Епископ Родзянко Василий: жизнь, проповеди, книги, биография и интересные факты

Весьма незаурядной личностью был Родзянко Василий — Епископ Православной церкви в Америке, которого когда-то в миру звали Владимиром Михайловичем Родзянко. Он появился на свет 22 мая 1915 года в родовом имении, носившем красивое название «Отрада», которое было расположено в Новомосковском уезде, что в Екатеринославской губернии.

Его отец, Михаил Михайлович Родзянко, являлся образованным человеком, окончившим Московский университет, а вот дед, Михаил Владимирович Родзянко, в тогдашней еще Российской империи был председателем III-й и IV-й Государственной думы. Затем он стал одним из лидеров февральской революции 1917 года и возглавил Временный комитет Госдумы. Этот факт сыграл в судьбе его внука очень важную роль, но об этом чуть позже.

Мать будущего епископа являлась урожденной баронессой Мейендорф, в ее роду уже был один протопресвитер — Иоанн Мейендорф (1926 – 1992 гг.), служивший в Православной церкви в Америке (Нью-Йорк, Церковь Христа Спасителя).

Факты из биографии

В послереволюционный период, в 1920 году, всю семью Родзянко из-за деда приговорили к смертной казни, поэтому в скором времени они были вынуждены покинуть Россию и поселиться в будущей Югославии (1929 г.).

Для Владимира это были страшные годы, однако в детской памяти запечатлелось одно очень важное для него событие — посещение храма в Анапе. А еще он вспоминал, что к нему в возрасте шести лет приставили гувернера, в прошлом белого офицера, который считал, что его дед предал царя Николая II. Этот озлобленный и мстительный гувернер превратился в строгого надзирателя. Он издевался над ребенком, как мог, в итоге у мальчика пропал весь интерес к жизни.

Учеба

Немного повзрослев, Владимир окончил в Белграде русско-сербскую гимназию (1933 г.), и в том же году пошел учиться в Белградский университет на богословский факультет. Волею судеб его покровителем стал митрополит Антоний (Храповицкий). Знакомство в 1926 году с иеромонахом Иоанном (Максимовичем) оказало на него большое духовное влияние.

Затем он окончил Белградский университет со степенью кандидата богословия (1937 г.). После женился на Марии Васильевне Колюбаевой — дочери священника, тоже бежавшего из СССР.

Продолжил свое обучение в Лондонском университете, где занялся написанием диссертации. По окончании обучения, в 1939 году, его пригласили в Оксфорд читать лекции по русскому богословию. Но началась война, и Владимир был вынужден вернуться в Югославию, там при школе Нови-Саде он стал преподавать Закон Божий.

Духовный путь к Богу

Родился Владимир (имя в миру) весной 1915 г. в имении Отрада, что в Екатеринославской губернии, был 7 ребенком в большой семье помещика М. Родзянко, ведущего собственное сельскохозяйственное дело. Вскоре пришла новость о том, всё семейство, не исключая детей, приговорили к казни захватившие власть в Отечестве большевики. В 1919 г. семья Родзянко в полном составе покинула территорию России.

Отец Василий вспоминал: «Это было тяжелое время, которое отчасти скрасила возможность посетить отечественный храм перед долгим расставанием с Родиной».

• Мама привела детей в одну из церквей Анапы, маленькому Владимиру очень хотелось рассмотреть иконы, но из-за спин взрослых ничего не было видно. Однако вскоре они поняли стремление ребенка и встали на колени, чтобы тот сумел насладиться изящным иконостасом, украшенным золотом. Спустя несколько минут все прихожане заплакали, так происходило прощание с Россией.
• В 1920 г. семейство Родзянко прибыло на территорию Сербии. Здесь русские эмигранты ощутили себя свободными и пытались забыть ужасы, случившиеся с ними на родине. Когда Владимиру исполнилось шесть лет, к нему приставили гувернёра. В 1925 г. юноша поступил в Белградскую гимназию, а также прислуживал у алтаря в русской церкви Троицы.
• В храме мальчик завел дружбу с иеромонахом Иоанном (Максимовичем), который впоследствии стал священником одной из американских церквей. Молодой монах, славившийся своей искренней любовью к детям, стал осторожно просвещать юного Владимира по теме религии и лечить тем самым его детские душевные травмы. Отец Иоанн показал мальчику иной мир, потерянный рай, светлый и бесконечно блаженный. Так, жизнь Владимира изменилась в лучшую сторону.
• Вскоре Иоанн представил своего ученика митрополиту Антонию, любовь этих двух святителей очень помогла мальчику приобщится к духовной жизни. В 1933 г. Владимир окончил гимназию и поступил на факультет богословия в Белградском университете, он завершил обучение через 4 года. В 1938 г. молодой человек женился на дочери священнослужителя, через год у молодой семейной пары родился первенец.

Владыка Василий вспоминал своего родного деда в проповеди, которую произнес в 1998 г. Михаил Родзянко желал для отечества только благ, но часто совершал ошибки. Этот человек послал парламентеров к Николаю II с просьбой об отречении, но не предполагал, что отказ от престола жестоким образом распространится и на сыновей правителя. Когда же дед владыки Василия узнал о страшной участи семьи Романовых, стал раскаиваться и горько плакать, чувствуя косвенную вину за их гибель.

Важно! В своей проповеди преподобный просил прощения за своего предка перед Отечеством и народом, а после сам же, имея епископское право, отпустил ему грехи.

Сан

В первый чин священства дьякон Родзянко был посвящен в 1940 году митрополитом Анастасием (Грибановским) — Первоиерархом РПЦЗ. Через год в Белграде в сан иерея его рукоположил Патриарх Сербский Гавриил, и вот тогда он начал служить в сербском приходе при школе в Нови-Саде. Потом был священником в селе Воеводино (Сербия), занимал должность секретаря Красного Креста.

Но с началом Второй мировой войны православные христиане подверглись жутким репрессиям. Владыка Василий Родзянко участвовал в сербском сопротивлении и помогал освобождать сербов из концентрационных лагерей. Он даже удочерил украинскую девочку-сироту.

Когда после войны к власти в Югославии пришли коммунисты, русские эмигранты опять ринулись кто куда, но основная масса захотела вернуться на родину, в Россию.

Дальнейшая судьба

В 1940 г. митрополит Анастасий рукоположил Владимира во священнослужители. В этом же году новоявленный священник выступал в качестве миротворца в споре между митрополитами Антонием и Евлогием. Когда вопрос разрешился, обе ветви Заграничной Русской Церкви на короткое время возобновили свой диалог.

• В апреле 1941 г. отец Владимир (Василий) служил литургию в осажденном Новом Саде (Сербия). Во время Второй мировой он трудился настоятелем одного сельского прихода и являлся секретарем гуманитарной организации Красный Крест.
• В 1949 г. отца Владимира осудили за «превышение церковных полномочий».
• В лагере были тяжелейшие условия: людей заставляли работать, а тех, кто не выполнял дневную норму, отправляли в холодный карцер. Отец Василий вспоминал: когда его посадили в это ледяное помещение, он беспрерывно молился Христу о многих русских семьях, которым пришлось тяжело в годы большевизма. От изнеможения он заснул, в видении к нему пришел святой Серафим и уверил, что скоро все будет в порядке и с ним, и с теми, о ком он молился.
• На следующий день отца Владимира перевели в другой лагерь с менее суровыми условиями содержания. В 1951 г. священника освободили из заключения, его выслали на французскую землю.
• Через два года он перебрался в Великобританию, где в 1955 г. он стал вести религиозную радиопередачу для народа СССР. Здесь батюшка трудился более 20 лет.
• Владимир принял монашество и сменил имя на Василий в 1978 г.
• В 1980 г. монах получил сан епископа в Вашингтоне, рукоположение проходило в Николаевском храме столицы США.
• В 1981 г. епископ навестил СССР, его чрезвычайно тепло встретили на родине.
• В 1984 г. владыка Василий объявил о том, что желает уйти на покой.

Арест

Отец Василий Родзянко в 1945 году пишет письмо Патриарху Алексию I, в котором сообщает о своем желании служить в России. Но возвращение его так и не состоялось. Потому что именно в это время очень сильно испортились отношения между Югославией и СССР, и русских эмигрантов репрессировали. В 1949 году Родзянко Василий был приговорен к 8 годам тюрьмы за «нелегальную религиозную агитацию» (ему вменили в вину свидетельство о чудесных обновлениях икон в храме).

В 1951 году его освободили досрочно, и он вместе с семьей переехал в Париж, где тогда проживали родители, которые покинули Югославию еще в 1946 году.

Прабабушка и ее иконка

Как и у всех людей, у меня были предки. Как известно, в этот мир никто не приходит без них. Я хочу рассказать про мою прабабушку, которую я никогда не видел и которая меня тоже не видела, но которая тем не менее задолго до моего рождения дала мне имя. Через много-много лет, сравнительно недавно, я пришел к ней на могилу и совершил там панихиду. И хочу начать воспоминания именно с нее.

А дело было так.

Когда я родился, а это случилось в 1915 году в вешний Николин день, в мае месяце, по новому календарю 22 мая, 9-го — по старому, то мои родственники думали, что, конечно, меня назовут Николаем. Тем более что у меня и прадедушка был Николай, и дядя был Николай, и вообще в семье были Николаи. Но пришел отец и говорит: «Нет, ему уже дано имя. Девятнадцать лет тому назад. И даже иконка есть. На ней написано его имя — Владимир».

Владимир Родзянко. 1919 г.

Как же это произошло? Ну, вообще-то говоря, очень просто. Был у меня дядя, родной брат моего отца. И когда он родился, его крестили. На крестины пришла бабушка, княгиня Мария Голицына, которая жила в Николо-Урюпине, или Никольском, неподалеку от Москвы, рядом с Ильинским и Архангельским. Там было их родовое поместье. Там она, потеряв мужа, моего прадедушку, жила одна. Она пришла на крестины брата моего отца, Владимира Родзянко. Имя ему дали заранее. Все решили, что он будет крещен так. Была серебряная иконка Спасителя, на которой было написано: «Благословение бабушки княгини Марии Голицыной Владимиру Родзянко. 1896 год». Вот чем объясняется, что мне сейчас, согласно этой иконке, должен быть сто один год. Но на самом деле часть этого времени принадлежит не мне, а моему дяде. Как же так получилось?

Ребенка крестили, но он заболел и умер. Тогда бабушка принесла эту иконку моему отцу, который тогда был еще мальчиком. Он был старше умершего, но все же мальчик. Она дала ему эту иконку и говорит: «Когда у тебя родится первый сын, назови его Владимиром и дай ему эту иконку — подарок от меня». Когда я родился, на крестинах все ожидали, что я буду Николаем, но отец сказал «нет» и, рассказав эту историю, передал иконку мне.

