [предоставленный свт. Патриарху Тихону] о состоянии Московской духовной академии на 1919/20 и 1920/21 гг. // Вестн. РХД. 1986. № 147; Устав РПЦ, 1989; Устав РПЦ, 2000.

Лит.: Макарий (Булгаков), митр. История Киевской Духовной Академии. К., 1843; Смирнов С. К. История Московской Славяно-греко-латинской Академии. М., 1855; он же. История Московской Духовной Академии до ее преобразования. М., 1879; Чистович И. История С.-Петербургской Духовной Академии. СПб., 1857; он же. С.-Петербургская Духовная Академия за последние 30 лет (1858-1888). СПб., 1889; Сборник, изданный МДА по случаю празднования ее 50-летия. М., 1864; Знаменский П. В. Основные начала духовно-училищной реформы в царствование императора Александра I. Каз., 1878; он же. Духовные школы в России до 1808 г. Каз., 1881; он же. История Казанской Духовной Академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842-1870). Каз., 1891-1893. 3 т.; Архангельский А. Духовное образование и духовная литература в России при Петре Великом. Каз., 1883; Голубев С. Т. История Киевской Духовной Академии. К., 1886. Вып. 1: Период до-могилянский; Вифинский Н. [Глубоковский Н. Н., псевд.] К вопросу о нуждах духовно-академического образования. СПб., 1897; Глубоковский Н. Н. По вопросам духовной школы (средней и высшей) и об Учебном комитете при Св. Синоде. СПб., 1907; Сменцовский М. Братья Лихуды: Опыт исследования из истории церковного просвещения и церковной жизни кон. XVII и нач. XVIII в. СПб., 1899; Jabłonowski A. Akademia Kijowska-Mohilańska: Zarys historyczny na tle rozwoju ogó lnego cywilizacji zachodniei na Rusi. Kraków, 1899-1900; Светлов П. Я. О необходимости Богословских факультетов в университетах, или О реформе высшего религиозного образования в России. К., 1906; Титов Ф. Преобразование духовных академий в России в XIX веке // ТКДА. 1906. № 2; он же. Киевская Духовная Академия в ее трехвековой жизни и деятельности (1615-1915). К., 1915; Дьяконов К. Духовная школа в царствование императора Николая I. СПб., 1907; Титлинов Б. В. Духовная школа в России в XIX в. Варшава, 1908-1909. 2 т.; Богословский М. Реформа высшей духовной школы при Александре I и основание Московской Духовной Академии // БВ. 1917. № 10-12; Киселев А. История Московской Духовной Академии (1871-1900): Курс. соч. МДА. Загорск, 1973-1974. Ркп.; Голубцов С., диак. История МДА (1900-1919). Тр.-Сергиева лавра, 1976-1977. Ркп.; Успенский Н. Д. К истории богословского образования в Ленинграде // ЖМП. 1977. № 4; Салтыков А., свящ. Краткий очерк истории МДА // БТ. 1986. Юбил. сб., посвящ. 300-летию МДА. С. 73-112; Кирилл (Гундяев), митр. Богословское образование в Петербурге-Петрограде-Ленинграде: традиция и поиск // БТ. 1986. Юбил. сб., посвящ. 175-летию ЛДА. С. 6-34; Хижняк З. И. Киево-Могилянская Академия. К., 1988; Сорокин В., Бовкало А. А., Галкин А. К. Духовное образование в Русской Православной Церкви при Святейшем Патриархе Тихоне (1917-1925) // Вестн. ЛДА. 1990. № 2; Журавский А. В. Казанская Духовная Академия в последний период ее существования // История и человек в богословии и церковной науке: Мат-лы Казанской юбил. ист.-богосл. конф. Окт. 1995 г. Каз., 1996; Вишленкова Е. А. Духовная школа в России в первой четверти XIX века. Каз., 1998; Митрофанов Г., прот. Двухвековой исторический путь Санкт-Петербургской Духовной Академии в стенах Александро-Невской лавры // ХЧ. 1998. № 16; Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве (1939-1965). М., 1999.

Свящ. Максим Козлов, В. А. Федоров

Информация для абитуриентов

Условия обучения

Перервинская духовная семинария ведет прием на обучение по основной образовательной программе высшего образования 48.03.01 Теология (бакалавриат), ориентированной на подготовку священнослужителей Русской Православной Церкви.

Для организации учебного процесса подобран высокопрофессиональный преподавательский состав: сотрудники синодальных учреждений, ведущие специалисты в своих областях, доктора и кандидаты наук, выпускники духовных академий и престижных вузов.

К каждому студенту применяется индивидуальный подход, отсутствует «потоковость» процесса обучения и воспитания, учитываются научно-богословские, творческие, спортивные и другие интересы учащихся, предусмотрены факультативные занятия и внеурочная активность.

Выпускники Перервинской духовной семинарии — одни из самых востребованных в епархиях Русской Православной Церкви. Более 90 % выпускников принимают священный сан. Ежегодно более трети студентов выпускного курса поступают на более высокую образовательную ступень.

Семинария расположена на территории Николо-Перервинского монастыря в Москве. Обучение, проживание и питание бесплатное, полный пансион. Комнаты на 2-3 человека. Регулярные паломнические и экскурсионные поездки, студенческие конференции, спортивный и тренажерный залы, одна из лучших футбольных команд среди духовных школ, футбольная площадка. Хорошая транспортная доступность (МЦД, метро).

