Что такое клобук

Для использования в других целях см. Клобук (значения).

Санкт-Петербург Феофан Затворник носить клобук. An Восточно-католический Столичный в белом клобуке. Клобук из Патриарх Московский Филарет (1619-33), Кремлевский музей

А клобук

является предметом монашеская одежда носил Восточно-православный и Восточно-католический монахи и епископы, особенно в русской традиции. Он состоит из камилавка (усиленный черный головной убор, круглый и плоский сверху) с эпанокамелавкион который полностью закрывает камилавку и спускается через плечи и спину.

в Афон по традиции эпанокамелавкион просто кладут на камилавку и оставляют свободно висеть,[1] но в других традициях он прикреплен навсегда.[2]

Клобук — головной убор, который чаще всего носят в церкви якобы монахи. Во время службы есть определенное время, когда монахи должны снять клобук и положить его на левое плечо в знак почитания священного (например, когда священник выносит Чашу через Святые врата для раздачи Святого Причастия во время Божественная литургия). Монахини обычно не снимают клобук во время службы.[3]

Клобук часто носят и епископы. Епархиальные архиереи носят простой монастырский клобук. Славянский Архиепископы а митрополиты обычно носят маленькие драгоценные камни Пересекать на передней части клобука как знак их ранга.[4]Митрополиты носите клобук белого цвета, а не черного.[5]

В Патриарх Румынии носит белый клобук, а также белый rason.[6] В Патриархи некоторых Православных Церквей (например, Патриарх московский) носить белый головной убор, похожий на клобук, закругленный сверху, украшенный вышитый изображения серафим, и увенчанный крестом.[7]

Патриархи и епископы Коптский католик[8] и Армянский католик[9] церкви также носят клобук, хотя это не головной убор, который носят их Восточные православные аналоги. Красные клобуки носил коптский католический патриарх,[10] армянский католик католикос,[11] и Украинский католик главный архиепископ[12] после того, как был возведен в кардинальный. Пурпурный клобук использовал католический епископ Украины.[13]

Чем отличается клобук патриарха

Форму сегодняшнего клобука русская церковь позаимствована у греков в XVII веке. С той поры она почти не претерпела изменений. В современной интерпретации куколь шьется из легкой материи, это может быть шелк. В древности же покрывало служило защитой в непогоду и изготавливалось из плотной ткани. Практическое назначение имели и разделенные концы, ими подвязывали клобук в ненастье под подбородком.
Высоко сановные монахи носят клобук во время церковной службы и вне ее. Архиепископам предписаны черные уборы с нашитыми на них алмазными крестами в оправе из драгоценного металла. Бриллиантовый крест символизирует крепость веры. Канон, предписывающий носить алмазные кресты на камилавке, утвердили в конце XVIII. Епископам не положены кресты на клобуках.

Патриарх всея Руси надевает клобук, отличный от других по форме и цвету. Патриаршая камилавка имеет сферическую форму белого цвета с бриллиантовым крестом на маковце. Лобная часть украшена иконой, на концах куколи вышитые золотом херувимы. У митрополитов простой белый клобук с крестом. Право ношения белых уборов было пожаловано им в 1667 году.

Клобук, особенно патриарший, напоминает древнерусский шлем и именуется в церковной среде «шлемом надежды спасения». Такое название пошло от слов апостола Павла: «Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения».

Повседневное облачение священников и монахов символизируют те качества, которыми должны обладать все христиане, которых при Крещении назвали воинами Христовыми.

Степени монашества

В Русской Православной Церкви установлены три степени монашества: рясофор, малая и великая схима.

Низшей степенью монашества является рясофор (от греческого — «носящий рясу»). Однако это еще не означает принятие монашества в полном смысле слова. Чин посвящения в рясофор не включает в себя произнесение монашеских обетов. Поэтому рясофорному монаху не всегда меняют имя.

Высшей ступенью православного монашества выступает схима (в переводе с греческого — «образ», «внешний вид»). Она означает уже осознанное и бесповоротное отречение от мира и прошлой мирской жизни.

