Перевод:
Ангел возглашал Благодатной: «Чистая Дева, радуйся! И снова скажу: Радуйся! Твой Сын воскрес в третий день из гроба и мертвых воскресил». Люди, торжествуйте!
Светись, светись, новый Иерусалим — слава Господня над тобою взошла! Ликуй ныне и красуйся, Сион! Ты же радуйся, Чистая Богородица, о воскресении Рожденного Тобой.
Вопияше — возглашал; паки — снова; тридневен — в третий день; воздвигнувый — воскресив; красуйся — радуйся; восстании — воскресении; Рождества Твоего — Рождённого Тобой
ПРЕДЫДУЩАЯ МОЛИТВА
Окончание молитв
Достойно есть яко воистинну блажити Тя, Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова родшую, сущую Богородицу Тя величаем.
Достойно есть
– следует, должно.
Яко воистинну
– поистине, по справедливости (
яко
– как).
Блажити
– восхвалять.
Присноблаженную
– всегда блаженную (
присно
– всегда).
Пренепорочную
– самую непорочную, вполне безгрешную.
Честнейшую Херувим
– достойную большей чести, чем Херувимы.
Славнейшую без сравнения Серафим
– заслуживающую несравненно большего прославления, чем Серафимы.
Без истления
– без нарушения чистоты.
Сущую
– действительную.
Херувимы
(по-древнееврейски это слово означает «излияние мудрости») и
Серафимы
(«пламенеющие») – высшие Ангелы, ближайшие к Богу.
+
Вторая половина молитвы –
«Честнейшую Херувим…»
(она до сих пор и самостоятельно употребляется в богослужении) – сложена в VIII веке святым Космой, епископом Маиумским… По преданию, песнь эта была сложена им в Великую Пятницу, день, особо скорбный для Божией Матери. Пресвятая Богродица после этого явилась преподобному и с радостным лицом сказала: «Приятны Мне песни твои, но эта приятнее всех других; приятны Мне те, которые поют духовные песни, но никогда Я так близко не бываю к ним, как когда поют они эту новую песнь твою». Слова
Честнейшую Херувим
восходят к похвальному слову Богоматери Ефрема Сирина: «Честнейшая Херувимов, несравненная пред всеми небесными воинствами…»
В Х веке эта избранная Богоматерью песнь получила еще более чудесное начало.
В одном из монастырей Святой Горы Афон послушник молился в своей келье. В дверь постучали, вошел незнакомый, прекрасным видом инок и присоединился к песнопению. Когда афонский послушник собрался начать величание Богоматери «Честнейшую Херувим…», гость остановил его и пропел иное, неизвестное начало: «Достойно есть яко воистинну блажити Тя, Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего», и уже к этим, неизвестным дотоле, словам прибавил окончание: «Честнейшую Херувим».
Умилился афонский инок и дивным словам, и звуками ангельского голоса, и стал просить незнакомца- инока, чтобы он написал ему начало заветной песни. Но в келье не оказалось ни пергамента (на котором писали до изобретения бумаги), ни чернил. Тогда гость попросил принести каменную плиту и концом пальца написал на плите пропетые им слова. Подавая плиту изумленному иноку, он сказал: «Отныне всегда так пойте и вы, и все православные христиане» — и стал невидим. Тогда инок понял, что его посетил Ангел Божий.
С тех пор осталась в Церкви эта удивительная молитва, в которой к вдохновенному творению человеческому присоединилась песнь ангельская: с 980 года песнопение по соборному определению Церкви стало петься в новой, полной редакции.
Примечание. От Пасхи до Вознесения вместо этой молитвы читается припев и ирмос 9-й песни Пасхального канона:
Ангел вопияше Благодатней: Чистая Дево, радуйся! И паки реку: радуйся! Твой Сын воскресе тридневен от гроба, и мертвыя воздвигнувый; людие, веселитеся!
Светися, светися, новый Иерусалиме, слава бо Господня на тебе возсия. Ликуй ныне и веселися, Сионе; Ты же, Чистая, красуйся, Богородице, о восстании Рождества Твоего.
Это замечание относится и к молитвам на сон грядущим.
Слава, и ныне: Господи, помилуй.
(Трижды)
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матере, преподобных и богоносных отец наших и всех святых, помилуй нас, Аминь.
ПРЕДЫДУЩАЯ МОЛИТВА
НАЗАД (На предыдущую страницу)
«Ангел вопияше» — Бортнянский Дмитрий Степанович
Описание произведения.
«Ангел вопияше» — духовное сочинение Д.С.Бортнянского, относящееся к пасхальному периоду. Исполняется произведение на Божественной Литургии и заменяет собой обычный хвалебный гимн Богородице «Достойно есть». В основе сочинения лежат хвалебные тексты Священного Писания, а также свидетельства о Воскресении Христовом.