При семинарии действуют подготовительные курсы для абитуриентов.

Во время обучения предоставляется отсрочка от службы в ВС РФ.

Условия приема на богословско-пастырский факультет на 2021/2022 уч. год

На богословско-пастырский факультет принимаются юноши, имеющие полное среднее образование, форма обучения — очная, заочного отделения нет.

Перечень вступительных испытаний:

1. Русский язык.

2. История.

3. Комплексный экзамен по Закону Божьему (Библейская история и Православное вероучение).

4. Собеседование.

Проводится проверка чтения по-церковнославянски и прослушивание (тропарь своего небесного покровителя). Требуется осмысленное и твердое знание Символа веры, молитвы преподобного Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего», Десятословия, Заповедей блаженств, тропарей двунадесятых праздников и тропаря своему святому, псалмов 50-го и 90-го, чисел церковнославянского языка.

Перечень необходимых для поступления документов

• Документы о светском и духовном образовании (оригинал документа установленного образца и копии остальных).
• Письменное благословение правящего архиерея (поступающим из Московской епархии преподается после прохождения епархиального совета для абитуриентов) или рекомендация приходского священника, заверенная епархиальным архиереем.
• Рекомендация священника (духовника).
• Свидетельство о Крещении (копия).
• Паспорт (копия).
• Загранпаспорт (если есть, копия).
• Приписное свидетельство или военный билет (копия).
• Медицинская справка (086/у).
• Медицинский полис (копия).
• Личное прошение (пишется в семинарии).
• Анкета (заполняется в семинарии).
• Автобиография.
• Фотографии 3х4 (4 шт.) в костюме или однотонной рубашке.
• Прочие документы (грамоты, характеристики, дипломы и т.д.) по усмотрению абитуриента.

Абитуриентам из Московской епархии для прохождения Епархиального совета г. Москвы необходимо обратиться к А.В. Дмитриеву в рабочее время (с 10:00 до 17:00; понедельник-пятница) по телефону: · + 7 (915) 141-33-56, затем направить запрошенные документы на электронную почту в срок до 25.05.2021 г. До 20.06.2021 г. все предоставленные по электронной почте документы должны быть переданы в Московскую Патриархию в оригинале.

Адрес: г. Москва, ул. Шоссейная, 82.

Тел.: +7 (495) 354-15-83; e-mail: [email protected]

​Санкт-Петербургская духовная академия возглавила рейтинг учебных заведений РПЦ

-А

А+

Распечатать

Фото: Санкт-Петербургская Духовная Академия

Как сообщал ранее Rublev.com, в сентябре Учебный комитет Русской православной церкви планировал обнародовать рейтинг церковных учебных заведений. Однако, по словам первого заместителя председателя комитета протоиерея Максима Козлова, которые приводит сайт «Православие и мир», было принято решение рейтинг не публиковать, поскольку он является рабочим документом.

Тем не менее, священнослужитель объявил, что первое место в списке учебных заведений Русской православной церкви заняла Санкт-Петербургская духовная академия.

Говоря о группе учебных заведений с самыми высокими показателями, протоиерей М. Козлов отметил, что старейшие духовные школы, Московская и Санкт-Петербургская академии, привычно занимают лидирующие позиции.

«Вообще, церковные учебные заведения, которые исторически являются центральными — СПбПДА и МДА — традиционно находятся в топе, — пояснил священник. — Также в верхней части рейтинга — семинарии, которые уже имеют государственную аккредитацию — это Смоленская, Саратовская и Пензенская. Еще — семинарии, в которых есть магистратуры: Сретенская, Нижегородская, Казанская и другие».

К этой же группе заместитель председателя Учебного комитета отнес «стабильно крепкие семинарии с хорошо сформированным преподавательским корпусом и внимательным архипастырским отношением».

Это, по словам протоиерея, Коломенская семинария, обладающая прекрасной материальной базой и лучшим на сегодняшний день зданием, возведенным не так давно на территории Свято-Троицкого Старо-Голутвина монастыря. Комплекс семинарии, отметил священнослужитель, идеально приспособлен для учебного процесса и проживания студентов.

Вторая группа составили семинарии, демонстрирующие стабильные показатели, но имеющие те или иные недостатки. В третью вошли «семинарии с более значительными недостатками, находящиеся на контроле».

Наиболее проблемными являются семинарии, включенные по результатам инспектирования в последнюю, четвертую группу. Как отметил протоиерей М. Козлов, эти учебные заведения на сегодня фактически не подтверждают статус высшего учебного заведения.

«Я не буду называть эти семинарии, но они знают о своем положении и о решении Синода от июля 2013 года дать им три года на исправление ситуации. Если уровень не будет повышен, то эти семинарии могут быть преобразованы в учебные заведения иного профиля. Например, в один из центров подготовки приходских специалистов», — приводит издание его слова.

Таким образом, уже в следующем году, в случае не исправления указанных Учебным комитетом недостатков, несколько семинарий могут лишиться своего статуса.

Заместитель председателя Учкома отметил, что составленный синодальным учреждением документ уже разослан ректорам духовных учебных заведений. «Все на местах уже знают, на каком месте находятся», — заключил он.

На сегодняшний день в систему учебных заведений Русской Православной Церкви входят 35 семинарий и 2 академии.

***

Полный текст интервью прот. Максима Козлова см. в рубрике «Акцент».

теги: духовное образование, духовные школы