Будет ли канонизация Оптинских новомучеников, их житие и икона, молитвы

Иеромонах Василий (Росляков). 32 года

Отец Василий в миру носил имя Игорь Росляков. Он родился в декабре 1960 года в Москве. Высокого роста, статный, сильный. Игорь несколько лет выступал за сборную СССР по водному поло. Окончил факультет журналистики МГУ.

Однажды, по совету знакомого, оказался в храме, так как житейские беды не давали успокоиться. Посещение церкви изменило Игоря, он уверовал, стал молиться, соблюдать посты, хотя продолжал заниматься спортом.

Важной вехой в жизни Игоря стала встреча с архимандритом Иваном Крестьянкиным, который после бесед с молодым человеком посоветовал оставить мирскую жизнь и принять постриг. Росляков оказался в Оптиной пустыни в 1988 году.

Монастырь был в разрухе, монахам приходилось много работать, исполняя разные послушания. Игорь принял постриг, затем стал иеромонахом под именем Василий. Мать, приехавшая к Василию, сетовала на его решение, уговаривала вернуться в мир.

По воспоминаниям обитателей монастыря, прихожан и паломников, Василий был человеком скромным, немногословным, постоянно сосредоточенным на молитве. В нем чувствовалась огромная внутренняя работа, пренебрежение к мирским радостям.

Святой отец много читал, нес послушание летописца монастыря. Проповеди Василия любили прихожане и насельники. Все видели его глубокую сосредоточенность, не отвлекали праздными вопросами и беседами.

Красная Пасха в Оптиной пустыни

Памяти трех Оптинских новомучеников…

«Молитесь за монахов — они корень нашей жизни. И как бы ни рубили древо нашей жизни, оно даст еще зеленую поросль, пока жив его животворящий корень».

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

Ранним Пасхальным утром, 18 апреля 1993 г., в Оптиной Пустыни мученическую кончину приняли трое насельников обители – иеромонах Василий, инок Трофим и инок Ферапонт.

Иеромонах Василий – Игорь Росляков (1960 г.р.)

приехал в Оптину 17 октября 1988 года. 23 августа 1990 г. был пострижен в монашество, а через 3 месяца рукоположен во иеромонаха.

Инок Трофим – Леонид Татарников (1954 г.р.)

приехал в Оптину в августе 1990 года и обрел здесь то, что долго искала его душа. Через полгода был принят в число братии, а 25 сентября 1991 г. пострижен в иночество.

Инок Ферапонт – Владимир Пушкарев (1955 г.р.)

. В Оптину пришел пешком летом 1990 г. На Кириопасху (прим. автора: если Пасха совпадает с праздником Благовещения (7 апреля), то она называется Кириопасха — Господня Пасха) в 1991 г. был одет в подрясник, через полгода – на Покров Богородицы – пострижен в иночество.

Прошло 19 лет с того времени, как были зверски убиты три оптинских насельника. Это были святые люди, монахи, усердно подвизавшиеся в посте и молитве. За что же их убили? За то, что они были верными чадами Господа нашего Иисуса Христа. Когда на допросе убийцу спросили о причине убийства, то он откровенно признался, что через смерть этих невинных братьев он желал причинить боль Богу.

18 апреля 1993 года, пасхальное утро

«Братиков убили»

Во время ранней Литургии в день Светлого Христова Воскресения 18 апреля 1993 г. в скитский храм даже не вбежал, а как бы вполз послушник Е., оглушив всех страшной вестью: «Братиков убили!» Вскоре вся православная Россия узнала: после ночной Пасхальной службы рука сатаниста 60-сантиметровым ножом с гравировкой «666» прервала жизнь трех Оптинских насельников: иеромонаха Василия (Рослякова), инока Трофима (Татарникова) и инока Ферапонта (Пушкарева).

До убийства. К шести часам утра двор монастыря опустел. Все разошлись по кельям, а иные ушли на раннюю литургию в скит. Последним уходил в скит игумен Александр, обернувшись на стук каблуков, – из своей кельи по деревянной лестнице стремительно сбегал инок Трофим.

Игумен Александр вспоминает:

Очень радостный был инок Трофим. «Батюшка, — говорит, — благословите, иду звонить». Я благословил и спросил, глядя на пустую звонницу:

— Да как же ты один будешь звонить?

— Ничего, сейчас кто-нибудь подойдет.

Как же меня тянуло пойти с ним на звонницу! Но звонить я не умел – что с меня толку? И надо было идти служить в скит».