Характер этого хвалебного гимна Матери Божией торжественный, наполняющий молящихся тихой радостью. Стиль композиции строгий, лишенный вычурных украшений, основная роль отводится мастерству певчих, которые способны как бы «осветить» его изнутри. В противном случае замысел автора рискует быть не понятым слушателями.
История создания.
Пасхальный период занимает центральное место в творческом наследии Д.С.Бортняского, ведь будучи директором Придворно-Певческой капеллы он отвечал за музыкальную составляющую богослужений в дворцовой Церкви.
«Ангел вопияше» написано таким образом, что с успехом может быть исполнено в качестве духовного концерта, а также отлично гармонирует с сочинениями других церковных авторов при исполнении на Божественной Литургии. В настоящее время все чаще можно услышать это сочинение на Церковных и светских фестивалях духовной и старинной музыки, что говорит о возрастающей популярности и интереса к творчетву Д.С.Бортнянского.
Отношение автора к вере.
Известно, что Д.С.Бортнянский родился в семье казака и в раннем возрасте был отобран для обучения в казачьей певческой школе города Глухова. Там маленький Дмитрий, обладавший от природы прекрасным голосом, начал петь в церковном хоре, а в возрасте семи лет отправляется в Санкт-Петербург — столицу Российской Империи – для продолжения обучения и участия в богослужениях в составе придворной певческой капеллы. Так с юных лет в душе мальчика воспитывалась любовь к Богу, укоренялись православные традиции благочестия. Впоследствии продолжив учебу в Италии и набравшись опыта и знаний, Дмитрий Степанович займет пост директора капеллы и станет реформатором, спасителем и новатором русского церковного пения. Его таланты, данные Богом, раскроются в полной мере, но еще большее признание он получит за свои драгоценные душевные качества – скромность, доброту, готовность помочь и посочувствовать. Свои сбережения он вложит в подготовку к изданию сочинений для богослужебного употребления – туда вошли его личные сочинения и переработанные произведения итальянских авторов. А в день смерти призовет певчих капеллы, и под пение своего сочинения «Вскую прискорбна еси, душа моя» мирно отойдет ко Господу.
Биография.
Жизнь Д.С.Бортнянского неразрывно связана с русским церковным пением. Родился он 28 октября 1751 года в городе Глухове, который тогда был столицей гетманов и располагал прекрасными условиями для начального обучения – мальчик усвоил азы церковного пения в местной школе. О родителях Дмитрия почти ничего не известно, возможно потому, что сам композитор после переезда в столицу в возрасте семи лет, больше их не видел. Талантливого мальчика заметил тогдашний директор Придворной певческой капеллы, видный итальянский композитор венецианской школы Бальдассаре Галуппи. Он добился направления семнадцатилетнего Дмитрия Бортнянского на обучение в Италию с назначением ему содержания. Подающий надежды композитор выбрал Венецию местом для своего музыкального усовершенствования по причине наличия там оперного театра и активной музыкальной жизни города. Стажировка была настолько успешной, что оперы Дмитрия были поставлены в Венеции, а также он написал ряд произведений, среди которых кантаты и другие церковные сочинения.
В 1779 году в возрасте 28 лет Дмитрий Степанович возвращается в Российскую Империю титулованным европейским композитором — его тут же назначают на должность директора Придворной певческой капеллы и преподавателя в ней же. Это было ответственно и почетно. Композитор взялся за серьезное реформирование учреждения – кроме увеличения состава хора, ему удалось добиться отмены участия певчих в светских концертах и основной обязанностью коллектива сделать исполнение церковной музыки.
Дмитрий Степанович взял на себя большой труд – он отредактировал все произведения, написанные ранее композиторами – итальянцами, безжалостно искореняя из духовной музыки неуместное украшательство и несвойственную ей оперную драматургию. Репертуар капеллы отныне обновляется, включая в себя также множество новых сочинений молодого композитора. Стоит добавить, что свои сочинения Дмитрий Степанович писал, учитывая особенности певческих голосов, поэтому они всегда прекрасно звучали, не утомляя ни исполнителей, ни слушателей.
В 1816 году по указу императора Александра I Д.С.Бортнянский становится главным цензором духовной музыки Российской Империи, что, несомненно, положительно сказалось на качестве церковного пения.
Он оставил после себя огромное музыкальное наследие, включая оперы, светские вокальные и инструментальные произведения, но главным трудом жизни считал собрание духовных сочинений, исполняемых Придворной певческой капеллой, под своей редакцией. Этот монументальный труд в десяти томах был издан в 1882 году стараниями П.И.Чайковского.
