Библейские вопросы и ответы
Опубликовано 15.01.2019
В разных переводах Библии говорится, что женщина создана из ребра Адама.
Тогда Господь Бог погрузил человека в глубокий сон и, пока тот спал, вынул у него одно ребро, а потом срастил кожу человека в том месте, откуда вынул ребро. Господь Бог взял ребро, вынутое у человека, создал из него женщину и привел её к человеку. Человек сказал: «Наконец-то! Она такая же, как и я! Кость её от кости моей, и плоть её от плоти моей. Она взята от мужчины, так назову же её женщиной». (Бытие 2:21-23)
Однако прямое значение этого слова на иврите не ребро, а «бок, сторона, часть». Кроме того, еврейский корень «adm» используется и в значении «человек, человечество», и в значении имени «Адам». У меня есть несколько вопросов:
- Почему в переводе используется именно слово «ребро», когда в оригинале это не уточняется;
- Почему слово «adm» равноценно используется и в смысле «человечество», и «Адам»;
- Мне не особо важно, из какого именно органа была создана женщина, но вот вопрос взаимозаменяемости слов «человечество» и «Адам» имеет значение или это всё-таки не важно? К примеру, adm — человек, aish — мужчина, ashe — женщина. Бог создал человека (adm) по образу Своему; человек (adm) назвал каждое живое творение; для Адама (adm) не было подходящего помощника; Бог погрузил человека (adm) в глубокий сон и т. д.
Ответ:
«Мы пребываем во власти стереотипов, сформированных чтением художественной литературы»
В первую очередь нужно сказать, что «ребро», из которого была создана женщина, следует воспринимать как сложный образ, который для своего объяснения требует применения разных подходов. Можно предположить, что в первозданном человеке в равной степени присутствовало и мужское, и женское начало. Святитель Иннокентий Херсонский, например, пишет об этом: «Ребро или кость здесь не есть нечто простое. Оно должно означать целую половину существа, отделившегося от Адама во время сна. Как это происходило, Моисей не говорит и это — тайна. Ясно только то, что прежде нужно было образоваться общему организму, который потом разделился на два вида: мужа и жену».
Именно эта со-равность, единосущность женщины и мужчины Библия и пытается до нас донести, используя образ ребра. Но отчего был использован именно этот образ? И как понять, верно ли мы толкуем этот таинственный сюжет? Чтобы ответить на эти вопросы, придется совершить краткий экскурс в специфику самого библейского текста и попытаться проникнуть в мышление людей далекой древности, реконструировать культурный контекст, внутри которого они жили.
Дело в том, что сложности прочтения Священного Писания во многом связаны с тем, что сегодня мы пребываем во власти стереотипов, сформированных чтением художественной литературы. А эта — заметим, прекрасная — сфера приучает нас к тому, что все образы, характеры, события автор пытается раскрыть перед нами максимально широко и полно. И если замысел произведения подразумевает, что мы должны что-либо воспринимать иносказательно или домыслить, мы уже подготовлены к этому либо словами автора, либо жанром самого произведения, то есть мы заранее готовы к определенному подходу к восприятию текста. Никто же не станет истолковывать буквально текст басни.
С Библией же все не так однозначно. Здесь соседствуют исторические повествования, подразумевающие буквальное понимание, книги Притчей или Екклесиаста, написанные в поучительном жанре, и пророческие книги, в которых историческое изложение переплетается с мистическими фрагментами, толкуемыми только иносказательно.
Книга Бытие в части повествования о сотворении мира в этом смысле бьет все рекорды по сложности проведения границы между историческим и иносказательным пластами текста. Сотворение мира и человека — это, несомненно, историческое событие, и здесь мы имеем дело с реальностью, доступной восприятию. Но при этом тут присутствует и элемент таинственной, умопостигаемой реальности.
Во-первых, это событие — не только историческое, но и мистическое: Бог творит мир и человека с определенной высшей целью, которая не укладывается в рамки исключительно материального существования. Во-вторых, «таинственность» связана с самой расшифровкой образов. Она обусловлена тем, что пророк Моисей, который является автором книги Бытие, был вынужден и физическую реальность, и ее мистическую, невидимую сторону доносить до своей аудитории максимально понятным для его времени языком. Так же, например, впоследствии поступали святые отцы, излагая для языческой аудитории истины христианской веры в категориях знакомой ей греческой философии.
Перевод неточен
В 2015 году специалист по анализу библейских текстов Зайони Зевит, профессор Американского еврейского университета в Бел-Эр, штат Калифорния, вместе с группой лингвистов основателя Библейского археологического общества в США, Гершеля Шенкса, заявил о новом прочтении данной части главы Ветхого Завета.
Ученые утверждают, что слово «ребро» в канонических переводах Библии неточно отражает древнееврейский и арамейский первоисточники. В текстах при переводе и переписи возникла ошибка, в ходе которой слово, обозначающее палку, кость, перевели как несчастье. В то время, как в иврите, не имевшем слово пенис, этой самой палкой-костью называли бакулюм (животных). Также лингвисты приводят варианты, что древнеиудейское слово «tsela», которое обычно переводится как ребро, обозначает на самом деле крайнюю плоть полового члена. При этом немецкие ученые, специализирующиеся на языках древнего Шумера, также полагают, что история с «женщиной из ребра» — старая ошибка переводчиков.
