Биография — Старообрядчество, философия Старообрядчество Книги Старообрядчество Произведения Старообрядчество

В последние годы в нашей стране растет интерес к старообрядчеству. Многие как светские, так и церковные авторы публикуют материалы, посвященные духовному и культурному наследию, истории и современному дню старообрядчества. Однако сам феномен старообрядчества, его философия, мировоззрение и особенности терминологии исследованы до сих пор слабо. О смысловом значении термина «старообрядчество» читайте в статье «Что такое старообрядчество?».

Раскольники или старообрядцы?

Сам по себе термин «старообрядчество» возник вынужденно. Дело в том, что Синодальная Церковь, её миссионеры и богословы называли сторонников дораскольного, дониконовского православия не иначе, как раскольниками и еретиками. Делалось это потому, что древнерусские старообрядческие церковные традиции, существовавшие на Руси почти 700 лет, на новообрядческих соборах 1656, 1666–1667 годов были признаны неправославными, раскольническими и еретическими.

На этом основании всех, не принимающих реформы, назвали раскольниками, переложив на них ответственность за раскол русской Церкви, за якобы отделение от православия. До начала XX века во всей полемической литературе, издаваемой господствующей церковью, христиане, исповедующие дораскольные церковные традиции, именовались «раскольниками», а само духовное движение русского народа в защиту отеческих церковных обычаев называли «расколом».

Этот и другие еще более оскорбительные термины использовались не только для того, чтобы обличить или унизить старообрядцев, но и для того чтобы обосновать гонения, массовые репрессии против сторонников древнего русского церковного благочестия. В книге «Пращица духовная», изданной по благословению новообрядческого Синода, так и говорилось:

«Раскольники не суть сынове церкви, но сущие преслушницы. Они достойны предании бытии к наказанию градского суда…достойны всякого наказания и ран. А по не исцелении, и смертного убиения».

Поморцы (выговцы)

История Выговского общежительства начинается в конце XVII века, но во второй половине XVIII столетия наблюдается расцвет богословско-полемической и экономической деятельности беспоповцев Поморья (север Архангельской губернии), а в 1730-е гг. в российском обществе произошёл настоящий мировоззренческий переворот вследствие издания и распространения «Поморских ответов» (1723) Андрея и Семёна Денисовых. «Поморские ответы» полностью опровергли все фальшивки, сфабрикованные для очернения староверов, с исторической, грамматической, лексической, теологической и палеографической точек зрения (причём это было одним из первых в мире произведений палеографического характера). Также «Поморские ответы» содержали новейшие достижения лингвистики и философской методологии. Братья Денисовы были основателями нового типа мировоззрения — их мировоззренческая методология отходила от традиционной старообрядческой полемистики и апологетики, они не только спорили с синодальной церковью, но и много писали на чисто практические духовные темы: о месте личности в Церкви, о содействии науки религиозной вере, о значении философии («любомудрия») в развитии духовности. Денисовы занимались практически всеми европейскими науками, даже проявляли интерес к модной в то время в Европе неоалхимии. В «Поморских ответах» Андрей Денисов «показал себя <�…> не только как историк, палеограф и литургист, обладающий невероятно обширными и подробными знаниями, но и как мыслитель с глубокой и стройной системой взглядов по фундаментальным проблемам философии церковной истории» [10, 161]. Огромное значение «Поморских ответов» состояло в опровержении всех выпадов против древлего благочестия, существовавших на тот момент. Денисовы доказали путём анализа документов, что пресловутое «Деяние Мартина еретика» — фальшивка, сфабрикованная для борьбы с защитниками старой веры в XVIII веке, что дораскольное русское православие не имело в себе отклонений от апостольских преданий.

Выговцы скрупулёзно собирали всё, что касалось древнерусской и первохристианской культуры: книги, иконы, документы, богослужебную утварь, — и использовали это для создания «острова веры» в Поморье, и это дало им чрезвычайное влияние во всём старообрядческом мире. Так, к концу XVIII века ими был составлен (вернее, воскрешён) канон древлеправославного пения «Стихословия поемыя», используемый доныне федосеевцами и самими поморцами.