В поисках звонарей о. Трофим заглянул в храм, но там их не было. В храме убиралась паломница Елена, устав до уныния после бессонной ночи. А вот уныния ближних инок видеть не мог. «Лена, айда!..» – он не сказал «звонить», но изобразил это. И так ликующе-радостно вскинул руки к колоколам, что Лена, просияв, пошла за ним. Но кто-то окликнул ее из глубины храма, и она задержалась.

С крыльца храма Трофим увидел инока Ферапонта. Оказывается, он первым пришел на звонницу и, не застав никого, решил сходить к себе в келью. «Ферапонт!» – окликнул его инок Трофим. И двое лучших звонарей Оптиной встали к колоколам, славя Воскресение Христово.

Первым был убит инок Ферапонт. Он упал, пронзенный мечом насквозь, но как это было, никто не видел. В рабочей тетрадке инока, говорят, осталась последняя запись: «Молчание есть тайна будущего века». И как он жил на земле в безмолвии, так и ушел тихим Ангелом в будущий век.

Следом за ним отлетела ко Господу душа инока Трофима, убитого также ударом в спину. Инок упал. Но уже убитый – раненый насмерть – он воистину «восстал из мертвых»: подтянулся на веревках к колоколам и ударил в набат, раскачивая колокола уже мертвым телом и тут же упав бездыханным. Он любил людей и уже в смерти восстал на защиту обители, поднимая по тревоге монастырь.

У колоколов свой язык. Иеромонах Василий шел в это время исповедовать в скит, но, услышав зов набата, повернул к колоколам – навстречу убийце.

В убийстве в расчет было принято все, кроме этой великой любви Трофима, давшей ему силы ударить в набат уже вопреки смерти. И с этой минуты появляются свидетели. Три женщины шли на хоздвор за молоком, а среди них паломница Людмила Степанова, ныне инокиня Домна. Но тогда она впервые попала в монастырь, а потому спросила: «Почему колокола звонят?» – «Христа славят», — ответили ей. Вдруг колокола замолкли. Они увидели издали, что инок Трофим упал, потом с молитвой подтянулся на веревках, ударил несколько раз набатно и снова упал.

Господь дал перед Пасхой каждому свое чтение. И Людмила читала накануне, как благодатна кончина, когда умирают с молитвой на устах. Она расслышала последнюю молитву инока Трофима: «Боже наш, помилуй нас!», подумав по-книжному: «Какая хорошая смерть – с молитвой». Но эта мысль промелькнула бессознательно, ибо о смерти в тот миг не думал никто.

Было мирное пасхальное утро. И мысль об убийстве была настолько чужда всем, что оказавшийся поблизости военврач бросился делать искусственное дыхание иноку Ферапонту, полагая, что плохо с сердцем. А из-под ряс распростертых звонарей уже показалась кровь, заливая звонницу. И тут страшно закричали женщины. Собственно, все это произошло мгновенно, и в смятении этих минут последние слова инока Трофима услышали по-разному: «Господи, помилуй нас!», – «Господи, помилуй! Помогите».

Внимание всех в этот миг было приковано к залитой кровью звоннице. И кто-то лишь краем глаза заметил, как некий человек убегает от звонницы в сторону хоздвора, а навстречу о. Василию бежит «паломник» в черной шинели. Как был убит о. Василий, никто не видел, но убит он был тоже ударом в спину.

Однажды в юности о. Василия спросили: что для него самое страшное? «Нож в спину», — ответил он. Нож в спину – это знак предательства, ибо только свой человек может подойти днем так по-дружески близко, чтобы предательски убить со спины. «Сын Человеческий предан будет», – сказано в Евангелии (Мк. 10, 33). И предавший Христа Иуда тоже был оборотнем, действуя под личиной любви: «И пришедше, тотчас подошел к Нему и говорит: «Равви, Равви!» И поцеловал его» (Мк. 14, 15).

Оптинские светильники. Какими они были?

Казалось, они ничем не отличались от других братии монастыря. Однако внутренняя жизнь тех, кто уходит из мира и посвящает себя только Единому Владыке и Господу нашему Иисусу Христу – тайна, неведомая даже близким. И потому не случайно именно их Господь избрал сподобиться мученического венца – «самого большого счастья в этой земной жизни» (свт. Иоанн Златоуст).

Какими же они были? Молчаливый молитвенник инок Ферапонт. Всех любящий, безотказный, мастер на все руки инок Трофим, которого знавшие его называли ласково Трофимушка. Сосредоточенный, самоуглубленный иеромонах Василий.

Разными путями пришли они к Богу, но у каждого был тот миг, когда душа вдруг познала Истину, о чем будущий инок Трофим, переполненный радостью откровения, однажды воскликнул: «НАШЕЛ!»