Прошло много-много лет, я успел состариться, поседеть, стать епископом и получить панагию. «Панагия» по-гречески значит «Всесвятая». Это иконка Пресвятой Богородицы. Каждому епископу, когда его рукополагают, дают такую иконку. Эту иконку всегда носят на груди, потому что Пресвятая Богородица помогает, мы верим, епископу в его очень трудной задаче быть не только отцом, но иногда даже в некотором смысле и матерью для своей, иногда очень многолюдной, епархии. Кстати, моя епархия была — вы не поверите — полтора миллиона квадратных миль, а в квадратных километрах это число еще больше. Весь тихоокеанский берег — от Канады до Мексики. И одиннадцать штатов на территории Американского материка, вплоть до Колорадо, до гор, которые там называются Партишн, между двумя частями всего Американского континента, включая и Гавайские острова в Тихом океане. Вот такая территория была. Моя резиденция находилась в Сан-Франциско. Иногда приходилось мне посещать далекие места: и Лос-Анджелес, и Сан-Диего, и Финикс, и Колорадо, и Колорадо-Спрингс, и многие другие. И когда люди спрашивали: «А где сейчас владыка?», то нередко получали ответ: «Как всегда, в облаках». Я всегда возил с собой панагию. Одной из панагий была та самая иконка, которую я получил при крещении. Правда, это иконка не Божией Матери, а Спасителя.

Прошло много лет. Оказалось возможным приехать в Россию, а раньше не пускали. А тут после неудавшегося путча, да и за несколько лет до того я оказался в России.

Епископ Василий (Родзянко) в Никольском

И первый раз приехал в то самое подмосковное имение, где родился мой отец. Его мать, дочь той самой княгини Марии Голицыной, княжна Анна Николаевна Голицына, тоже родилась и выросла в Никольском. Она очень это Никольское любила, всегда проводила там лето, даже после того как вышла замуж за моего деда, последнего Председателя дореволюционной Государственной Думы, еще царской, Михаила Владимировича Родзянко, который, кстати сказать, был родом с Украины. Я тоже родился на Украине и никогда не был в Никольском до того момента, о котором рассказываю. Это было несколько лет назад. Когда мы приехали туда, я увидел красивый храм московского архитектурного стиля с кокошниками. Очень симпатичный храм. Единственный храм такой архитектуры во всей Московской области. В Москве есть, конечно, такие храмы, но в Московской области он единственный. И построен он был во второй половине XVII века, в 1664 году. Тогда еще Архангельское и Никольское были общим поместьем всех Голицыных. Но они продали своим родственникам Юсуповым часть имения, и эту часть назвали по храму, который построили Юсуповы в честь святых Архангелов, — Архангельское. А неподалеку было еще одно имение, которое принадлежало великому князю Сергею Александровичу и его супруге княгине Елизавете Федоровне, теперь канонизированной святой преподобномученице Елизавете, которая, как вы знаете, пострадала от безбожников, приняв лютую кончину. Это была замечательная женщина. Они были соседями, часто встречались друг с другом. И там каждое лето проводила моя бабушка, мать моего отца. Там он и родился.

Василий Родзянко: беседы и проповеди

К 1953 году он переезжает в Лондон и становится вторым священником в соборе Саввы Сербского, который находился под юрисдикцией Сербской Православной Церкви. Затем Родзянко ждала работа в радиовещательной корпорации Би-Би-Си. С 1955 года по его же предложению религиозное радиовещание было открыто в СССР и в Восточной Европе.

Родзянко Василий много выступал на разных радиостанциях с проповедями и беседами, преподавал в Оксфордском университете и в Париже — в Свято-Сергиевском богословском институте.

В самом начале весны 1978 года скончалась его жена, погиб в автокатастрофе внук Игорь. Через год он ушел с радиостанции Би-Би-Си и постригся в монахи с именем Василий (в честь Василия Великого), это произошло под руководством митрополита Сурожского в Лондоне. Он захотел нести монашеский подвиг тайно и уже собирался отправиться на Афон, но ему предложили стать викарием предстоятеля Православной Церкви в Америке.

Судьба Владыки Василия (Владимира Михайловича Родзянко) очень необычна. Его жизнь (1915 — 1999) охватывает собой и дореволюционное время и период, после падения коммунизма в России, время возрождения Веры, Это была жизнь человека, который посвятил всю свою деятельность Господу Богу и Спасу нашему Иисусу Христу и Его Святой Православной Церкви, где бы он ни нёс свое священническое или епископское служение: в Сербии ли, в Великобритании, в Соединенных Штатах…

Владыка нёс свое священническое служение в Сербской Православной Церкви, а епископское — в Православной Церкви в Америке.

Подробнее о жизни Владыки Василия можно прочитать в разделе «Жизненный путь».

11.08.09

— Новая фото галерея с многочисленными новыми фотографиями.
03.12.06
— Новые добавления в рубриках «Проповедь в Храме»., «Радио-проповеди» (в целом 10 проповедей).

28.09.06

— Новые добавления в рубрике «Проповедь в Храме».
Слово, сказанное в Свято-Никольском Соборе города Вашингтон Владыкой Василием в день его хиротонии во Епископа Вашингтонского.
28.09.06

— Новые добавления в рубрике «Проповедь в Храме». Добавлены 8 проповедей, сказанных в Свято-Никольском Соборе города Вашингтон, США.

24.09.06

— Новые добавления в рубрике «Проповедь в Храме». Добавлены 14 проповедей, сказанных в Свято-Никольском Соборе города Вашингтон, США.

25.06.06

— Новые добавления в рубрике «Беседы» («Слово на Сочельник перед Рождеством», «Борьба Иакова»).

15.06.06

— Обновления в рубрике «Разное» (рубрика «Отрывки из книг»). Главы из книги «Братья Карамазовы» пера Ф. М. Достоевского.

15.06.06

— В раздел «Пастырские наставления» добавлена аудио-беседа «Пастырское призвание».

22.05.06

— Благодаря Университету Натальи Нестеровой на сайте появились все серии фильма «Слово на Православные Праздники».

09.03.06

— В разделе «Воспоминания» обновление: Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Слово на кончину Епископа Василия (из документального фильма «Моя судьба».)

04.03.06

— В разделе «Беседы» обновление: беседа «Свобода Божественная и человеческая».

04.03.06

— В разделе «Радио-проповеди» обновления: проповеди «Древняя Церковь о своем единстве» и «Единство».

01.03.06

— В разделе «Радио-проповеди» обновление: проповедь «Общий грех».

28.02.06

— Под рубрикой «Проповеди» открылся новый под-раздел, «Радио-проповеди». Он содержит материалы передач, которые отец Владимир Родзянко вел по радио BBC для верующих в России.

20.02.06

— Открыт новый раздел «Разное», содержащий творения, которые Владыка Василий упоминал в своих поучениях и проповедях.

19.02.06

— В раздел «Пастырские наставления» добавлена беседа «Горохищная Овча».

04.02.06

— На сайте — новая беседа, «Творение мира и о идеe «двойного» творения».

20.01.06

— В разделе «Беседы» пополнение: аудио-беседа «Песнь песней Соломона».

20.01.06

— В разделе «Беседы» пополнение: аудио-беседа «Нетварный Свет».

19.01.06

— Добавленa беседа «Барьеры нашего падения».

10.12.05

— Добавленa беседа «Что испорчено в человеке — природа или воля?»

23.11.05

— Добавленa проповедь «Не знаете, какого вы духа…» (Лк. 9:55).

20.11.05

— Добавлены несколько проповедей в аудио формате.

19.11.05

— Добавлена проповедь
«Дух Божий в нас: Спасение»
.

06.11.05

— В раздел «Беседы» добавлен текст:
«О Молитве Иисусовой»
.

06.11.05

— В раздел «Пастырские наставления» добавлена беседа «Добро и зло в мире и в человеке, и пастырство. Премудрость и Красота Божьего Промысла».

05.11.05

— добавлена беседа «Любовь Божественная и человеческая».

16.10.05

— добавлена беседа
«Святое Причастие»
.

05.10.05

— добавлены беседы «Семья и брак нашего времени» и «Семейная жизнь».

02.10.05

— в разделе «Фотоальбом» появилось несколько фотографий Епископа Василия.

29.09.05

— доступна к чтению книга, написанная Епископом Василием, — «Теория распада вселенной и вера Oтцов».

27.09.05

— выложено на сайте жизнеописание Владыки Василия.

На текущий момент страница содержит материалы, текстовые и аудио, которые включают в себя проповеди, беседы Владыки Василия. Работа над архивом Владыки продолжается, а это сотни и сотни аудио-кассет и других архивных материалов, включая в том числе и передачи о Православии, которые вел Владыка в течении многих лет на радио BBC для тогда еще Советской России. Мы уверены, что наследие Владыки будет представлять интерес не только для тех, кто был знаком с ним, но и для многих и многих православных людей, которые не знали его лично.

Также мы надеемся, что со временем сможем выложить на сайт оцифрованные фильмы, снятые Университетом Натальи Нестеровой, такие как «Моя судьба», «Слово на Православные праздники».

Вы можете поставить закладку на сайт, нажав CTRL+D.

Приглашаем Вас периодически посещать сайт, сайт периодически пополняется.

Недавно была запущена также английская версия страницы.

Разработчики страницы о Владыке Василии ищут людей, которые лично знали Епископа Василия и у кого, возможно, есть материалы, фотографии, личные воспоминания про жизнь этого замечательного человека. Мы будем рады, если Вы откликнитесь и пришлете для публикации на сайте Ваш материал. Просим Вас связаться с нами по адресу электронной почты .

Америка

В январе 1980 года в Вашингтоне в Свято-Николаевском соборе, где и стал служить Родзянко Василий, его посвятили в епископа.

В 1984 году по старости его увольняют. Он жил в Вашингтоне, стал почетным настоятелем Свято-Николаевского собора. Работал директором Свято-Архангельского радиовещательного центра, находившегося в его же маленькой квартире, а также преподавал в духовных семинариях и вел передачи на волнах радиостанций «Радио Ватикан», «Голос Америки» и других.

В Вашингтоне до самого последнего дня Родзянко был настоящим духовником многочисленного количества православных эмигрантов, даже проводил семинарные занятия с протестантами, которые изучали историю восточных христианских церквей, вследствие этого многих своих слушателей он привел к православию.