XVIII век — время расцвета Выголексинской пустыни. Павел Милюков писал: «Денисов [Андрей. — К.М.] завязал деловые сношения с различными концами старообрядческого мира. Он дал, таким образом, первый образец широкого торгово-промышленного союза на началах безусловного взаимного доверия и строгой нравственной дисциплины — образец, которому так успешно подражал раскол конца XVIII и первой половины XIX века» [6, 81]. Выговцы создали в промышленном мире России первую промышленную инфраструктуру нового типа, в которую втягивались и иные согласия, невзирая на конфессиональные и мировоззренческие различия. Словами этнографа Ирины Кремлёвой, «когда в XVIII в. Даниловский поморский монастырь пострадал от пожара, его община получила помощь от филипповцев» [4, 711].

Изменение отношения к термину «старообрядчество» в обществе

Однако к концу XIX века ситуация в обществе и Российской империи начинает меняться. Правительство с большим вниманием стало относиться к нуждам и запросам древлеправославных христиан, понадобился некий обобщающий термин для цивилизованного диалога, нормативных актов и законодательства. По этой причине термины «старообрядчество», «старообрядцы» приобретает все большее распространение. При этом старообрядцы различных согласий взаимно отрицали православность друг друга и, строго говоря, для них термин «старообрядчество» объединял по второстепенному обрядовому признаку религиозные сообщества, лишенные церковно-вероисповедного единства. Для старообрядцев внутренняя противоречивость этого термина в том и состояла, что, используя его, они объединяли в одном понятии истинно Православную Церковь (т.е. своё собственное старообрядческое согласие) с еретиками (т.е. старообрядцами других согласий).

Тем не менее старообрядцы в начале XX века позитивно восприняли, что в официальной прессе термины «раскольники» и «раскольничий» стали постепенно заменяться на «старообрядцы» и «старообрядческий». Новая терминология не носила негативной окраски, а потому старообрядческие согласия стали активно использовать её в общественной и публичной сфере. Слово «старообрядчество» принимается не только верующими. Светские и старообрядческие публицисты и писатели, общественные и государственные деятели все активнее используют его в литературе и официальных документах. В то же время консервативные представители синодальной церкви в дореволюционное время продолжают настаивать на том, что термин «старообрядчество» неверен.

«Признавая существования «старообрядчества», — говорили они, — придется признать и наличие «новообрядчества», то есть признаться в том, что официальная церковь использует не древние, а новоизобретенные чины и обряды».

По мнению новообрядческих миссионеров, такого саморазоблачения нельзя было никак допустить. И все же слова «старообрядцы», «старообрядчество» со временем все прочнее укоренялись в литературе и в повседневной речи, вытесняя и из разговорного оборота подавляющего большинства сторонников «официального» православия термин «раскольники».

Расселение и социальный состав старообрядцев

Будучи в XVII веке выкинутыми властью из всех сфер воздействия на общество: из культуры, политики, государственного управления, — старообрядцы стали скрываться в труднодоступных местах: на севере (Поморье), в сибирской тайге и на Дальнем Востоке, тогда ещё необжитом. Мировосприятие, навсегда соединившее их с Русью, не позволяло им вести массовую эмиграцию сразу в момент Раскола, да и сильны были даже у Аввакума надежды, что «царь окстится» [2, 231]. В конце XVII века староверы эмигрировали в Литву, Турцию, государства «северных Габсбургов». Они не вели кочевой образ жизни — строили капитальные поселения, но очень часто могли сорваться в новое путешествие, спасаясь от царской армии, преследовавшей их.

Социальный состав. Староверы до второй половины XIX в. тщательно избегали переписей, поэтому установить их численность и сословность весьма трудно. Наблюдатели тоже становились в тупик, потому что в старообрядческих поселениях все одевались без сословных признаков и не оказывали никому, кроме священников, почестей. Но из письменности самих староверов можно сделать вывод, что в XVII в. среди древлеправославных преобладали крестьяне и ремесленный люд [8, 74], были и представители аристократии (самые яркие примеры — инокиня Феодора и Евдокия Урусова, братья Денисовы); в XVIII веке положение не могло кардинально измениться, скорее всего, расклад остался прежним.