Молодой сибиряк Владимир Пушкарев, которому дано было стать потом иноком Ферапонтом, пришел в монастырь в июне 1990 года, причем пришел из Калуги пешком.

Был в старину благочестивый обычай ходить на богомолье пешком, чтобы уже в тяготах и лишениях странствия понести покаянный труд.

От Калуги до Оптиной 75 километров. И сибиряк пришел в монастырь уже к ночи, когда ворота обители были заперты. Странника приметили, увидев, как он положил перед Святыми вратами земной поклон и замер, распростершись молитвенно ниц. Когда утром отворили ворота, то увидели, что странник все так же стоит на коленях, припав к земле и склонившись ниц.

Владимир был облачен и подрясник и стал иноком Ферапонтом в день памяти сорока Севастийских мучеников, в тот день отец Василий говорил на проповеди: «Кровь мучеников и поныне льется за наши грехи. Бесы не могут видеть крови мучеников, ибо она сияет ярче солнца и звезд, попаляя их. Сейчас мученики нам помогают, а на Страшном Суде будут нас обличать, ибо до скончания века действует закон крови: даждь кровь и приими Дух»…

Инока Ферапонта мало знали даже те, кто жил с ним в одной келье. Вот был одно время сокелейником о. Ферапонта звонарь Андрей Суслов, и все просили его: «Расскажи что-нибудь об о. Ферапонте». «А что рассказывать? — недоумевал Андрей. — Он же молился все время в своем углу за занавеской. Молился и молился – вот и весь рассказ».

У инока Ферапонта была такая жажда молитвы, что ее не насыщали даже долгие монастырские службы. Одна монахиня рассказала, как она, когда была паломницей, увидела однажды стоящего на коленях, под мокрым снегом о. Ферапонта. Через полчаса, выглянув в окно, она застала ту же картину, отметив, что инок мерно перебирает четки. Невероятно, но и через два часа она вновь увидела его, павшего молитвенно ниц, уже припорошенного снегом.

Всех нас любит Господь, но на любовь отвечают по-разному. И самое поразительное в истории сибиряка — его ответ на благодать: сразу после обращения начинается путь аскета-подвижника, отринувшего все попечение о земном.

Отныне он жил только Богом и желал одного — быть с Ним. Кто ищет у Господа земных милостей, кто небесных благ, а инок Ферапонт всю свою краткую монашескую жизнь молил Спасителя о прощении грехов. «Больше вы на этой земле меня не увидите, пока не буду прощен Богом», – сказал он перед уходом в монастырь, и подвиг его жизни – это подвиг покаяния.

В последние дни Великого поста, перед смертью, этот молчальник вообще не ложился спать. Молился ночами.

Тайну своей напряженной молитвенной жизни он унес с собой в вечность, но запомнили его слова: «Да, наши грехи можно только кровью смыть».

Брат Трофим – человек горячий

Мирское имя инока было Алексей Татарников. Но сквозь годы кажется, что он родился Трофимом и родился именно в Оптиной, став настолько же неотъемлемым от нее, как это небо над куполами, вековые сосны, храмы, река.

Человек он был горячий. Зазора между словом и делом у него не было. Например, встречает Трофима некий брат и начинает рассуждать на тему, что вот надо бы сделать в келье полку для икон, но как и из чего эти полки делают, не знает. «Сейчас подумаю», — отвечает Трофим. И тут же приходит в келью брата с молотком и фанерой, сделав полку безотлагательно.

Откладывать он не мог. И если уж из далекой Сибири Трофим ехал в Оптину с мыслью о монашестве, то эта монашеская жизнь должна была начинаться не в отдаленном будущем, а непременно сегодня, с утра.

Из более поздних времен известен случай, когда инок Трофим ходил просить, чтобы его поскорее постригли в монахи. «А может, тебя сразу в схиму постричь?» — спросили его. — «Батюшка, я согласен!» В общем, «схимнику» тут же указали на дверь.

«Трофим был духовный Илья Муромец, и так по-богатырски щедро изливал на всех свою любовь, что каждый считал его своим лучшим другом. Я — тоже», – вспоминал об иноке Трофиме один трудник Владимир.

«Он каждому был брат, помощник, родня», – отзывался о нем игумен Владимир.

«Трофим был истинный монах – тайный, внутренний, а внешней набожности и фарисейства в нем и тени не ныло… Он любил Бога и всех людей!.. Плохих для него на земле не было», – говорил другой паломник.