ВАСИЛИЙ

(Родзянко Владимир Михайлович; 9.05.1915, имение Отрада Новомосковского у. Екатеринославской губ.- 17.09.1999, Вашингтон), еп. Сан-Францисский и Запада (The Diocese of the West) Православной Церкви в Америке (ПЦА), проповедник и богослов, педагог, публицист, деятель правосл. движения.

Свящ. Василий Родзянко. Фотография. 50-е гг. XX в. Свящ. Василий Родзянко. Фотография. 50-е гг. XX в.

Род. в дворянской семье, давшей России в XIX-XX вв. неск. видных деятелей на военном и гражданском поприще. Дед, М. В. Родзянко (1859-1924), был председателем 3-й и 4-й Гос. Думы Российской империи, затем Временного комитета Гос. Думы. Отец, М. М. Родзянко (1884-1956),- выпускник Московского ун-та, автор соч. «Правда о Зарубежной Церкви (по документальным и личным воспоминаниям)» (1954); мать — Е. Ф. Родзянко (урожд. баронесса Мейендорф, 1883-1985); протопр. Иоанн Мейендорф — троюродный брат В. по материнской линии. Владимир был 4-м ребенком в семье, где было 8 детей; одна из его сестер стала женой внука Л. Н. Толстого, гр. В. М. Толстого, другая была замужем за прот. Cергием Чертковым, настоятелем Свято-Николаевского собора в Тегеране.

В 1920 г. семьи М. В. и М. М. Родзянко были вынуждены покинуть Россию и поселиться в Королевстве сербов, хорватов и словенцев, вначале в Панчеве, затем в Беодре (ныне Ново-Милошево, Воеводина), где умер М. В. Родзянко. В 1925-1933 гг. Владимир учился в 1-й Русско-сербской классической гимназии в Белграде; пользовался особым покровительством митр. Антония (Храповицкого), c к-рым состоял в дальнем родстве. В 1926 г. познакомился с иером. Иоанном (Максимовичем) (впосл. архиеп. Сан-Францисский РПЦЗ), оказавшим на него огромное духовное влияние. В 1933-1937 гг. учился на богословском фак-те Белградского ун-та и окончил его со степенью канд. богословия. В то время его и членов его семьи окормляли священники, находившиеся в юрисдикции Зарубежного Синода Русской Церкви.

Проживая в Беодре, Белграде, Нови-Бечее, В. Родзянко встречался с такими церковными деятелями и подвижниками, как архим. Иустин (Попович), проф. Белградского ун-та (в 1993 прославлен Сербской Православной Церковью (СПЦ) как преподобный), еп. Камчатский Нестор (Анисимов). В авг. 1937 г., по завершении образования на богословском фак-те, В. Родзянко вступил в брак с М. В. Колюбаевой, дочерью священника, сумевшего с семьей нелегально покинуть СССР. В 1937-1939 гг. по благословению священноначалия СПЦ, получив стипендию от англикан. Церкви, Родзянко продолжил образование в аспирантуре при Лондонском ун-те, где изучал зап. вероисповедания и теологию, писал дис. на тему «Пресвятая Троица и Ее образ — человечество». Во время обучения в аспирантуре он познакомился с англичанином архим. Николаем (Гиббсом), бывш. учителем царских детей, принял участие в деятельности Албания мученика и преподобного Сергия содружества. По получении диплома в 1939 г. был приглашен в Оксфорд для чтения курса лекций по рус. богословию. Однако этому помешала начавшаяся вторая мировая война. Интернированный на протяжении нек-рого времени в Великобритании, В. Родзянко в нач. 1940 г. возвратился в Югославию. Здесь он преподавал Закон Божий в сербско-венг. школе в Нови-Саде.

30 марта 1941 г. в рус. Свято-Троицкой ц. в Белграде Патриархом Сербским Гавриилом (Дожичем) Родзянко был рукоположен во иерея и назначен на серб. приход при средней школе в Нови-Саде; служил он также и на др. серб. и рус. cельских приходах Бачской епархии. Добрые отношения у него сложились с еп. Бачским Иринеем (Чиричем). После оккупации Воеводины венг. и нем. войсками правосл. жители края, сербы и русские, подверглись жестоким репрессиям. Свящ. Владимир принимал участие в серб. сопротивлении и вызволял сербов из концентрационных лагерей, удочерил оставшуюся сиротой укр. девочку. Предложение об окормлении одной из частей Русского охранного корпуса в Югославии, созданного по благословению митр. Анастасия (Грибановского), было им отклонено, он старался не принимать участие в политике.

После освобождения Югославии и прихода к власти в стране коммунистической партии во главе с И. Б. Тито рус. эмигранты начали выезжать в др. страны, многие, в т. ч. и родственники о. Владимира, вернулись в СССР. Нек-рые из рус. клириков переходили в юрисдикцию СПЦ. О. Владимир, будучи клириком СПЦ, остался на своем приходе, был законоучителем в серб. средних школах в Суботице и секретарем рус. миссионерского совета местного отд-ния Красного Креста. Через эту орг-цию он помогал людям выехать на Запад. После кончины митр. Антония о. Владимир во многом пересмотрел свое отношение к Зарубежной Церкви. 3 апр. 1945 г. он отправил письмо Патриарху Московскому и всея Руси Алексию I (Симанскому), в к-ром сообщал о своем желании служить РПЦ. В 1947 г. о. Владимиру поступило предложение oт Н. М. Зёрнова, секретаря содружества, стать духовником этого об-ва и настоятелем храма в Доме свт. Василия Великого в Лондоне, однако в то время о. Владимир его не принял. В связи с ухудшением отношений между Югославией и СССР на оставшихся в стране русских обрушились гонения. В июле 1949 г. о. Владимир, окормлявший 2 прихода, был арестован и приговорен к 8 годам исправительно-трудовых работ за «нелегальную религиозную пропаганду» (ему вменялось в вину свидетельство о чудотворном обновлении икон в его храме). Благодаря личному ходатайству перед югославскими властями Архиепископа Кентерберийского Дж. Фишера и изменению политики Тито в отношении Запада в 1951 г. о. Владимир был досрочно освобожден из лагеря и вместе с семьей выехал в Париж, где жили его родители, покинувшие Югославию в 1946 г. В 1953 г. по приглашению еп. Николая (Велимировича; впосл. канонизирован СПЦ), проживавшего тогда в Лондоне, о. Владимир переехал в Великобританию и стал 2-м священником в кафедральном соборе во имя свт. Саввы Сербского Западноевропейской епархии СПЦ (р-н Ноттинг-Хилл в Лондоне). Дружественные отношения сложились у него с Сербским королевским домом в изгнании. О. Владимир был знаком со мн. известными людьми, в т. ч. c А. Ф. Керенским, к-рого исповедал во время тяжелой болезни.

Михаил Михайлович и Елизавета Федоровна Родзянко с детьми. Стоят (слева напрво): Елена, Олег, Владимир, Елизавета. Сидит: Александра. Фотография. 1929 г.

Свящ. Владимир поступил на работу в русскоязычную службу брит. радиовещательной корпорации Би-би-си. В 1955 г. по его предложению было открыто религ. радиовещание на СССР и Вост. Европу; в этих передачах транслировались богослужения на двунадесятые праздники из рус. Свято-Успенского собора в Лондоне, звучали богословские беседы и проповеди, давалась подробная информация о событиях религ. жизни в мире; передачи стали настолько популярны, что руководство корпорации приняло решение сделать их еженедельными. О. Владимир также выступал с проповедями на радио Ассоциации «Славянская Библия», «Голос Православия» в Париже и на Радио Ватикана. Он преподавал богословие в Оксфордском ун-те, в Свято-Сергиевском богословском ин-те в Париже, участвовал в различных межхрист. проектах и мероприятиях, по линии Содружества мч. Албания и прп. Сергия читал лекции по различным богословским вопросам. Познакомился с буд. митр. Сурожским Антонием (Блумом). Темы исследований свящ. Владимира касались таких вопросов, как учение о Пресв. Троице, различие в подходах к пониманию исхождения Св. Духа в Вост. и Зап. Церкви, учение о Царстве Небесном, апологетика, значение Божественной литургии, рус. духовность, место молитвы, особенно Иисусовой, в жизни христианина, творение и эволюция, творчество Ф. М. Достоевского, Туринская плащаница и др.

В 1961 г. он участвовал в составе делегации СПЦ в 3-й Генеральной Ассамблее ВСЦ в Нью-Дели (Индия), где впервые встретился с еп. Таллинским и Эстонским Алексием (Ридигером), буд. Патриархом Московским и всея Руси. С тех пор отношения между ними всегда оставались близкими и добрыми. О. Владимир стремился присутствовать на тех конференциях и встречах, организаторами или участниками к-рых были представители РПЦ. В 1968 г. совместно с католич. аббатством в Амплфорте в графстве Йоркшир (где находится одна из лучших частных школ Англии) им была основана Всеправославная школа для студентов всех правосл. юрисдикций в Европе. В том же году он создал правосл. братство свт. Cимеона Нового Богослова, при к-ром действовал приют для серб. детей, и основал журнал. В братстве его заместителем нек-рое время был буд. еп. Сергиевский Василий (Осборн).

В марте 1978 г. cкончалась супруга о. Владимира, в том же году в автокатастрофе погиб cтарший внук. В 1979 г. о. Владимир ушел с работы на радиостанции Би-би-си, после чего митр. Сурожский Антоний постриг его в монашество с именем Василий в честь свт. Василия Великого. В. собирался отправиться на Св. Гору Афон, но в кон. 1979 г., получив отпускную грамоту от Патриарха Сербского Германа (Джорича), был принят в юрисдикцию ПЦА и определен быть викарием ее Предстоятеля. 12 янв. 1980 г. в кафедральном Свято-Николаевском соборе в Вашингтоне Митрополитом всей Америки и Канады Феодосием (Лазором) в сослужении сонма архиереев архим. В. был хиротонисан во епископа Вашингтонского. Местом его архипастырского служения стал Свято-Николаевский собор. В нояб. 1980 г. В. был назначен на кафедру Сан-Франциско, служил в кафедральных соборах Пресв. Богородицы в Лос-Анджелесе и Св. Троицы в Сан-Франциско.

Василий (Родзянко), еп. Сан-Францисский. Фотография. 90-е гг. XX в.

Василий (Родзянко), еп. Сан-Францисский. Фотография. 90-е гг. XX в.

25 апр. 1984 г. В. ушел на покой и поселился в Вашингтоне, где стал почетным настоятелем Свято-Николаевского собора и директором Свято-Архангельского радиовещательного центра, расположенного в его маленькой квартире. В. возобновил регулярное вещание на СССР. Он преподавал в Свято-Владимирской и Свято-Тихоновской ДС, сотрудничал с протопр. Александром Шмеманом и протопр. Иоанном Мейендорфом, др. видными богословами рус. эмиграции.