Различают малую и великую схиму. Во время пострига в малую схиму новопостриженный приносит обеты (обещания) целомудрия, послушания и нестяжания. При постриге в великую схиму даются те же обеты, но исполнение их более строгое. Святые Отцы считают, что во время пострига монаху дается особая благодать. Это своего рода второе крещение.

Монах, постриженный в великую схиму, называется великосхимником и живет в монастыре отдельно от остальной братии. Если великосхимником становится архиерей, то он отказывается от епископской власти и управления. Его называют схиепископом.

«Принятие рясофора есть вписание себя в войско и беспрестанное изучение боевого дела. Мантия же есть выступление в поход, подобно тому, как при наступлении войны войска выступают на войну и шествуют военным походом. Принятие же великого образа схимы есть вступление в решительное сражение, когда войска достигнут места боя и приведут себя в полную боевую готовность» (преподобный Нил Мироточивый Афонский, умер в 1651).

Следующая пословица

Не всяк монах, на ком клобук. — Не всяк монах, на ком клобук. См. ИЗУВЕРСТВО ХАНЖЕСТВО Не всяк клобучник монах. Не всяк монах, на ком клобук. См. СУЩНОСТЬ НАРУЖНОСТЬ … В.И. Даль. Пословицы русского народа

Не всяк клобучник монах. — Не всяк клобучник монах. Не всяк монах, на ком клобук. См. СУЩНОСТЬ НАРУЖНОСТЬ … В.И. Даль. Пословицы русского народа

МОНАСТЫРЬ — муж. обитель, общежитие братий и сестер, монахов, монахинь, иноков, монашествующих, принявших монашество, монашеский обед. | яросл. монастырем зовут и кладбище, а раскольничьи кладбища в Москве, на деле, монастыри. | моск. церковный двор, погост … Толковый словарь Даля

Одежда монаха малой схимы

В малой схиме облачение монаха состоит из хитона, парамана, рясы, мантии, клобука.

Принадлежностью облачения монашествующих малой и великой схимы является хитон. Это одежда из грубой ткани, которая носится под рясой. Символическое значение — вольная нищета и нестяжание.

Параман — квадратный плат, на котором изображен крест и написаны слова святого апостола Павла:

“Аз бо язвы Господа Иисуса на теле моем ношу” (Послание к галатам, 6:17).

Параман носится на теле под одеждой при помощи четырех шнуров. Они пришиты по углам так, что на спине образуется четырёхугольник, а на груди — крест. Параман призван напоминать монаху о желании следовать за Христом:

«Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Евангелие от Марка, 8:34).

В торжественных случаях монах носит мантию, представляющий собой длинный плащ без рукавов. Для верующих первых веков христианства такую одежду носили все, кто обращался к истинной вере и отказывался от званий и чинов языческого мира. Это было символом отречения от идольского служения, а также выражением смирения. Со временем мантия стала носиться только монашествующими. Святой Герман, патриарх Константинопольский (634-733), трактовал ношение мантии как знамение ангельских крыл.

Кто такие монахи

С греческого языка «монах» (μοναχός) переводится как «уединенный, один». Это означает, что монах для приближения к Богу и подражания образу жизни Спасителя удаляется от мира. Это исполнение слов Господа:

«И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Евангелие от Матфея, 19:29).

Монашество является особым даром служения Богу.

Слово «мир» в Православии многозначно. Под ним понимается человеческое общество, после грехопадения первых людей (Адама и Евы) ориентированное на достижение только материальных, земных целей. Миром называют совокупность грехов и страстей, а также мирские ценности, которые противоречат христианскому учению. Православное понимание удаления от такого «мира» — это стремление уберечь душу и тело от различных искушений, соблазнов и грехов, которые отдаляют человека от Создателя.

В Первом послании к коринфянам (7:32) апостол Павел писал:

«Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене».

Христиане, стремившиеся полностью посвятить свою жизнь Господу, стали избирать девственный, то есть безбрачный, образ жизни. Однако в первые века христианства это не предполагало изоляции от общества. Затем желающие уединиться стали селиться в пустынях, пещерах, лесах. Отсюда определение монахов как пустынножителей, отшельников. Отшельники годами жили в полном одиночестве, проводя свои дни в труде и молитвах. Первым из отшельником считается преподобный Павел Фивейский (228-341). Он около 60 лет прожил в Фиваидской пустыне (Египет).