Д.С.Бортнянский мирно отошел ко Господу 27 сентября 1825 года под пение одного из своих духовных концертов. Его реформы навсегда изменили путь русской церковной музыки, открыв ей широкие просторы развития и совершенствования и сохранив самобытность. Произведения композитора становились государственными и народными гимнами, как это было с «Коль Славен» и «Певец во стане русских воинов», поднимавшей боевой дух в Отечественную войну 1812 года. Сегодня Бортнянского знают и любят во всем мире, а лучшие характеристики его трудов приведены очевидцами:
«Граф Андрей Кириллович Разумовский, бывши послом в Вене, имел своих певчих… Они учились в России у Бортнянского… Подлинно я давно не слыхал такой сладкой гармонии: какие нежные голоса! Какая музыка!» —
князь И.М. Долгорукий
«…они начали петь один из обширнейших восьмиголосных концертов Бортнянского. В этой гармонической ткани слышались такие переплетения голосов, которые представлялись чем-то невероятным; слышались вздохи и какие-то неопределенные нежные звуки, подобные звукам, которые могут пригрезиться; время от времени раздавались интонации, по своей напряженности напоминающие крик души, способный пронзить сердце…» —
Гектор Берлиоз
Автор текста:Веткина Анастасия Александровна.
Текст.
Ангел вопияше Благодатней: Чистая Дево, радуйся, и паки реку: Радуйся! Твой Сын воскресе тридневен от гроба и мертвыя воздвигнувый: людие веселитеся.
Светися, светися Новый Иерусалиме, слава бо Господня на Тебе возсия. Ликуй ныне и веселися, Сионе. Ты же, Чистая, красуйся, Богородице, о востании Рождества Твоего.
Ангел возглашал Благодатной: Чистая Дева, радуйся! И снова скажу: Радуйся! Твой Сын воскрес в третий день из гроба и мертвых воскресил. Люди, торжествуйте!
Светись, светись, новый Иерусалим — слава Господня над тобою взошла! Ликуй ныне и красуйся, Сион! Ты же радуйся, Чистая Богородица, о воскресении Рожденного Тобой.
Ангел вопияше Благодатней…
Радость праздника Светлого Воскресения Христова, предвкушаемая в большей или меньшей мере каждым из нас еще задолго до наступления его, в самый день Святой Пасхи столь сильно овладевает всем сушеством нашим и так живо заставляет чувствовать сердце наше, что мы, по-видимому, совершенно перестали на это время жить другими силами своей души. Присутствуя за пасхальной утреней в празднично убранном храме, видя свяшеннослужащих, одетых в блестящие дорогие одежды, и ликующий народ вокруг себя, мы слышим слова торжественных священных песнопений и в то же время как бы не слушаем их. Чувство, охватывающее нас при этом, столь сильно и приятно, что мы думаем только о том, как бы продлить или чем-либо не нарушить его. Рассудок наш на время отказывается от своих законных прав и уступает место одной чистой, неподдельной радости: уж такова сила живых непосредственных впечатлений, которыми, начиная с раннего детства, дарит нас каждый раз сей нареченный и святый День…
И по мере того, как проходят Святые дни П асхальной седмицы, тихая грусть прокрадывается в сердце верующего; ему жаль своего прошлого, единственного в своем роде, высокого наслаждения: ему хотелось бы даже вернуть самый праздник. Он невольно начинает воспроизводить недослушанную им в свое время пасхальную службу, припоминает в отдельности ее священные песнопения и старается проникнуть в их внутренний смысл. Умолкший на время рассудок в нем просыпается и стремится возвести пережитое чувство Живоносного Воскресения Христова на степень вполне сознательного и трезвого понимания.
Далеко не всем и не все из пасхального богослужения становится при этом ясным и понятным. Кто из православных наизусть не знает, например, припева к девятой песни Пасхального канона, Ангел вопияше Благодатней?
Кто из нас вслед за священнослужащими не поет его если не устами вполголоса, то сердцем? А между тем всякий ли в состоянии уразуметь и правильно истолковать сокровенный смысл его? Никто, без сомнения, не затруднится сказать, что в первой половине припева песнотворец ведет речь о Благовещении и имеет в виду слова:
Радуйся, Благодатная: Господь с Тобою,благословенна Ты в женах
(Лк. 1, 28), которыми приветствовал Пресвятую Деву Марию небесный Вестник, посланный возвестить Ей тайну воплощения от Нее Сына Божия. Но о чем говорится далее в итересующей нас песни? Ввиду грамматической связи второй половины припева с первой (
и паки реку
)
,
весьма легко подумать, что и далее воспроизводится приветствие того же Архангела Гавриила, но только обращенное к Богоматери уже во утрие дня Воскресения Христова. Так и думают, не говоря о людях простых, некнижных, весьма многие ученые и даже авторитетные лица. Раскрывая мысль о том, что Ангелу, а не кому-либо другому поведено было сообщить Богоматери первую радостную весть о восстании Сыне Ее из гроба, последние ссылаются именно на слова разбираемого нами припева девятой песни Пасхального канона. Ссылка эта нам представляется делом недоразумения, но мысль, ею подтверждаемая, согласна с благочестивым, освященным веками преданием.