В нояб. 1981 г., после более чем 60-летнего перерыва, В. побывал на родине. C тех пор по частным приглашениям он неоднократно посещал Россию и Украину (в особенности с началом политики перестройки в стране), встречался с буд. Патриархом Алексием, со мн. иерархами, cвященниками и мирянами, сопровождал правосл. паломников из Америки, 28 июля 1988 г. принимал участие в епископской хиротонии Марка (Петровцы; в наст. время архиеп. Каширский, управляет Патриаршими приходами в Канаде). Также появилась возможность вновь посетить Сербию. В 90-х гг. еженедельные проповеди, произнесенные им в Вашингтоне, транслировались по российским теле- и радиоканалам; в Москве он проводил катехизаторские беседы в прямом эфире (Моя судьба: Серия видеофильмов / Cтудия учеб.-просвет. фильмов Ун-та Наталии Нестеровой. М., 1998-1999). В. произнес множество проповедей в Сретенском муж. мон-ре и в храме Малое Вознесение в Москве, почетным настоятелем к-рого он являлся. Читал лекции в Cретенском высшем правосл. монастырском уч-ще, в МДА и МДС, в РПУ и ПСТБИ. За миссионерскую и просветительскую деятельность В. был удостоен ордена свт. Иннокентия, митр. Московского. По благословению Патриарха Алексия II в 1998 г. В. стал деканом правосл. богословско-философского фак-та Нового гуманитарного ун-та в Москве, однако приступить к своим обязанностям не смог по причине болезни. До последних своих дней он окормлял правосл. эмигрантов в Вашингтоне и окрестностях, занимался делами серб. приюта в Амплфорте, куда им были направлены все средства, полученные за 26 лет работы на Би-би-си.

В отношении ко всем В. был открыт и искренен, стяжал дары пастырской любви и молитвы, был опытным духовником. Особое внимание он уделял окормлению молодежи и был любим ею.

23 сент. 1999 г. митр. Феодосий (Лазор) возглавил отпевание В. в Свято-Николаевском соборе Вашингтона. В отпевании участвовало многочисленное духовенство при большом стечении молящихся. В. похоронен на городском кладбище в Вашингтоне.

Cоч.: Краткая история раскола в Русской Церкви заграницей и попытки к его прекращению. 1935. Ркп.; Взаимоотношения Церкви и Государства в СССР: (Докл., прочит. в Суботице 25.02.1948). П., 1949; Церковь или папа? // ВРЗЕПЭ. 1953. № 16. С. 207-222; Как разрешить проблему «филиокве»? // Там же. 1955. № 16. С. 259-277; Historic Decisions by the Church in Russia // Syndesmos. Ser. 2. 1960. № 10 (July); On the Calendar Change // The Orthodox Church. 1982. Dec.; Экклезиологические отклонения наших дней // ЖМП. 1995. № 6/8. С. 67-70; Экклезиология, которая расчленяет Церковь // Единство Церкви / ПСТБИ. М., 1996. С. 85-87; О границах Церкви // Там же. С. 227-230; Теория распада Вселенной и вера отцов. М., 1996.

Лит.: Польский М., прот. Каноническое положение высшей церк. власти в СССР и Заграницей. Джорд., 1948; Троицкий C. В. О неправде Карловацкого раскола. П., 1960; Граббе Г., протопр. Правда о Русской Церкви на Родине и Зарубежом. Джорд., 1961; РПЦЗ. 2 т.; Witham L. Rodzianko: an Orthodox Journey from Revolution to Millenium, 1917-1988. Lanham (MD), 1990; Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. М., 1994п; Поповић Р., jереj. Српска Црква у историjи. Србиње; Београд, 1997; Живоjиновић Д. Р. Српска Православна Црква и нова власт: 1944-1950. Београд, 1998; Вечная память: Еп. Василий Родзянко // АиО. М., 2000. № 1 (23). С. 385-389; Косик В. И. Русская Церковь в Югославии (20-40-е гг. XX в.). М., 2000; Цурганов Ю. C. Неудавшийся реванш: Белая эмиграция во Второй мировой войне. М., 2001; Шкаровский М. В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2002; www.oca.org [Электр. ресурс].

А. М. Катаев

Василий Родзянко: книги

Только в 1981 году, будучи епископом, Родзянко наконец-таки приехал в СССР, где лично встретился со своей вскормленною радиопроповедями братиею. Потом еще несколько раз приезжал на родину отец Василий Родзянко. Беседы он вел глубокие и живые, очень интересовался тем, что происходило в российском обществе и Церкви.

Это был очень добрый и отзывчивый человек, немного чудаковатый и смиренный, его любили люди, ведь в нем чувствовалось особое достоинство и святость.

С 1992 года он стал почетным настоятелем московского храма Малого Вознесения, расположенного на Большой Никитской улице.

Около полугода прожил в Троице-Сергиевой лавре отец Василий Родзянко. «Распад вселенной», а точнее, «Теория распада Вселенной и вера в Отцов» — известное произведение, написанное им в 1996 году.

В 1998 году Родзянко вдруг произносит главную для себя проповедь (служба проходила в Феодоровском соборе Царского села). Он вышел к своей пастве и сказал, что его дед, Михаил Владимирович, всегда хотел только блага для России, но ему, как и каждому немощному человеку, тоже было свойственно ошибаться. Его роковая ошибка заключалась в том, что он послал своих парламентариев с просьбой об отречении к царю Николаю II. И тот неожиданно для всех отрекся, подписав документ за себя и за своего сына. Дед Родзянко, узнав об этом, потом горько плакал и понял, что теперь России конец. В екатеринбургской трагедии он был всего лишь невольным виновником. Однако невольный грех – это все же тоже грех. В конце проповеди епископ Василий Родзянко попросил прощения за себя и своего деда перед всей Россией и Царской семьей. И властью, данной ему от Бога, он простил и разрешил своего деда от невольного греха.

КОНТАКТЫ ПОРТАЛА

В издательстве Сретенского монастыря готовится к выходу в свет книга архимандрита Тихона (Шевкунова). В нее вошли реальные истории, произошедшие в разные годы, которые в дальнейшем были использованы в проповедях, произнесенных автором.

Семнадцатого сентября тысяча девятьсот девяносто девятого года в Вашингтоне умер русский епископ Василий (Родзянко).

На самом деле Владыка Василий просто наконец-то дождался часа, чтобы отправиться в путешествие, к которому усердно готовился всю жизнь. Владыка частенько сам об этом пытался рассказать, но его почти никто не понимал. Собеседники предпочитали пропускать его слова мимо ушей или сочувственно талдычили какие-нибудь благоглупости, вроде: «Да что вы, Владыка, вам еще жить да жить! Бог милостив…» Но сам Владыка с нетерпением и самым живым интересом предвкушал это путешествие.

Вообще-то, он и при жизни был заядлым путешественником. Я бы даже сказал, что путешествие было его настоящим призванием, и больше того – образом жизни.

Началом его странствий, без сомнений, стало появление на свет в тысяча девятьсот пятнадцатом году, в родовом поместье Отрада, младенца, которому в дальнейшем и надлежало стать епископом Василием, но которого до поры до времени нарекли Владимиром. Дедом новорожденного по отцовской линии был председатель Государственной думы Российской империи Михаил Владимирович Родзянко. А мама происходила из древнего рода князей Голицыных и Сумароковых. Да и вообще, многие знатные русские дворянские роды были либо в близком родстве, либо приходились просто родней этому новорожденному рабу Божиему.

Следующее серьезное путешествие Владыка предпринял в тысяча девятьсот двадцатом году, когда ему было пять лет от роду. Путь-дорога предстояла неблизкая – по суше и по морю, через Турцию и Грецию – в Сербию. Причина этого путешествия была вынужденной – семью бывшего председателя Государственной думы новые властители России в живых оставлять не собирались. Родзянки осели в Белграде, где будущий владыка и вырос.

С учителями ему повезло. Кроме того, что в Югославии был собран цвет русской эмиграции, его непосредственными воспитателями были иеромонах Иоанн (Максимович), который через тридцать лет стал знаменитым архиепископом Сан-Францисским, а еще через тридцать – прославлен как святой в русском зарубежье, и великий первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий). Это были такие гиганты духа, которые не могли не оказать на своего воспитанника самого сильного и благодатного влияния.

Но перед ними у Владыки был еще один, не менее важный, воспитатель. Его Владыка тоже помнил всю оставшуюся жизнь. Это был гувернер, бывший офицер Белой армии. Никто, кроме маленького Володи, не знал, что этот воспитатель каждый день избивал и мучал мальчика, искусно делая так, чтобы следов пыток не оставалось. Дело заключалось в том, что этот несчастный офицер лютой, последней ненавистью ненавидел Михаила Васильевича Родзянко – деда своего воспитанника, которого считал виновником гибели России. Но поскольку гувернер не решался выместить свою боль на деде, то расплачиваться приходилось внуку.

Через много лет Владыка вспоминал: «Моя мать незадолго до кончины сказала: “Прости меня, что я по недосмотру дала мучить тебя, когда ты был ребенком”. – “Мама, это было по Промыслу Божиему, – отвечал я. – Не будь того, что случилось со мной в детские годы, не стал бы я тем, кем являюсь сейчас…”»

Когда Владыка был уже преклонных лет старцем, в одном из странствий, Господь привел его в Царское Село. Владыке благословили совершить здесь литургию в храме Федоровской иконы Божией Матери, том самом, который был особым детищем императора Николая II, и который любила вся царская семья. Когда служба была завершена, Владыка вышел к народу и принес покаяние за вину, к которой так пронзительно ощущал себя причастным с самого детства лишь потому, что был внуком любимого им деда. Владыка тогда сказал:

– Мой дед хотел только блага для России, но как немощный человек он часто ошибался. Он ошибся, когда послал своих парламентариев к Государю с просьбой об отречении. Он не думал, что Государь отречется за себя и за своего сына, а когда узнал это, то горько заплакал, сказав: «Теперь уже ничего нельзя сделать. Теперь Россия погибла». Он стал невольным виновником той екатеринбургской трагедии. Это был невольный грех, но все-таки грех. И вот сейчас, в этом святом месте, я прошу прощения за своего деда и за себя перед Россией, перед ее народом и перед царской семьей и как епископ властью, данной мне от Бога, прощаю и разрешаю его душу от этого невольного греха.