В монастыре наперед знали — стоит послать Трофима в город вспахать огород одинокой старушке, как все одинокие бабушки сбегутся к его трактору, и он будет пахать им до упора. «Трофим, — предупреждали его,— на трактор очередь».

Сперва распашем огороды монастырским рабочим, а потом постараемся помочь остальным». И он честно ехал на послушание. Но тут на звук Трофимова трактора собиралась такая немощная старушечья рать, что сердце сжималось от боли при виде слезящихся от старости глаз. А старость взывала: «Трофим, сыночек, мой идол опять стащил всю мою пенсию. Дров нету! Силов нету! Жить, сыночек, моченьки нету!» Как же любили своего сынка эти бабушки, и как по-сыновьи любил он их!

Бывало, пришлют ему из дома перевод, а он накупит своим бабулям в подарок платочки: беленькие, простые, с цветами по кайме. И цены этим платкам не было — вот есть в сундуке шерстяной платок от дочки, есть синтетический от зятя, а простые Трофимовы платочки берегли на смерть и надевали лишь в храм. Эти платки он освящал на мощах, и платочки называли «святыми».

В Трофиме была неукротимость стремления к цели – только Оптина и только монашество. И Господь воздвиг на пути препятствие, укрупняя, возможно, цель: не просто войти, как входят многоие в Оптину, но быть достойным питомцем ее.

И никто при его жизни не знал, что инок Трофим был тайный аскет, но аскет радостный и являющий своей жизнью то торжество духа над плотью, когда, по словам св. прав. Иоанна Кронштадтского, «душа носит тело свое».

Брат Василий – человек молчаливый

Отец Василий, в миру Игорь Росляков, талантливый журналист (окончил журфак МГУ). Подающий надежды поэт. Известный спортсмен, мастер спорта, чемпион Европы, капитан сборной МГУ по ватерполо. И просто мальчик из неверующей семьи, где о Боге практически не вспоминали… Господь наделил его многими талантами.

В монастыре о прошлом не спрашивают и не рассказывают. И об Игоре было известно лишь то, что человек он старательный, молчаливый и скромный до неприметности.

Вспоминает Игумен Владимир: «На переборке картошки усядемся в кружок — разговоры, шутки. Молодые ведь были! А Игорь сядет в сторонке, поставит перед собой три ведра и молча работает».

«Один Бог да душа — вот монах», — записывает он в эти дни в дневнике слова святителя Феофана Затворника. Но эта мощная работа духа была сокрыта от всех. Внешнего же в жизни Игоря было так мало, что, перебирая теперь в памяти яркую устную летопись о первых насельниках Оптиной, с удивлением обнаруживаешь — имя Игоря Рослякова в ней отсутствует и не поминается даже в известной истории о мастерах спорта.

Словом, в послушниках он был послушлив, в порученном деле — исполнителен, а на работу столь безотказен, что вспоминают, например, такое. Идет брат Игорь с послушания, отдежурив ночь на вахте, а навстречу отец эконом: «Игорь, кирпич привезли — разгружать некому. Пойдешь?» — «Благословите».

Наконец, кирпич разгружен и можно идти отдыхать. Но тут бригадир паломников объявляет: «Отец наместник благословил всем, свободным от послушания, идти перебирать картошку». И Игорь спокойно идет на картошку, не находя нужным объяснить, что после ночного дежурства он, по оптинским правилам, вправе отдыхать.

Вспоминает игумен Владимир: «Он мощно шел вперед, как крейсерский корабль, но всегда средним, царским путем».

Сохранившиеся дневники, стихи выдают в нем человека удивительно способного к слову. Его последний дневник оборвался на записи: «Духом Святым мы познаем Бога. Это новый, неведомый нам орган, данный нам Господом для познания Его любви и Его благости… Это как если бы тебе дали крылья и сказали: а теперь можешь летать по вселенной. Дух Святый это крылья души». Неужели так можно писать, не познав?

От юности о. Василий посвятил себя работе над словом и после встречи со Словом, рожденным Духом Святым, для него разом померкли все словеса земного мудрования. Отныне цель жизни была уже иной: «Я от всего отказался и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа» (Флп. 3, 8.). И на этом пути исподволь вызревал данный ему Господом дар. Он отверг душевное ради духовного. Но все же его тянуло писать, и на первых порах в дневнике изредка появлялись строки:

Что, инок, взялся за стихи?

Или тебе Псалтири мало?

Или Евангельской строки

Для слез горячих не достало?

«Его жизнь была столь стремительным восхождением к Богу, – вспоминает иконописец П., – что в душе жил холодок: а вдруг сорвется на крутизне?». Узнав об убийстве о. Василия этот иконописец в потрясении воскликнул: «Отец, ты дошел. Ты победил, отец!».