Нигде в Священном Писании не говорится о явлении Ангела Пресвятой Богородице с вестью о Воскресении Христовом; нет в нем упоминания и о тех, чтобы Богоматерь прежде всех видела воскресшего Сына Своего. А между тем, кому другому могла принадлежать преимущественная радость о Воскресении Господа, как не Той, Которая достойнее всех могла принять ее? Матерь Божия ближе всех из земнородных была к Иисусу Христу, и сердце Ее более других поражено было невыразимой скорбью при виде страданий и смерти Господа. Видя с Креста муки Своей Матери, Господь, в нежной сыновней заботливости о Ней, в предсмертные минуты поручил Ее попечениям Своего возлюбленного ученика. Возможно ли допустить, чтобы этот необыкновенный Сын необыкновенной Матери забыл о Ней в то время, когда настал час славы Его, когда Он явился на земле Победителем смерти и ада? Возможно ли подумать, чтобы Ему угодно было продлить страдания Той, от Которой Он принял плоть Свою, Которая Им жила и сердце Которой, пронзенное оружием при Распятии Сына и Госп ода, более всех нуждалось в утешении? Вот почему, при всем молчании Евангелистов, охотно соглашаешься со святым Григорием Паламой, что Богоматерь прежде всех, как и надлежало тому быть, узнала от Архангела Гавриила о Воскресении Сына Своего, что Она первой из земнородных удостоилась не только лицезреть воскресшего Спасителя и беседовать с Ним, но и прикоснуться к пречистым стопам Его. В Иерусалимском храме Воскресения, неподалеку от гроба Господня, до сих пор показывают место явления Воскресшего Своей Матери, а Святая Церковь неоднократно возвращается к этому событию в своих пасхальных песнопениях: воскресшего видевши Сына Твоего и Бога, радуйся со апостолы, Бого-благодатная. Чистая; и еже радуйся первее, яко всех радости Вина, восприял еси, Богомати Всенепороч-ная… Бога, Егоже родила еси плотию, из мертвых, якоже рече, воставша видевши, Чистая, ликуй… —
в этих и подобных выражениях вспоминает она явление воскресшего Спасителя Богоматери.’Все это, конечно, так, предание о явлении Ангела с благовест ием о Воскресении и Самого Воскресшего Богоматери, освещенное веками, должно иметь в основании своем несомненное событие.
Но, однако, не это событие разумел песнотворец во второй половине припева к девятой песни Пасхального канона. Не к Ангелу, бла-говествовавшему Богородице о Воскресении Христовом, относил он слова: и паки реку, радуйся: Твой Сын воскресе тридневен от гроба, и мертвыя воздвигнувши, людие, веселитеся.
Он говорил их от своего лица. Слагателю и певцу этих слов вполне естественно было призывать Богоматерь, а вслед за Нею и всех людей — всю Церковь к Духовной радости и веселию, но у Ангела, возвещавшего Богоматери о восстании Сына Ее из Гроба, глубокою ночью или же ранним утром, при гробе Воскресшего, не было видимого повода прибавлять к своему благовестию слова,
людие, веселитеся,
ибо некого было приглашать к веселью при скорбящей Богоматери.
Итак, внутренний смысл рассматриваемого припева, как он излагается в славянских богослужебных книгах и поется нами теперь, должен быть следующий: Ангел
(в минуты Благовещения)
взывал Благодатной: Чистая Дева, радуйся! И я
(Творец песни)
снова скажу, радуйся: Твой Сын воскрес тридневный из гроба, воскресивши и мертвых, веселитесь, люди!
Что именно таков подлинный смысл, говорят отчасти и другие припевы к той же девятой песни Пасхального канона. Например: Радуйся, Дево, радуйся, Благословенная, радуйся, Препрославленная: Твой Сын воскресе тридневен от гроба.
Как в этих словах песнотворец ведет речь к Богоматери от своего лица, так он поступил и во второй половине припева:
Ангел вопияше Благодатней…
Александр Петрович Голубцов