В Югославии Родзянки осели надолго. Владимир вырос в доброго, высокого и очень красивого юношу. Он получил блестящее образование, полюбил чудесную девушку, которая стала его женой, и в двадцать пять лет был рукоположен священником в Сербской Церкви. Когда началась война, отец Владимир Родзянко бесстрашно участвовал в сопротивлении. И так же бестрепетно остался в Югославии после прихода к власти коммунистического правительства, хотя в то время многие белые эмигранты, в первую очередь те, кто был на особом счету у советской власти, покинули эту страну. Но отец Владимир был священником на сербском приходе и считал для себя невозможным бросить свою паству. Даже под угрозой тюрьмы или расстрела.

Расстрелять его не расстреляли, но в лагерь, конечно, посадили. На восемь лет. А лагеря у Тито были не менее страшные, чем в СССР. К счастью, Тито скоро поссорился со Сталиным и, чтобы хоть как-то досадить своему бывшему патрону, назло ему выпустил из югославских лагерей всех русских эмигрантов. Так что Владыка просидел в югославских тюрьмах только (или правильно сказать – целых) два года. Прямо из лагерей он снова пустился в странствие.

Сначала он оказался в Париже, у своего духовника архиепископа Иоанна (Максимовича). Потом в Лондоне, где стал служить в сербском православном храме. Здесь же, в Лондоне, на радио Би-Би-Си, отец Владимир начал вести свои церковные передачи на Россию, из которых множество православных христиан в Советском Союзе узнавали о Боге, о православной вере, об истории Церкви и своей страны.

Прошли годы, и отец Владимир овдовел. Церковь благословила его принять монашество, в котором он получил новое имя – Василий – и архиерейский сан. И теперь уже епископ Василий отправился в очередное путешествие – в Америку. Там новый епископ привел в Православие тысячи протестантов, католиков и просто ни во что не верующих людей. Но, как это нередко бывает, пришелся не ко двору, впрочем, не столько своей энергичной деятельностью, сколько тем, что с открытым забралом выступил против одной могущественной, но совершенно неприемлемой в Церкви группы – лобби, как принято говорить. В результате Преосвященнейший епископ Василий был отправлен «на покой», то есть на ничем не обеспеченную, безденежную пенсию.

Но и это мало вдохновляющее событие стало для Владыки, который, следуя учению Церкви и своему немалому к тому времени жизненному опыту, видел во всем Промысл Божий, лишь продолжением столь желанных для его сердца странствий и поводом к новым подвигам и свершениям. В те годы как раз открывалась возможность поездок в Россию. Это было давней и страстной мечтой Владыки, и он с восторгом устремился в святую для него родную землю.

К тому времени и относятся некоторые истории, свидетелем и участником которых мне довелось быть.

Владыка Василий появился в моей жизни и в жизни моего друга скульптора Вячеслава Михайловича Клыкова как удивительная и нечаянная радость.

Это было в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году. Приближался памятный день убиения царской семьи, семнадцатое июля. Нам с Вячеславом Михайловичем очень хотелось совершить панихиду по Государю, но в те годы это было совсем не просто. Прийти в московский храм и попросить священника отслужить заупокойную службу по Николаю II было, само собой разумеется, немыслимо. Все прекрасно понимали, что об этом сразу станет известно и на священника обрушатся неприятности, самой незначительной из которых будет увольнение из храма. Совершать службу на дому нам тоже не хотелось: на панихиду стремилось прийти слишком много наших друзей.

Как раз в эти дни Вячеслав Михайлович Клыков закончил монументальное надгробие Александру Пересвету и Адриану Ослябе – воинам-схимникам, которых преподобный Сергий направил в войско Димитрия Донского на Куликово поле. Это надгробие, после долгого сопротивления властей, было установлено на могиле схимников в бывшем Симоновом монастыре, который после революции был занят московским .

И тут мне пришла в голову мысль: поскольку официальное разрешение на освящение надгробия Пересвету и Ослябе уже получено, то мы можем во время освящения совершить и панихиду по царской семье. Конечно, за нами обязательно пришлют кого-нибудь присматривать, но соглядатаи вряд ли разберутся в богослужебных тонкостях – для них все происходящее будет долгой и непонятной церковной службой.

Вячеславу Михайловичу эта идея очень понравилась. Дело оставалось за малым – найти священника, который согласится бы рискнуть. Потому что риски, конечно, все-таки оставались. Пусть и не очень большие. Но если кто-то из соглядатаев поймет, что происходит на самом деле, то… Об этом, признаться, нам особо не хотелось думать. Но и подвергать опасности знакомых батюшек мы совсем не желали.

И вот тут кто-то нам рассказал, что в Москву на днях прилетел из Америки епископ Василий (Родзянко). Многие из нас слышали об этом владыке, знали о его церковных радиопередачах по «вражьим голосам». Посовещавшись, мы пришли к выводу, что лучшего кандидата для служения панихиды по царской семье нам и искать не надо. Во-первых – белогвардеец. Во-вторых, для него, как для иностранца, риски должны быть минимальными. Во всяком случае меньше, чем для наших батюшек. «Контора Глубокого Бурения», так называли тогда КГБ, ему особенного ничего сделать не сможет. Скорее всего… Во всяком случае, ему легче будет вывернуться – все-таки американец – убеждали мы себя. Да и вообще, как говорилось в несколько циничном, но популярном стишке тех времен: «дедушка старый – ему все равно». В конце концов, других вариантов у нас просто не было!

В общем, в тот же вечер мы с Вячеславом Михайловичем были в гостинице «Космос», где остановился Владыка Василий с паломнической группой православных американцев.

Владыка вышел к нам в гостиничный холл… и мы были сражены! Перед нами предстал необычайно красивый, с удивительно добрым лицом, статный, высокий старик. Точнее, без всякой иронии или сентиментальности, «благообразный старец», как выражались в старинные времена. Таких архиереев мы еще не видели. В нем угадывалась какая-то другая Россия, совершено иная культура и иной архиерей, чем те, с которыми нам доводилось общаться. И не то чтобы наши были хуже – нет! Но этот был и правда – совсем другой архиерей!

Нам с Вячеславом Михайловичем сразу стало стыдно за то, что мы собрались подвергнуть его – такого большого, доброго, беззащитного и доверчивого – опасности. После первого знакомства и нескольких общих фраз, мы, еще не переходя к главной теме, извинились перед Владыкой, и отошли в сторонку пошептаться. Мы единодушно договорились настойчиво просить Владыку хорошенько подумать, прежде чем соглашаться на наше предложение.

Для разговора мы втроем вышли прогуляться на улицу, подальше от гостиничных микрофонов. Как только Владыка услышал о цели нашего визита, он, в буквальном смысле слова, в восторге остановился посреди тротуара и, вцепившись в мою руку, будто я собрался убежать, выразил не просто согласие, а горячо заверил нас, что мы посланы ему Самим Господом Богом! Пока я потирал локоть и, испуганно поглядывая на Владыку, прикидывал, большой ли синяк образовался у меня под рукавом, все объяснилось. Оказывается, Владыка уже лет пятьдесят, с тех пор как стал священником, каждый год неизменно служит в этот день поминальную службу по царской семье. А на этот раз, оказавшись в Москве, он уже несколько дней ломает голову, где и как ему в Советском Союзе совершить эту панихиду? И тут мы – со своей благочестивой авантюрой. Владыка увидел в нас ни больше ни меньше как Ангелов, посланцев Небес! А на наши честные предупреждения об опасности, он только досадливо рукой махнул.

У нас еще оставалось несколько вопросов, которые с Владыкой Василием разрешились как-то очень быстро. По древним церковным канонам епископ, приехавший в чужую епархию, не может совершать богослужение без благословения местного правящего архиерея: а таковым для Москвы являлся сам Патриарх. На это Владыка сообщил, что как раз накануне Святейший Патриарх Пимен разрешил ему служить в Москве так называемые «частные требы» – молебны и панихиды. Это было то, что нам и требовалось. Еще для службы нужен был хор. Оказалось, что почти все паломники, приехавшие с Владыкой, поют в церковных хорах.

Ранним утром, в день памяти убиения царской семьи, мы встретились у проходной . Собралось десятков пять наших с Клыковым друзей и еще два десятка американцев. Это были в основном православные англо-саксы, которые разговаривали только по-английски и церковнославянски. Надо было что-то срочно придумать, чтобы те, кто будет присматривать за нами, не поняли, что на территорию завода проникли иностранцы. Поэтому для верности пришлось до полусмерти запугать наших американских единоверцев подвалами Лубянки и строго наказать им ни под каким видом не открывать рта, иначе как для пения панихиды. Кстати, когда Владыка стал служить, они действительно составили очень неплохой хор и пели всю службу наизусть, почти без акцента.

Представители администрации завода и еще какие-то мрачноватые люди проконвоировали нас по длинным коридорам и переходам к месту захоронения Пересвета и Осляби. У меня сердце замирало, когда я видел, что товарищи в штатском с недоверием поглядывают на статного архиерея и на его перепуганную, молчаливую, но все же очень не похожую на советских людей паству. Но все обошлось.

Клыковское надгробие Пересвету и Ослябе было действительно необычайно красивым – аскетически строгим и величественным. Мы начали с освящения, а потом, как и договаривались, незаметно для официальных лиц, перешли к панихиде. Владыка служил с таким чувством, а его прихожане пели так самозабвенно, что все прошло – как один миг! Владыка не произносил слов «император», «императрица», «цесаревич», а просто помянул вначале воинов Адриана Ослябю и Александра Пересвета, а затем – убиенного Николая, убиенную Александру, убиенного отрока Алексия, убиенных девиц Ольгу, Татьяну, Марию и отроковицу Анастасию, и имена своих и наших усопших близких.

Кто знает, может, люди, приставленные наблюдать за нами, все поняли? Догадываюсь, что так оно и было. Но никто из них не подал вида. Прощаясь, они поблагодарили нас. И, как нам с Вячеславом Михайловичем показалось, совершенно искренне.

Когда мы вышли из заводской проходной и оказались снова в городе, Владыка Василий вдруг подошел ко мне и крепко-крепко обнял. А потом произнес слова, которые навсегда остались в моей памяти. Он сказал, что до конца жизни будет благодарен мне за то, что я сделал для него сегодня. И хотя я совершенно не понял, что же я такого сделал, но слова Владыки были очень приятны.

И действительно, Владыка всю его оставшуюся жизнь относился ко мне самым милостивым образом, что стало для меня одним из драгоценных и незаслуженных даров Божиих.

В те годы для нас только открывалась правда о Государе-страстотерпце и его семье. Книги, привозимые из-за границы, рассказы старшего поколения верующих людей – вот откуда мы узнавали о новомучениках и исповедниках Российских.