Прихожане Оптинского подворья в Москве задали вопрос о. Василию: «Батюшка, а у вас есть какое-нибудь самое заветное желание?» – «Да, – ответил он. – Я хотел бы умереть на Пасху под звон колоколов». Это сбылось.

Три креста, как три родные брата,

Тишиной овеяны стоят.

Во гробах за Господа распяты,

Три монаха Оптинских лежат.

Иеромонах Василий, инок Трофим и инок Ферапонт – все трое были истинными монахами, тайными, без фарисейства. Молитвенниками, сугубыми постниками и аскетами, особенно последним в своей жизни Великим постом. И, по свидетельствам, все трое догадывались о своем скором уходе, будучи многими молитвенными трудами и восхождением по крутой духовной лестнице уже готовы к нему. Потому и избраны — нет, не убийцей, а Господом — на роль тричисленных (по образу Святой Троицы) новомучеников Оптинских, могучих, как уже выясняется, небесных ходатаев за обитель и всю Россию…

Уже 19 лет, каждый год — 18 апреля, в Оптину и Козельск, на дни памяти новомучеников Оптинских собраются представители всей России. Оптинский священник сказал:

— Мы потеряли трех монахов, а получили трех Ангелов

Материал подготовлен по книге Нины Павловой «КРАСНАЯ ПАСХА»

Фотографии взяты с официального сайта Оптина Пустынь

Пожертвовать

18 апреля 2012г.

#церковнаяжизнь

Поделиться в социальных сетях

Инок Трофим (Татарников). 39 лет

Леонид Иванович Татарников родом из Иркутской области. В юности он окончил железнодорожное училище, несколько лет был машинистом. Затем сменил сферу деятельности – ходил в море на рыболовецком судне. Увлекался фотографией, народными танцами.

Леонид был личностью с множеством интересов, часто менял профессии – поработал сапожником, скотником. Затем судьба привела его на Алтай. Здесь он пришел к вере, решил совершить паломничество в Оптину пустынь. В 1991 году принят в братию и наречен Трофимом.

Став иноком, и обретя свое призвание в монашеской жизни, Трофим говорил, что благодарен Господу за науку и возможность применить свой богатый опыт на пользу людям и святой церкви.

Монах славился твердостью духа, в страстную седмицу отказывался от пищи, продолжая исполнять свои работы. Трудился скотником, заведовал расселением паломников, был кузнецом и пахарем. Трофим, выполняя множество обязанностей, иногда получал епитимии от наставников за огрехи в работе. Инок всегда принимал их покорно, понимал, что согрешил и заслужил наказание от Господа.

Родным Трофим писал, что только учится быть монахом, призывал отказаться от стяжательства, прощать друг друга и молиться за него.

Иконография царя

Отдельный вопрос современной иконографии новомучеников: как изображать царя Николая II? Некоторые придерживаются мнения, что писать его надо так, как он был одет уже в ссылке: в военной одежде без погон и других воинских знаков отличия. Но далеко не всегда святой изображается так, как он выглядел в последние годы своей жизни, в часы, непосредственно предшествующие мученической кончине.

Такой подход совершенно неприемлем, потому что многие священномученики до расстрела вообще проводили годы и десятилетия в тюрьмах и лагерях, как, например, преемник святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, митрополит Крутицкий Петр: это Первоиерарх, который возглавлял Церковь в течение 12 лет, 11 из которых провел в заточении, там же в далекой ссылке и был расстрелян. В последние годы жизни эти страдальцы, разумеется, не носили не только богослужебных епископских или священнических одежд, но и монашеского облачения у них не было, возможно, они были издевательски или просто в лазарете обриты, как священномученик Иларион, архиепископ Верейский. Для житийных клейм, когда изображается конкретное событие, такие образы, может быть, еще и возможны, но не для молельных икон святого – будь то отдельное изображение или в соборе святых.

Конечно, есть епископы, которые везде изображаются в епископском облачении – как Святитель Николай Чудотворец. Даже на клеймах, повествующих о том, как он идет ночью по спящему городу, чтобы подбросить очередной мешочек золота в окно отчаявшегося отца. Безусловно, Святитель Николай вряд ли это делал, будучи облачен, как для служения литургии: в фелони, с омофором. Конечно нет! Но пишут его именно так. Он совершенно особенный, его иногда даже называли в народе «русский бог». Это избранничество подчеркивается, в частности, вот такими неснимаемыми знаками епископского отличия. Но таких святых немного. Даже святитель Иоанн Златоуст в житийных клеймах может изображаться в простом монашеском облачении: в рясе и мантии.