Анализируя тексты некоторых шумерских мифов на разных древних языках, они пришли к выводу, что в первоисточнике словосочетание «женщина из ребра, которой даровали жизнь», переведена неверно. Германский историк, антрополог и лингвист, профессор Рагнар Боршеим, утверждает, что фактическое прочтение данной фразы — «женщина для ребра (бакулюма) дающая жизнь». И хотя это имеет отношение к языческому ближневосточному мифу, а не к христианской литературе, при написании и дальнейшем переводе ветхозаветных текстов использовались одни и те же слова и словосочетания, но точный смысл их был утерян.
«Моисей использует грубые слова, приспособленные для нашей немощи»
Helmuts Rudzītis
Очень показательным в этом смысле является именно сюжет о сотворении Евы из ребра Адама. Сталкиваясь с ним, мы с полным основанием можем задаться вопросом, были ли в том культурном контексте, в котором существовал избранный израильский народ, символы и образы, способные послужить ключом к расшифровке этого рассказа.
Исследования и гипотезы ученых (например, ассиролога Жана-Венсана Шейля и шумеролога Самюэля Ноа Крамера) позволяют проследить такое влияние.
В шумерской поэме о Дильмуне (а шумерская цивилизация оказала мощное воздействие на культуру народов ближневосточного региона) есть сюжет о том, как богиня Нинхурсаг исцеляет умирающего бога Энки. В ходе врачевания Нинхурсаг для каждого из восьми больных органов Энки творит особую богиню, благодаря чему Энки постепенно исцеляется. Когда Энки на вопрос богини: «Что у тебя болит?» отвечает: «Мое ребро», она говорит: «Для тебя родила я богиню Нинти», что в переводе означает либо «госпожа ребра» либо «госпожа, дающая жизнь», так как шумерское слово «Ти» имеет оба этих значения. Заметим, что Ева, сотворенная из ребра Адама, тоже переводится с еврейского как «дающая жизнь» или, как сказано в Библии, «мать всех живущих».
И хотя в древнееврейском языке «ребро» и «дающая жизнь» звучат по-разному, ученые предполагают, что в рассказе Моисея содержится отголосок древнего мифа об Энки и Нинхурсаг. Это не означает, что Моисей заимствовал шумерскую мифологию или был ее приверженцем — хотя бы потому, что шумерскую цивилизацию отделяют от времен создания книги Бытие около двух тысяч лет, да и само повествование Моисея наполнено идеями, абсолютно противоположными религиозному мировоззрению древних шумеров. Но сам характер такого рода «заимствования» говорит о том, что Моисей пользуется знакомой своим современникам языческой мифологической терминологией для выражения богооткровенных истин единобожия. И пусть нас не удивляет, что некий мифологический образ сквозь века дошел до времен Моисея, ведь мы встречаем целый комплекс подобных мотивов — взять хотя бы историческую память о Всемирном потопе, присутствующую как в шумерской мифологии, так и в Ветхом Завете.
Прибегая к образу ребра, Моисей пытается донести до израильского народа очень важную мысль: женщина происходит из существа мужчины и по природе является с ним одним целым.
Святитель Иоанн Златоуст в «Беседах на книгу Бытия» ясно дает понять, что рассказ о сотворении из ребра появляется по причине человеческой немощи и неспособности проникнуть в тонкие истины Откровения («Моисей использует грубые слова, приспособленные для нашей немощи»). И пристального внимания здесь заслуживает как раз акцент не на ребре, а на биологическом и душевном единстве Адама и Евы. Не следует придавать рассказу о ребре избыточного значения и видеть в нем какой-либо иной смысл помимо указания на это единство. В противном случае любой учебник анатомии можно использовать как доказательство несостоятельности библейского повествования, тогда как речь идет не о погрешностях в священном тексте, а о склонности человека к его примитивному пониманию.
Если использовать святоотеческий принцип толкования, а именно: объяснение Писания через само Писание, можно сказать, что толкованием образа ребра служат слова Адама о том, что жена «плоть от плоти моей и кость от костей моих», то есть «близкая, родная». В те времена это звучало отнюдь не банально, поскольку многие мифологические системы древности мыслили женщину как нечто, данное богами человеку извне, что позволяло в ряде случаев относиться к ней как к недочеловеку, как к очень полезному и красивому домашнему животному.
Библейский рассказ ставит отношения мужа и жены на совершенно иной уровень. Здесь женщина — помощник, равный мужу. Как впоследствии скажет апостол Павел: Ни муж без жены, ни жена без мужа (1 Кор 11:11). Конечно, христианское благовестие подняло эти отношения на совершенно иную высоту, но и в Ветхом Завете, в отличие от мифологических систем Древнего Востока, мы видим образы женщин — не богинь, а земных исторических персонажей, — которые показывают равную с мужчинами смелость, отвагу и добродетель (Юдифь, Эсфирь, Руфь, Иаиль) и роль которых, вразрез с гендерно-культурными стереотипами Древнего Мира, находит свое признание в Священном Писании.