Что же касается императора Николая II и его семьи, то как раз в те годы шли бурные споры о нем. Некоторые, очень уважаемые мною люди, более чем скептически относились к прославлению царской семьи в лике святых. Среди них были и замечательный архиерей – митрополит Николай Нижегородский, и профессор Московской духовной академии Алексей Ильич Осипов. Я ничем не мог ответить этим мудрым людям на их аргументы. Кроме одного: я просто знал, что император Николай и его семья – святые.

Это произошло, когда у меня был, быть может, один из самых тяжелых моментов жизни. Я, тогда еще послушник, в самом незавидном расположении духа забрел в Донской монастырь к могиле патриарха Тихона. Был день памяти убиения царской семьи. В тот год впервые панихиду по ним совершали не таясь. Я от всего сердца стал просить царственных мучеников, чтобы они, если имеют дерзновение перед Богом, помогли мне.

Панихида закончилась. Я выходил из храма все в том же отчаянно-тяжелом состоянии. В дверях мне повстречался священник, которого я не видел несколько лет. Без всяких вопросов с моей стороны, он завел со мной разговор и, вдруг, разрешил все мои проблемы. Четко и определенно сказал, что мне надо делать. Это, без преувеличения, во многом решило мою судьбу. И вопрос о почитании царской семьи никогда больше не возникал в моем сердце. Сколько бы мне не приводили примеров о слабости, ошибках и грехах последнего русского императора.

Конечно, наш отдельный религиозный опыт без подтверждения Церкви мало чего стоит. Но, к счастью для меня, Церковь, канонизировав страстотерпца-царя и его семью, дает мне право признать этот свой малый личный и ни на что не претендующий опыт не ложным.

В кругу моего общения никто не сомневался, что для России монархия является самой органичной и естественной формой государственного правления. Но мы более чем скептически относились к активным и разнообразным монархическим движениям того времени.

Однажды, когда я нес послушание у митрополита Питирима, в Издательский отдел пришли люди, разодетые в дореволюционную офицерскую форму. Их мундиры украшали царские медали и ордена, в том числе и Георгиевские кресты. Я удивился и спросил:

– Как вы решились одеть на себя эти награды? Ведь они давались только за личную храбрость на поле боя.

Гости заверили меня, что с наградами у них все в полном порядке и пожелали немедленной встречи с митрополитом. Владыка, к моему удивлению, принял их, и внимательно, не без любопытства, выслушивал целых полтора часа. Тема визита гостей была незатейливой – они требовали, чтобы владыка немедленно начал всячески помогать им в деле незамедлительного восстановления монархии. Прощаясь, владыка Питирим задумчиво произнес:

– А ведь дай вам сейчас царя, вы его через неделю снова расстреляете!

С тех пор всякий раз, когда Владыка Василий прилетал в Россию, он заранее звонил мне. И я с радостью отправлялся с ним в какое-нибудь очередное захватывающее приключение. А поводов для них у Владыки было море. Хотя, как это ни покажется странным, Владыка никогда не предпринимал ни одного путешествия по своей воле.

Об этом он рассказал мне особую историю.

В тысяча девятьсот семьдесят восьмом году умерла его супруга, Мария Васильевна. Смерть матушки стала для отца Владимира страшным потрясением. Он бесконечно любил ее. И произошло то, что нередко происходит с искренними русскими людьми. Отец Владимир запил.

Владыка чистосердечно рассказывал об этом отрезке своей жизни как о тяжелом испытании, которое ему довелось пережить.

Запил отец Владимир по-настоящему. Хотя благодаря недюжинному здоровью, огромному росту и силе это до поры до времени не сказывалось ни на его священнической деятельности, ни на работе в радиопередачах. Утешался батюшка Владимир по своей сербской привычке ракией – крепкой балканской водкой. И неизвестно, чем бы все это закончилось, поскольку ни духовник, ни родные, ни друзья ничего поделать с отцом Владимиром не могли, если бы не сама покойница, матушка Мария Васильевна, которая и при жизни, как говорят, была великой подвижницей и молитвенницей, не явилась с того света и не приструнила своего супруга.

Отец Владимир был настолько сражен этим явлением, и особенно строгостью своей матушки, что сразу пришел в себя, и русский недуг мгновенно оставил его.

Пить-то он бросил. Но надо было еще и как-то жить дальше. Дети к тому времени уже выросли. О втором браке не могло быть, естественно, и речи. Церковными канонами духовенству совершенно запрещен второй брак. И даже, если священник-вдовец дерзнет вступить в новый союз, он навсегда лишается права служения. Но, и помимо этого, отец Владимир был так привязан к своей покойнице-матушке, что та часть его сердца, которая ведала земной любовью, была занята Марией Васильевной во веки веков. Отец Владимир стал усердно молиться. Он просил, чтобы Господь послал ему какое-то правильное и спасительное утешение. И Господь ответил на его чаяния.

После кончины духовника отца Владимира архиепископа Иоанна (Максимовича), его новым духовным руководителем стал лондонский митрополит Антоний Сурожский, старый друг семьи Родзянко. Он-то и сообщил отцу Владимиру, что иерархи Американской Православной Церкви аккуратно, но настойчиво хлопочут о том, чтобы вдовца-протоиерея Владимира Родзянко постараться как-нибудь убедить постричься в монахи, а после этого, за послушание, сделать его архиереем и направить в Америку – епископом в стольный град Вашингтон!

Надо сказать, что отец Владимир прекрасно знал, что истинное архиерейское служение всегда связано не с почетом и сановитостью, а с множеством ежедневных, никогда не прекращающихся забот, с полной невозможностью принадлежать самому себе и с громадным, непостижимым для мирских людей, грузом ответственности. А в русской эмиграции судьба епископа – это еще и бедность, часто доходящая до прямой нищеты. Да и возраст претендента на архиерейство к тому времени был не самый молодой – ему шел шестьдесят шестой год, из которых сорок лет он уже прослужил священником.

Но отец Владимир воспринял предложение о монашестве и епископстве как волю Божию и ответ на свои молитвы. Он осторожно согласился… Иерархи в Америке и в Англии тут же ударили по рукам – и участь отца Владимира была решена!

Но перед самым монашеским постригом будущий инок вдруг задал своему духовнику митрополиту Антонию Сурожскому неожиданный и простосердечный вопрос:

– Вот, сейчас я приму от тебя, владыка, постриг. Дам Господу Богу и святой Его Церкви великие монашеские обеты. Что касается обета целомудрия – здесь для меня все понятно. С обетом нестяжания – также все ясно. С обетом, касающемся молитвы, – тоже. А вот с обетом послушания – я ничего понять не могу!

– Как же так? – удивился митрополит Антоний.

– А вот как! – рассудительно пояснил отец Владимир. – Ведь меня сразу сделают не просто монахом, а епископом? Значит, я сам, по должности, буду распоряжаться и руководить. Кого же мне тогда слушаться? У кого прикажешь быть в послушании?

Митрополит задумался. А потом сказал:

– А ты будь в послушании у всякого человека, который встретится на твоем жизненном пути. Если только его просьба будет тебе по силам и не войдет в противоречие с Евангелием.

Отцу Владимиру такая заповедь сразу пришлась очень по душе! Хотя впоследствии тем, кто был рядом с Владыкой, приходилось совсем несладко от его всегдашней готовности к решительному и бесповоротному исполнению этого монашеского обета. В частности, я имею в виду себя. Это Владыкино святое послушание не раз оборачивалось для меня сущей каторгой!

Скажем, идем мы с ним по Москве. Дождливый, прескверный день. Мы куда-то спешим. И вдруг Владыку останавливает бабулька с авоськой.

– Ба-атюшка!.. – дребезжит она своим старческим голосом, не зная, конечно, что перед ней никакой не батюшка, а целый епископ, да еще из Америки. – Батюшка, хоть ты мне помоги – освяти комнату! Я уж третий год нашего отца Ивана прошу, а он все нейдет! Может, смилостивишься, освятишь, а?

Я не успеваю и рта раскрыть, как Владыка изъявляет самую горячую готовность исполнить просьбу, как будто всю жизнь он только и ждал возможность освятить бабкину комнату.

– Владыка!.. – с упреком, но уже обреченно говорю я. – Вы ведь даже не знаете, где эта комната! Бабуля, куда ехать-то?

– Да недалеко – в Орехово-Борисово! Метро «Каширская», а оттуда минут сорок на автобусе! Недалеко! – радостно сообщает бабка.

И Владыка, оставив все наши важные дела (противоречить ему в таких случаях было бесполезно), направляется для начала через всю Москву в храм к знакомому священнику за всем необходимым для чина освящения. (Естественно, я, проклиная все на свете, тащусь за ним). А старушка (и откуда у нее силы-то взялись!), еще не веря сама себе от радости, семенит за нами и без умолку рассказывает Владыке о своих детях и внуках, которые уже давно ее не навещают.

После похода в храм, мы, в самый час пик, спускаемся в метро и с пересадками добираемся до станции «Каширская». Оттуда, как бабка и обещала, трясемся сорок минут, зажатые в переполненном автобусе, до конечной остановки. И наконец, этот потомок князей Голицыных, графов Сумароковых и баронов Мейендорфов освящает восьмиметровую комнатенку в панельной московской девятиэтажке, и делает это так же неповторимо молитвенно, величественно и торжественно, как он всегда совершал богослужения. А потом сидит за столом рядом со счастливой бабулей (причем, оба они ужасно довольны друг другом) и нахваливает ее угощение – чай с сушками и со старым вишневым засахарившимся и костистым вареньем. А потом еще с благодарностью берет от нее – не отказывает – рублик, который она украдкой сует «батюшке» при прощании.

– Спаси тебя Господи! – говорит старушка Владыке. – Теперь мне и умереть в этой комнатке будет сладко.

Раз за разом я видел, как Владыка Василий, с какой-то особой готовностью и с предвкушением открытия чего-то очень важного для него, в буквальном смысле отдает себя в послушание каждому, кто обращается к нему. Было видно, что кроме самой искренней готовности послужить людям за этим стоит и еще нечто совершенно особенное, ведомое только ему.

В этих размышлениях мне припомнилось, что слово «послушание» происходит от глагола «слушать». И постепенно я стал догадываться, что через это смиренное послушание Владыка научился чутко слышать и постигать волю Божию. От этого вся его жизнь становилась ни больше ни меньше как таинственной, но постоянной и совершенно реальной беседой с Богом, познанием Промысла Божиего, где Бог говорит с человеком не словами, а обстоятельствами жизни и тем, что дарует Своему собеседнику величайшую награду – быть орудием Божиим в нашем мире.