Поэтому по аналогии – неважно, что в последние годы царь Николай не носил царских одежд, – мы его прославляем как царя-страстотерпца. Мы же его не прославляем как мученика Николая, который когда-то был еще и царем. А как прославляем, так и изображаем: он – царь, принял муку – это и находит отражение в иконе.

В связи с написанием образа царя Николая встает и такой вопрос: в каких одеждах его писать – в коронационных (в горностаевой мантии) или в праздничных традиционных одеждах русских государей, в которых мы видим его на фотоснимках торжеств 300-летия дома Романовых? Я думаю, что последнее более правильно, потому что это для него самого было идеалом: святой царь Николай очень любил средневековую Русь, которая именно тогда и стяжала наименование Святой. Скорее всего, если бы династия продолжилась, то и коронационные одежды поменялись бы в соответствии с этими старинными образцами. Поэтому мне эта иконография более импонирует, видится более точной по отношению к памяти и прославлению царя.

Есть еще много разных вопросов: учитываются или нет при написании иконы рост человека, его возраст и т.д.? Допустим, при изображении царской семьи часто пишут царя и царицу одного роста, а детей поменьше, но тоже примерно одинаково всех по росту, хотя на самом деле это было не так: царевны уже были взрослыми, и некоторые из них были уже в рост с родителями, и между собой кто-то из старших был выше, младшие пониже. Так что могут быть и более реалистичные образы, где, сверяясь с известными фотоснимками, иконописец прописывает существующую разницу в росте царских детей. Хотя можно символически показать, что есть родители, а есть дети. Для иконы обозначение этой разницы характерно.

Инок Ферапонт (Пушкарев). 37 лет

Владимир Пушкарев тоже сибиряк, родился в Новосибирской области. Хорошо играл на гитаре, в юности был веселым и заводным. Затем выучился на лесовода и 3 года проработал егерем в Хабаровском крае, живя отшельником в лесу в совершенном одиночестве.

Затем переехал в Ростов. Здесь впервые задумался о вере, толчком послужило знакомство с женщиной, едва не погибшей в аварии. По совету знакомой Владимир стал читать духовные книги и ходить в храм.

Побывав паломником в Оптиной пустыни, Пушкарев решил стать монахом, простился со всеми близкими. С 1990 года он стал жить в обители, принял постриг под именем Ферапонт.

Монахи называли его ангелом молчания. Ферапонт удивлял всех насельников и мирян тихим нравом, добродушием и постоянной погруженностью в молитву. Много читал, делал выписки из книг, развешивал их в келье. Мало общался с братией, но гордецом его никто не считал.

Ферапонт готовил в трапезной, мог смастерить любую поделку из дерева, вырезал кресты, был умелым звонарем. Монахи вспоминают, что перед Пасхой Ферапонт, словно зная, что его дни сочтены, раздарил свои рабочие инструменты и вещи.

Николай Аверин

Трех монахов в Оптиной пустыни убил Николай Аверин. Он родился в 1961 году недалеко от монастыря в Калужской области. В 1990 году в возрасте 29 лет стал известен милиции – с заявлением на Аверина об изнасиловании обратилась некая женщина. Но до суда дело не дошло, так как потерпевшая от обвинений отказалась.

Уже через год жертвой Аверина стала другая женщина, которую он не только изнасиловал, но и жестоко избил. После проведения судебно-психиатрической экспертизы мужчину признали невменяемым и поместили в клинику. Спустя год будущего убийцу из психлечебницы выпустили, признав инвалидом 3-й группы. Аверин вернулся на родину в село Волконское.

После трагедии вскрылись подробности подготовки Аверина к убийству монахов. Мужчина заранее запасся черными матросскими шинелями, которые носили братья. Отпустил бородку, чтобы его можно было принять за одного из монахов.

Аверин несколько раз приходил в подворье, подолгу следил за перемещениями звонарей и других монахов, рассмотрел все входы и выходы, изучая пути отхода из обители.

Узнаваемость в лике лица

Одна из сложнейших задач в иконописании – выполнить образ по-настоящему иконописный и в то же время узнаваемый. Насколько лик должен быть подобен лицу конкретного человека, нашего почти современника, ставшего святым?

На иконах узнаются даже древние святые: тот же Святитель Николай, образы могут быть принципиально разными по исполнению, а лик всегда узнаваем. Причем даже те, кому Святитель Николай является как наяву, потом на иконах узнают его, даже если до этого ни разу ни видели его икон и впервые оказались в храме.