Грехопадение Адама и Евы
Бог разрешил Адаму и Еве принимать в пищу плоды всех деревьев райского сада. За исключением одного – Древа познания Добра и Зла. Бог предупредил людей, что последствием нарушения этой заповеди будет смерть (Быт. 2:16-17). Сатана в образе змея являлся Еве и хитростью убеждал попробовать плоды запретного дерева. Дьявол говорил ей, что, сделав это, человек не только не умрёт, но станет равным Богу. Ева поддалась искушению и преступила заповедь Бога, после чего дала попробовать плод Адаму (Быт. 3:1-6).
Всё, что почувствовали Адам и Ева после своего преступления – это стыд друг перед другом и страх перед Богом. Они начали прикрывать своё нагое тело листьями и, когда услышали голос Творца, попытались спрятаться от него. Всевышний задавал Адаму и Еве обличающие вопросы и ждал от них покаяния, но те принялись оправдываться. Адам обвинял в соблазне Еву, которая, в свою очередь, говорила, что её искусил змей. Этим упорством люди лишь усугубили своё отпадение от Бога.
«Наш позитивный ответ феминизму»
EladeManu
Этот сюжет вдохновлял святых отцов на глубокие богословские размышления, не укладывающиеся в рамки плоского рационального подхода. Святитель Иоанн Златоуст, например, обращает внимание на то, что после сотворения женщины Адам испытывает особое духовное состояние, и тот сон, в котором он пребывал в момент «изъятия ребра», не является сном в буквальном смысле слова (как и ребро не означает конкретный орган). Ведь его слова о том, что Ева кость от костей его, свидетельствуют о некоем знании, которое он не мог бы получить, если бы действительно спал. Более того, после этого события Адама охватывает пророческий дух. Так, он говорит: Оставит человек отца и мать, прилепится к жене своей и будут двое одна плоть (Быт 2:24). И это говорится о последующих супружеских союзах, хотя категории отцовства и материнства Адаму еще неизвестны.
В палитре святоотеческих толкований особое место занимает свидетельство блаженного Августина, который в сюжете о сотворении Евы из ребра Адама видит пророчество о будущем единстве Христа и Его Церкви — то есть Бога и людей. В этом толковании нет ничего удивительного, поскольку в Священном Писании в качестве пророчеств могут выступать не только слова, но и события.
Для нас же, христиан двадцать первого века, этот сюжет, несомненно, может стать не только интеллектуальной загадкой, но и источником обновленного переживания собственной семейной жизни. Здесь и наш позитивный ответ феминизму, не перечеркивающий ценность женщины в обществе, и опора в дискуссии с теми религиозными течениями, которые в восприятии роли женщины недалеко ушли от языческих мифологических систем древности.
У мужчин на одно ребро меньше, чем у женщин?
Некоторые скептики обвинили Библию в ошибке в этом месте, потому что мужчины и женщины на самом деле имеют одинаковое количество ребер. Но Библия никогда не утверждала обратное. На самом деле, это очень рискованная ошибка, потому что такие скептики не явно принимают полностью дискредитированный эволюционный взгляд, называемый ламаркизмом.
Это был ошибочный взгляд до-дарвинского французского эволюциониста Жана-Батиста Ламарка (1744-1829) на «наследование приобретенных признаков».
Его взгляды ложные: у мужчин, потерявших палец, нет сыновей (или дочерей, если на то пошло) только с девятью пальцами, потому что потеря не влияет на инструкцию ДНК для количества пальцев. У людей с ампутированными конечностями ведь не рождаются дети с подобной ампутацией, и девочки не рождаются с пробитыми ушами.
На самом деле, Библия учит правильной науке. Позже в книге Бытие Бог заключил завет с Авраамом. Важной частью была определенная операция ампутации для Авраама и его мужского потомства после него «во всех поколениях их» (17:9-14). Ясно, что эта ампутированная часть будет вновь появляться каждое поколение, опровергая ламаркизм. Науке иногда удается догнать Библию.
Ребра могут отрастать!
Другой случай, когда наука догоняет Библию, связан с самим ребром. Только в последнее время хирурги обнаружили, что ребро — это единственная кость в человеческом теле, которая легко отрастает!
То есть при условии, что покровающая мембрана, называемая надкостницей (с греческого означает «вокруг кости»), остается неповрежденной (надкостница часто застревает в зубах при поедании ребер). Этому способствует богатое кровоснабжение прикрепленных межреберных («между ребрами») мышц.
Доктор Дэвид Пеннингтон, первый пластический хирург в мире, успешно пришивший человеческое ухо, отметил:
«Реберная надкостница обладает замечательной способностью регенерировать кость, возможно, больше, чем любая другая кость».