Архимандрит Тихон (Шевкунов) 18 января 2011 года Православие.Ru

Смерть

Очень тяжело и сложно переживал Родзянко бомбардировки Югославии натовскими силами. Когда его спросили, как он к этому относится, он ответил, что так, как если бы бомбили Россию. После этих событий Василий сильно сдал и слег.

За две недели до смерти во время одного из разговоров он сказал, что ему тяжело, ноги совсем не держат, литургию служить приходится сидя, а когда нельзя сидеть, дьяконы его поддерживают, и по милости Божией он даже причастился.

Причиной смерти владыки стала остановка сердца. Он почил 17 сентября 1999 года в Вашингтоне. 23 сентября состоялись похороны. Отпевали его три архиерея в Свято-Николаевском соборе Вашингтона. Проститься с этим удивительным человеком пришло большое количество народа из духовенства и молящихся. Его похоронили в Вашингтоне на кладбище Rock Creek, на участке для православных верующих. Так закончил свой долгий и праведный путь отец Василий Родзянко.

Наследие

Сегодня большим подарком для верующих людей стал фильм «Моя Судьба», поставленный по книге Владыки, в котором епископ Василий много рассказал о своей судьбе и жизни.

Ему также посвящена глава замечательной книги «Несвятые святые», написанная архимандритом Тихоном Шевкуновым, с которым тот был знаком лично. Там он описывает один уникальный случай, когда, где-то в конце 80-х, они ехали в организованный Костромской епархией летний советско-американский молодежный лагерь. На перекрестке проселочных дорог они увидели жуткую аварию и остановились. Посреди дороги возле перевернутого мотоцикла лежал погибший водитель, а на обочине стоял грузовик. Рядом с погибшим стоял его сын. Владыка подошел к нему и спросил о том, был ли его отец крещеным или верующим, тот ответил, что в церковь отец не ходил, но часто слушал программы с проповедями из Лондона, и говорил, что единственный человек, которому он всегда верил, был Родзянко. Отец Василий сказал, что Родзянко — это он. Сын был просто потрясен, как и все другие собравшиеся свидетели ДТП. А между тем Отец Василий стал читать отходную молитву и сослужил панихиду по усопшему.

В своем наследии он оставил очень много полезных для спасения души проповедей, а жизненные воспоминания и духовный опыт епископ Василий заключил в сборники «Спасение любовью» и «Моя судьба».

Воспоминания личного секретаря епископа Василия (Родзянко)

У женщины были серьёзные проблемы: её муж после развода хотел отсудить детей, лишить ее материнских прав. И у супруга были большие шансы. Прихожанка почти что отчаялась, все юридические способы, попытки договориться с отцом детей не увенчались успехом. Я ещё тогда подумала: хорошо бы познакомиться с этим владыкой. А оказалось, что речь идёт о владыке Василии (Родзянко), который умер 1999 году. Прихожанка по совету знакомых пошла на могилу владыки с молитвой и просьбой о помощи.

С тех пор я много раз слышала от людей о владыке Василии, о его сильных молитвах, о том, как он нёс православие в США, как помогал верующим, как люди из католических, протестантских или вообще атеистических семей приходили к православной вере.

Моя дочка Даша давно была знакома с Мэрилин Суизи, которая была секретарём епископа Василия Родзянко.

Интересно было не только узнать у Мэрилин о владыке, но и её личная история, её путь, путь американки из католической семьи к православию заслуживают внимания.

Мэрилин – открытая, отзывчивая, утончённая женщина, любезно пригласила нас с Дашей к себе домой на чашку чая. Кстати, её дом находится недалеко от посольства РФ.

Гостеприимная хозяйка показала нам длинные чётки владыки Василия, она их бережно хранит и говорит, что молится по ним, но по несколько сотен молитв у неё не получается. Она показала нам замечательный портрет Владыки, молочник, который он привёз из Лондона и который «служил» многие годы в алтаре, владыка разливал им горячую воду. Все эти и другие замечательные предметы пойдут в музей-часовню Владыки Василия.

– Когда я с Вами познакомилась, была уверена, что у Вас русские корни. Но ошиблась. Как Россия вошла в Вашу жизнь?

– Это случилось в 1958 году, когда я училась в Манхэтенском католическом женском колледже в Нью-Йорке, надо было выбрать четыре дополнительные дисциплины. Первые три я выбрала легко, а последняя вызвала вопрос. И тут как будто осенило – Россия! Это решение изменило всю мою жизнь.

Моя преподавательница русского языка – одна их тех, о которых никогда не забывают. Это выдающаяся личность – Ольга Константиновна Воронова (бывшая фрейлина государыни императрицы, дочь действительного статского советника, егермейстера двора Его императорского величества графа Константина Петровича Клейнмихеля и Екатерины Николаевны Богдановой – дочери Курского губернского предводителя дворянства). Правда сама Воронова никогда нам этого не рассказывала. Мы, юные студентки, сами нашли информацию. В Ольге Константиновне сочеталась удивительная комбинация качеств, которая присуща представителям старой аристократии: сдержанность и доброта, блестящий ум и простота, благородная простота. Она прекрасно говорила по-английски и по-французски. Она рассказывала нам много о дореволюционной России, о царской семье, какой она была, какими настоящими христианами царь и его домочадцы были, как она с мужем спаслась благодаря доброте и отзывчивости простых русских людей. Она познакомила нас с Россией, культурой, традициями. Захотелось больше и больше узнавать о России, царской семье.

Я даже назвала своих детей в честь царских страстотерпцев (это было ещё до канонизации, но я верила, что так будет). Когда рассказывала маленькому сыну Николаю, в честь кого он назван, ребёнок задумался и спросил: «Мама, значит, я буду Николаем Третьим?»

– А когда Вы лично познакомились с Россией?

– Летом после первого курса я и мои три подруги-однокурсницы, решили провести лето в Европе и нашли тур на три недели в СССР. Я пришла домой и радостно сообщила родителям: «Как было бы хорошо отправиться туда!» Но моя мама резко сказала: «Нет, ни в коем случае, она не может ехать туда, это опасно, это Советский Союз!»

Я так переживала. Мои подруги могли поехать в тур, а я – нет. И я решила, что должна что-то предпринять, что-то придумать. Я из колледжа позвонила папе на работу в Чикаго и рассказал ему о Вороновой, о её характере и в конце телефонной «презентации» спросила отца, могу ли я поехать? Было несколько секунд молчания, а потом: «Хорошо, дорогая». Это было незабываемое путешествие.

– Путешествие часто бывает связывают с приключениями…

– Родители подруги, которые были католиками, сказали нам, чтобы мы обязательно встретились в Москве с католическим пастором. Мы, конечно, послушались родителей. И вот отец Луис Дион открывает нам дверь, приглашает нас войти, потом в гостиной включает классическую музыку на всю громкость и говорит: «А вот теперь можно и поговорить». Это было жарким июлем, Дион угостил нас ледяным лимонадом и сказал, почти дословно помню: «Есть такое место в Москве, которое вы должны обязательно увидеть, – город Загорск, Троице-Сергиева лавра».

Отец Луис всё подробно рассказал: где купить билеты, как доехать до вокзала, как найти электричку. Мы с подругами – представьте, лет по 18-19, в таком возрасте всё кажется легким – конечно, не сомневались, что сможем добраться до Троице-Сергиевой лавры. Но только мы сели в электричку, стало понятно: есть шанс проехать свою остановку. Судите сами. Кондуктора нет, остановки не более одной минуты, объявляют их быстро, двери открылись и закрылись, перед глазами всё мелькает… Что делать? Я подсела к дружелюбным бабушкам и объяснила ситуацию. «Ничего не бойтесь, я вам скажу!» – успокоила симпатичная пожилая попутчица. Через некоторое время она подходит и говорит: «Через две остановки Загорск!» Потом: «Вот Загорск, сейчас выходите!»

Мы с подругами вышли, на пустынной платформе стоит один-единственный человек – молодой офицер. Он внимательно посмотрел на нас, взглядом задержался на нашей обуви. Она «выдала» нас – было понятно, что мы иностранки. Но улыбнулся. Мы решили рискнуть и спросили, как нам добраться до монастыря. Получив все инструкции, двинулись дальше. Это опять было промыслом, потому что нас не спросили о документах: мы же имели право находиться в Москве, а для посещения Загорска нужно было дополнительное разрешение.

Мы шли по улицам и вспоминали Тургенева. Улицы, дороги без бордюров, тишина, спокойствие – как будто картинки из книг русского писателя. Нам встретился студент, его мы тоже спросили, как добраться до Лавры. Молодой человек прямо довёл нас до входа на территорию Лавры. Я его спросила, не хочет ли он присоединиться и посмотреть с нами храмы. Наш провожатый смутился и твёрдо сказал: «Нет». Я не обиделась, конечно, потому что понимала его и ситуацию в стране.

«Я должна стать православной»

И наконец, мы в Лавре. Красивейшие храмы, умиротворение. Мы замерли и не знали, в какой храм зайти в первую очередь. И решили: надо идти в старейший – Свято-Троицкий собор. Я очень живо и ярко помню тот момент, когда мы зашли внутрь. Помню, как будто это было вчера. И неудивительно: мы очутились в другом мире. Нет суеты, красота, умиротворение. В храме были только мы и иеромонах, который читал акафист преп. Сергию. Я ещё не была крещёной в православии, почти ничего не знала о святом Сергии, но обстановка, красивейшие молитвы, иконы произвели впечатление. И как сейчас помню, промелькнула мысль: если у меня будет возможность помочь верующим в России, обязательно помогу, но и я должна стать православной.

– После поездки у Вас ещё больший интерес появился к России?

– После женского колледжа я подала документы и успешно была зачислена в Гарвардский университет по программе магистратуры по изучению Советского Союза, конечно, русского языка и литературы. Это тоже было чудо, во многом поступление было связано с тем, что Ольга Воронова написала мне отличную характеристику-рекомендацию. Первое, что меня поразило в Гарварде – это разница между преподавателем русского языка в Нью-Йорке Ольгой Вороновой и преподавателем Гарварда. Последняя была из Советского Союза, а Воронова – вы уже знаете её историю и происхождение. Это разные манеры, разная речь, разный русский язык. Зато в Гарварде преподавал профессор Георгий Флоровский. Мне повезло, потому что это был его последний год, и после нас он вышел на пенсию. Конечно, мне запомнились его семинары, они были фантастическими, Лев Толстой, «Война и мир», русская классика.

Когда в 1965 году я встретила будущего мужа – Роберта Суизи, рассказала ему о Вороновой, о её влиянии на меня. Позже он нашёл книгу О. Вороновой «Переворот», нашёл её адрес и написал ей письмо (тогда мобильных, интернета и электронной почты не было) и попросил сделать дарственную надпись для меня. У него получилось, и Роберт подарил мне эту книгу на 25-летие.