В отношении новомучеников требования похожести значительно возросли. Если святой XX века, известный по фотографиям, на себя на иконе не похож, то он не будет и узнаваться. Это может смутить и стать препятствием для молитвы перед такой иконой.

Проблема похожести актуальна и для портретистов. А в иконе этого сходства черт, а главное какого-то всегда трудно уловимого выражения лица, тем более трудно добиться: с одной стороны, образ святого должен был похож на него самого, а с другой – соответствовать иконописной традиции. Бывает, иконописец работает, допустим, в традиции XVI века, и весь образ выполнен в этом ключе, а лик написан полуреалистично, так как по-другому иконописец не смог добиться узнаваемости. Это, безусловно, недостаток.

Нередко внешность изображают максимально близко к внешности святого, особенно если остались фотографии или они широко распространены, как в случае с царской семьей, преподобномученицей Елисаветой и другими известными святыми. Разумеется, икону будут оценивать с точки зрения соответствия ликов лицам.

Достаточно сложная проблема и написание иконы святого, у которого не осталось никаких фотографий, портретов. Тогда, насколько это возможно выяснить, узнают, как он выглядел по доступным косвенным источникам, и, помолясь, приступают к работе над образом.

Расследование убийства. Арест Аверина

Милиция приехала в обитель после известия о смерти монахов. Отец Василий скончался в больнице. Братия горько сожалела, что попытки спасти раненого успехом не увенчались, Василия напрасно вывезли, не дав спокойно отойти в монастыре, который иеромонах горячо любил.

До проведения экспертиз милиция подозревала в убийстве монахов, так как Аверин умело замаскировался под обитателей Оптиной пустыни. Несколько человек из братии были арестованы. Пресса ядовито писала о перепившихся православных, зарезавших монахов.

Аверин некоторое время скрывался в Тульской области, где успел совершить кражу. Затем убийца вернулся в родное село. Аверин бросил нож в монастыре, его разоблачили по отпечаткам пальцев на орудии убийства.

Арестованный Аверин не стал запираться, он даже гордился содеянным, подробно рассказал об убийстве монахов. Второпях проведенная экспертиза признала его невменяемым и направила в лечебницу. Аверину выставили диагноз – шизофрения, дело закрыли.

Православные и братия, любившие убитых монахов, уверены, что следствие проведено скверно. Свидетели, на слова которых милиция не обратила особого внимания, утверждают, что у Аверина были сообщники или вдохновители. Находясь в монастыре, они наблюдали за действиями убийцы, их многие видели и могли опознать.

По словам односельчан Аверина, незадолго до Пасхи он внезапно разбогател – пил сам и угощал знакомых, хотя обычно денег не имел. Готовясь к убийству Аверин демонстративно точил нож, охотно показывал его знакомым и обещал «подрезать» монахов.

Следствие никаких связей Аверина выявить не пыталось, преступника обозначили невменяемым одиночкой. Судьба Аверина неизвестна, о смерти или выходе из психиатрической больницы не сообщалось.

Как пишут иконы новомучеников?

В работе иконописца чрезвычайно важна молитва святому, образ которого создается. Кроме того, перед началом иконописания молятся Господу, Богородице, Алипию иконописцу, Андрею Рублеву и другим святым иконописцам. Сейчас прославлены и новомученики-иконописцы. Надо просить помощи у Бога и у них.

Перед началом работы над образом всегда нужно изучить житие святого. Прочувствовать его подвиг. Собрать весь имеющийся в наличии изобразительный материал: фотографии, портреты. Если таковых нет, могут привлекаться какие-то дополнительные источники: воспоминания об этом святом человеке людей, знавших его, родственников. В истории иконописи известны случаи, когда иконописец молился святому, внешности которого не знал, и святой являлся ему, чтобы тот, увидев его, мог написать икону.

Для каждого иконописца важно почувствовать глубину жизни подвижника, чтобы эту глубину перенести на икону, явить таким образом горний мир, дабы через икону воцерковлялся и просвещался народ.

Икона и молитва

Оптинских новомучеников на иконах пишут втроем – в центре отец Василий, иноки Трофим и Ферапонт по краям. Монахов изображают в одеждах, предписанных уставом обители. Варианты изображения:

• с крестом – символом мученической смерти в руках;
• с пасхальными куличами и яйцами, так как монахи приняли смерть в день Пасхи;
• Трофим и Ферапонт держат на руках Оптину пустынь;
• ноги монахов скрыты в облаках.

Освященные иконы с изображением новомучеников можно приобрести в храмах. К убиенным в день Пасхи монахам Оптиной пустыни часто обращаются с молитвенными просьбами.