«По течению, как известно, плывет только мертвая рыба. А монах – это человек, взявший на себя подвиг ни много ни мало противостояния миру и злу, которое есть в мире. Для этого требуются особые внутренние силы, которые нужно в себе воспитать. И, конечно, без Божиего призвания, без сугубого Божиего благословения, без благодати, которая поддерживает человека в этом подвиге, монахом быть невозможно» (иеромонах Сергий Рыбко).

«Оружие» монахов

Для истинно монашеской жизни является необходимым исполнение молитвенного правила.

«Правило – это дыхание монаха, это его ежедневная встреча с Господом и Учителем, Который Сам приходит посетить его. Правило – это обязательное служение монаха, призванного ходатайствовать своей молитвой о всем мире» (архимандрит Илия Раго).

Со времен первых египетских монахов сохранилась практика постоянно совершать молитву, называемую по-гречески «monologistos» (молитва, заключающаяся в одной фразе). Так среди монашествующих получила распространение Иисусова молитва. Она включает в себя имя Спасителя и обычно ассоциируется с молитвой мытаря:

«Будь милостив ко мне грешнику» (Евангелие от Луки, 18: 13).

Святые Отцы говорили, что постоянное призывание имени Иисуса есть вернейшее средство для спасения и единственная помощь и милость молящегося.

Для того, чтобы держать ум сосредоточенным на чтении Иисусовой молитвы, не поддаваться сонливости и не сбиваться в подсчетах молитв, монахи используют четки. Это нанизанные на нить бусины или навязанные на плотной нити узелки («зерна»). Концы нити связаны в кольцо и увенчаны небольшим крестом. Наиболее распространенное число узелков на четках — 50 или 100. Келейные четки монахов иногда содержат их 1000. Для исполнения монашеского правила, предусматривающего сотни кратких молитв и поклонов, они очень удобны.

Четки монахи получают при постриге и потому ношение их на руке является естественным. Святой старец Паисий Святогорец (1924-1994) особое внимание уделял молитве монаха по четкам:

«Чётки — это наследие, благословение, оставленное нам святыми отцами… Чётки держи в руках, чтобы не забывать о молитве, которую нужно творить внутренне в сердце. И когда выходишь из кельи, помни, что враг готов к нападению. Поэтому помни, что хороший солдат, выходя из окопа, всегда держит в руках автомат. Чётки имеют великую силу, это оружие монаха, а бусины — пули, которые косят тангалашек».

Что такое православное монашество

Монашество как отдельный вид христианской жизни оформился к 4 веку в Египте. К этому времени стали появляться первые монашеские общины. Живущие в них христиане ведут иноческий образ жизни, то есть иной, отличный от остальных верующих. Это отличие заключается как во внутренних изменениях (постоянная молитва, смирение), так и во внешних атрибутах. Таких, как одежда монаха.

Для каждого верующего человека свойственно задумываться о своей духовной судьбе. Христианин должен самостоятельно выбрать путь ко спасению. Не может быть одинакового пути для всех. Здесь должны учитываться особенности каждого человека, его призвание и духовные силы. Это может быть супружеская жизнь в христианском браке или целомудренная безбрачная жизнь. Оба пути признаны Церковью одинаково спасительными для человека.

Православные монахи

«Бог, пекущийся о нашем спасении, дал жизни человеческой двоякого рода направление, то есть супружество и девство, чтобы тот, кто не в состоянии вынести подвига девства, вступил в сожитие с женою» (святитель Василий Великий, 330-379).

Отрывок, характеризующий Клобук

– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо. – Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша. Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала. – Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче! Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть. – Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь. Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала: – И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела. Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой. – Ах, Наташа! – сказала она. – Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало. Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою. – Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку. – Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея. «Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони. – Да, я его видела, – сказала она. – Как же? Как же? Стоит или лежит? – Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит. – Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа. – Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила. – Ну а потом, Соня?… – Тут я не рассмотрела, что то синее и красное… – Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна. Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками. Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно. Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью. Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала. – Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос. – Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться. – Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери. Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась. Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты. Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей. С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк. После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна. Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.