– А с Ольгой Константиновой Вы больше не встречались?

– Воронова и её муж уехали в Нью-Йорк и поселились недалеко от Джорданвильского монастыря. Муж Вороновой умер и похоронен у монастыря, Ольга, овдовев, уехала с дочкой и её семьей в Австралию. А два-три года назад я получила письмо по и-мейлу от внучки Ольги! Как она узнала моё имя, вообще о моём существовании? Я же не единственная студентка Вороновой. Контакты, мой адрес она нашла через Свято-Николаевский собор. Мы с ней переписываемся. Александра, так её зовут, собирала информацию, материалы о жизни своей бабушки в США. Также она попросила меня написать мемуары о Вороновой.

– Вы с мужем переехали в столицу США. Можно сказать, православная жизнь началась здесь?

– В Вашингтоне я познакомилась с Владимиром Сергеевичем Толстым. Мы говорили о России, царской семье, верующих. В. Толстой пригласил меня вступить в Комитет защиты гонимых православных христиан в СССР, а я сразу же согласилась. Я же в Лавре пообещала самой себе помогать православным в России. Председателем комитета был протоиерей Виктор Потапов, а я помогала, переводила материалы, организовывала встречи, готовила статьи для публикации в защиту преследуемых. Мы освещали в печатных изданиях случаи гонений на верующих, собирали и посылали деньги, писали протесты в Советское посольство, делали всё, чтобы мировая общественность знала о гонениях на верующих в СССР.

Также я стала ходить на вечерние субботние службы в Свято-Николаевский собор. И однажды опять столкнулась с В. Толстым. Он попросил меня стать крёстной матерью его приёмному сыну Николаю. Я объяснила, что не могу, так как сама не православная. На что Владимир Сергеевич сказал: «Значит, пришло время стать православной!»

Бывает так, что человек готов креститься, принять православие, но нужен какой-то толчок, нужно, чтобы кто-то подтолкнул к этому. Видимо, для меня предложение В. Толстого стало тем важным толчком. Я уверенно сказала: «Да, я хочу перейти в православие!» Я обратилась к Марии Потаповой (матушке Виктора Потапова), чтобы она стала моей крёстной.

Матушка Мария была активным членом комитета, она была единственной православной женщиной, которую я знала в то время. Матушка не только согласилась, но и представила меня своему родному дяде – епископу Василию (Родзянко). Он был недавно посвящён в епископы в Свято-Николаевском соборе.

– Какое Ваше первое впечатление от владыки?

– О владыке часто говорят: вот настоящий русский епископ. Красивый, высокий, с бородой. Добрый, деликатный, очень образованный.

Владыка Родзянко пришёл на ужин к нам домой, познакомился с мужем Робертом и спросил его напрямую: «Есть ли у вас возражения против перехода Мэрилин в православие?»

А мой муж, преданный католик, почти без заминки ответил: «Нет, Ваше преосвященство, потому что я знаю, насколько в её жизни важно православие, Россия».

Я перешла в православие. Владыка снова пришёл к нам в гости на ужин, посмотрел на нас с Робертом и сказал: «Вы как икона воссоединения западной и восточной Церкви». Я стала православной в 1981 году и почти сразу стала секретарём владыки до самой его смерти.

«Как будто крещение нашего дома!»

– А родители?

– Мои родители тоже с пониманием отнеслись. Более того, они сами перешли в православие. Как-то во время своей очередной поездки к родителям во Флориду я предложила им освятить их дом – позвать православного священника. Родители не возражали. Как раз в это время владыка Василий тоже был во Флориде, я позвала его, и они вместе с отцом Майклом рисовали крестики на стенах, читали молитвы, ставили свечи. Потом был праздничный ужин, а мой отец, на которого освящение дома произвело большое впечатление, чуть ли не слезами на глазах сказал: «Как будто крещение нашего дома!»

А через месяц у него случился сильнейший инфаркт. И мы понимали, что он уже из больницы не выйдет. Уверена, что опять был Божий промысл: освящение дома подготовило отца перейти в православие. В больнице я спросила его, можно ли позвать отца Майкла, который с владыкой Василием освящал наш дом.

Отец согласился! Он исповедовался, перешёл в православие и причастился. А через несколько дней после умер. Причём отошел ко Господу очень мирно. Я была рядом и видела, что в последние секунды жизни он присел на кровати, смотрел перед собой так, как будто кого-то увидел – и глаза его засияли, он улыбнулся! А потом тихо вздохнул, лёг на кровать и как будто заснул.

После смерти папы мама хотела, чтобы его отпевали в Вашингтоне. Она знала, что переедет туда, чтобы жить рядом со мной. И владыка Василий отпел моего отца в Свято-Николаевском соборе. Мой муж Роберт был на отпевании и после церемонии сказал, что после смерти хотел бы такую же панихиду и отпевание.

– Владыка после перестройки часто ездил в Россию, и Вы его сопровождали. Не расскажете об этих поездках?

– Первая поездка была в 1987 году на Рождество. С одним молодым монахом затронули тему 1000-летия Крещения Руси, и он сказал, что скоро в стране будет как бы новое крещение – возрождение веры, возвращение людей в лоно Церкви. И я понимаю, что так и произошло. Я много путешествовала с владыкой Василием по России и наблюдала: в храмах больших и маленьких, в главные праздники и обычные воскресные дни всегда много верующих. И среди молящихся – много молодых лиц, что очень радует.

А поездка 88 года выпадала на 17 июля, грустная дата – расстрел царской семьи. И у нас с владыкой такой диалог состоялся в самолёте:

Я: Владыка, ведь мы будем в России 17 числа.

Вл: Да-а…

Я: Надо панихиду отслужить.

Вл.: Нет, мы не можем. (Хоть и горбачёвские были времена, всё равно советские)

И, тем не менее, панихида была! И вот как всё получилось. Мы поселились в «Космосе», и к нам пришёл Гоша Шевкунов, будущий митрополит Тихон, со словами: «Владыка Василий, 17 июля! Мы ничего не можем, а Вы – другое дело!»

Выход был найдет. В Старо-Симоновом монастыре была панихида по двум известным героям Куликовой битвы, монахам Александру Пересвету и Родиону Ослябе. И мы ещё к этой панихиде добавили панихиду по царской семье. В делегации Родзянко были верующие из хора Свято-Николаевского собора. Мы пропели воинам Куликова и тут же без перерыва – царской семье. А до этого в храме между двумя саркофагами воинов-монахов Куликова натянули белую ленту, на которой золотыми буквами вышиты имена царских страстотерпцев. После службы москвичи быстро сняли ленту и отдали Владыке, сказав, что они хранить у себя не могут. Владыка увёз её с собой, и лента тоже будет находиться в часовне-музее вл. Василия.

Владыка был свидетелем путча 1991 года. Как раз Владыка был на службе в одном из храмов Кремля, это был праздник Преображения Господня, когда началась попытка переворота. И он, и его сопровождающие не пострадали. Владыка ничего не комментировал по этому поводу, он только молился.

– Узнавали ли владыку Василия в России, всё-таки он вёл такие передачи, был известным белым эмигрантом?

– Разные истории происходили. Однажды Владыка служил в одном из московских храмов, одна из верующих спрашивает: «Это чей голос? Такой знакомый голос, я его где-то слышала». Я ей объяснила, что это владыка Василий Родзянко. Она обрадовалась, потому что была постоянной слушательницей его передач на Би-Би-Си о Боге, о вере. Женщина попросила после службы сфотографироваться вместе с владыкой на память. Владыка Василий всегда был открытым человеком и никогда в таких вещах не отказывал.

Однажды мы были приглашены митрополитом Тихоном (Шевкуновым) в мастерскую известного православного скульптора В.Клыкова, что в центре Москвы – на Большой Ордынке. Напротив неё – Марфа-Мариинская обитель (правда, в то время ещё её только восстанавливали). Мы решили прогуляться рядом с ней. Навстречу нам шла молодая мама и катила детскую коляску. Владыка поздоровался с незнакомкой и спросил, как зовут ребёнка. «Елизавета», – сказала женщина.

Это было удивительно! Мы спросили молодую москвичку, понимает ли она значимость имени своей дочки. Оказалось, что назвали так дочку случайно. И место прогулки тоже было выбрано совершенно случайно. Мы рассказали ей, чьё имя носит девочка – основательницы этой обители, которой является великая княгиня Елисавета Феодоровна. Ее мать Алиса была дочерью королевы Англии Виктории, а отец Теодор Людвиг IV – Великим герцогом Гессенским. Елисавета вышла замуж за дядю будущего императора Николая II – Великого князя Сергея Александровича Романова.

Мама маленькой Лизы выслушала всё, а потом тихо спросила меня, показывая на владыку: кто это?

Я объяснила. И собеседница посмотрела на него и с восхищением сказала: «Посмотрите на его лицо, как будто он с Ангелами, как будто вокруг него Ангелы!»

В одну из поездок владыка направлялся на интервью по поводу своей книги «Моя судьба». По дороге увидел печальный инцидент: в результате ДТП погиб пожилой человек. Над умершим склонился его сын. Владыка спросил у молодого человека, был ли его отец православным. Мужчина поведал невероятную историю: «Да, мой отец был православным верующим, и у него есть духовный отец. Только он не из России, живёт за границей, ведёт передачи по радио и зовут его владыка Василий». Когда владыка услышал такие слова, он чуть ли не замер и тихо сказал: «Владыка Василий Родзянко – это я! И мы проведём отпевание и панихиду». Настолько эта история его поразила.

– 20 лет прошло со дня кончины владыки Василия…

– 17 сентября я должна была везти владыку на церемонию принятия гражданства США. Заехала за ним утром, постучалась, а никто не открывает. Через какое-то время я уже испугалась, открыла дверь своим ключом (у меня он был всегда, порой привозила какие-то вещи домой к владыке, что-то забирала). Владыка Василий лежит на полу без дыхания и пульса. Я сразу позвонила матушке Марии Потаповой. Мы вызвали полицию, медиков. Специалисты констатировали смерть от инсульта.

На третий день после кончины владыки я готовила завтрак мужу и вдруг поднимаю глаза и вижу владыку Василия. Он стоял и улыбался мне, спокойный, красивый. Это было максимум минуту, но после видения стало настолько легко, я поняла, что владыка с нами, он молится за нас, видит нас. И не обижается, не сердится.

Такие люди, как владыка Василий, несли православие, веру в Бога, любовь к людям, к ним тянутся люди.

Вы можете поаплодировать автору (хоть 10 раз)60