Текст молитвы

О достоблаженные и приснопамятные мученики за Христа, Спасителя нашего, преподобные отцы Оптинстии: Василие, Трофиме и Ферапонте! Услышите сие моление наше, о пречудные страдальцы, зрящие ныне Пресвятую Троицу! Испросите нам у Господа Вседержителя терпения и благодатного подкрепления в скорбех и болезнех многоразличных, угашения страстей, мир и тишину сердцам нашим. Ибо скоро преклоняется на Ваше ходатайство Господь, пред Которым кровь ваша мученическая сияет яко россыпь алмазная и благоухает паче ладана. Ей, угодники Божии, любимцы Христовы, не оставьте нас, но наставляйте всегда на путь истинный. И да молитвами вашими не вселится в нас дух антихристов во дни лютых испытаний. И да молитвами вашими сподобимся внити в Нетленные Чертоги Царствия Небеснаго, где купно с вами будем славить и воспевать всечестное и великолепное имя Отца и Сына и Святаго Духа ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Иконы новомучеников-мирян

При написании икон новомучеников-мирян возникает проблема: в какой одежде их писать. Если мирянин был чтецом, псаломщиком, алтарником, его можно, конечно, изобразить в стихаре, и это облегчает задачу. А если нет, то как на иконе красиво написать современную одежду?

С написанием образов новомучениц дело обстоит несколько проще, по крайней мере, в плане изображения одежды – она у женщин со времен Средневековья претерпела не столь сильные изменения. До начала XX века она более или менее соответствовала тем образцам, которыми располагала традиция, – так что и писать ее можно, прибегая к опробованным уже приемам. А современную мужскую одежду в иконописном ключе изобразить очень сложно.

Иногда при написании иконы применяется некоторая архаизация одежды. Хотя возможна и более реалистичная передача тех же пиджаков, косовороток. При этом надо отслеживать, чтобы сколь бы современная ни изображалась одежда, чтобы в итоге она выглядела гармонично и красиво. При этом я бы не советовал увлекаться воспроизведением реалий одежд до деталей. Например, блаженная Ксения Петербуржская на иконе одета в пиджак мужа, изображенный условно, и это очень убедительный образ.

В иконе не принципиальны дотошно выписанные детали. Главное – создать образ, уловить самое характерное. Например, изображая храм, не обязательно отрисовывать все элементы, достаточно дать образ здания, чтобы сразу было понятно: это такой-то храм. Или, допустим, не надо живописать вплоть до знаков отличия форменной одежды красноармейцев, расстреливающих новомученика на клейме иконы, можно просто показать неких палачей с ружьями в условной одежде, важно, чтобы смысл происходящего был при первом взгляде ясен. Такое получается далеко не у каждого иконописца.

В чем помогает молитва Оптинским новомученикам?

Канонизация убитых монахов еще не состоялась. Но уже зафиксировано документально немало чудес, явленных по молитвам к новомученикам. В молитвах просят:

• об укреплении веры, помощи в духовном развитии;
• об обретении правильного пути, разрешении сложных проблем;
• о даровании мужества, стойкости перед тяжелыми испытаниями;
• о здоровье для себя и близких.

Просить можно о помощи в любых житейских проблемах, добрых делах. Принявшие мученическую смерть монахи были людьми добрыми, отзывчивыми, прошедшими непростой жизненный путь. Молитвы новомученикам Оптиной пустыни от сердца и с надеждой оказываются действенными, помогают разрешить многие проблемы.

Монахи Оптиной пустыни приняли смерть в день Пасхи. Монашеский путь их был кратким, оборвался мученической кончиной. Все трое разными путями пришли к православию, обрели веру в стране, прошедшей тяжелые годы гонений на церковь. Оптинские монахи еще не канонизированы, но почитаемы всеми верующими, которые уверены, что братья молят Господа за всех нас и помогают в трудную минуту.

Соборы святых

Важно изображение соборов святых – это могут быть соборы московской, пермской, рязанской, пензенской и других земель, соборы новомучеников этих земель. Это просто необходимо в случае установления дня памяти собора. Может быть отдельно написан и собор града, чтобы каждый верующий града, например, мог сказать: «Вот в нашем городе подвизались такие-то святые!» Это достояние горожан этого города. Когда есть икона святых земляков, это вдохновляет. Это своего рода святой бессмертный полк округи – история нашего рода, нашего города.

Также пишут соборы святых, например, Московской духовной академии, Санкт-Петербургской и др. Даже есть собор святых МГУ. Это дает совершенно другое ощущение, окрас переживаний от одного только нахождения в этих стенах, где учились святые.