С другой стороны, стратификационный подход Питирима Сорокина отмежёвывается от профессионального подхода, концентрируя внимание на местах проживания староверов, таким образом деля их на две абстрактных категории: городские и «традиционные» (сельские, деревенские). Городские староверы, в основном купцы и ремесленники (единоличники, артельные и мануфактурные), были заинтересованы в упрочении своих позиций. До второй половины XVIII века они не старались укреплять их путём поддержки контактов с государственной церковью, но старались получить право на строительство моленных или храмов. Они налаживали связи с торгово-промышленными кругами и собирали общинный капитал, который многие относят к росткам протокапитализма [3, 6]. «Традиционные» старообрядцы жили в глухих деревнях, им были чужды все нравы и особенности жизни как послераскольной России, так и их братьев-предпринимателей. Такие староверы вели самодостаточный образ жизни, чураясь общественной жизни России, и именно в таких кругах стали появляться анархистские течения и радикальные направления старообрядчества, типа нетовцев.

Расселение. В основном выявляются два основных аспекта расселения старообрядцев: Россия и эмигрантское зарубежье. В России это, во-первых, Поморье — север Архангельской губернии, где возникла Выговская пустынь — один из основных двигателей не только старообрядческой, но и общероссийской экономики в целом [3, 6] [6, 81]. Староверы селились и в окрестностях городов Костромы, Владимира, Великого Новгорода и Нижнего Новгорода [12, 20] — европейская часть России, а также в лесах Сибири и Дальнего Востока и в окрестностях городов Казани, Тюмени, Тобольска, Иркутска [9, 57].

С конца XVII века достаточно оживлённая старообрядческая эмиграция вынесла большие массы верующих в Австрию, Пруссию, Турцию. В Турции было известно поселение соратника Степана Разина атамана Игната Некрасова, отличавшееся крайней нетерпимостью к нехристианским устоям, но в то же время некрасовцы считали, что Турция больше подходит для реализации христианской веры на личностном уровне, чем Россия.

Также достаточно многочисленные поселения староверов имелись в Речи Посполитой. Там огромную роль играло беспоповство, сумевшее в относительно свободных условиях органично вплавиться в экономическую инфраструктуру национальных окраин [1].

Мировоззрение староверов находилось в связи с их расселением. Чтобы лучше понять течения старообрядческой мысли, важно знать и районы расселения разных групп староверов. Павел Рындзюнский пишет: «Главными районами распространения старообрядчества в первой половине XVIII в. были Заонежье, Среднее Поволжье, леса Белоруссии и Северной Украины, а также донские степи. В северной полосе преобладала беспоповщина, а в центре и на юге — поповщина» [11, 268]. Возможно, именно затруднения в миграциях беспоповцев, связанные с северной природой, послужили причиной того, что основными эмигрантами были именно поповцы (точнее, беглопоповцы), а беспоповцы, изолированные на Севере, пошли по пути догматических и внутриполитических реформ. Всего, по переписи 1753 г., в стране числилось 36842 «раскольника» [11, 302].

Старообрядческие начетчики, синодальные богословы и светские ученые о термине «старообрядчество»

Размышляя над понятием «старообрядчество», писатели, богословы и публицисты давали разные оценки. До сих пор авторы не могут придти к одному мнению.

Не случайно поэтому даже в популярной книге, словаре «Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы» (М., 1996), увидевший свет в издательстве Русской Православной старообрядческой Церкви, не имеется отдельной статьи «старообрядчество», которая бы объясняла суть этого явления в отечественной истории. Единственное, здесь лишь замечается о том, что это «сложное явление, объединяющее под одним названием и истинную Церковь Христову, и тьму заблуждений».

Заметно усложняет восприятие термина «старообрядчество» наличие в среде старообрядцев разделений на «согласия» (старообрядческие церкви), которые делятся на сторонников иерархического устройства со старообрядческими священниками и епископами (отсюда и именование: поповцы — Русская Православная Старообрядческая Церковь, Русская Древлеправославная Церковь) и на тех, кто не принимает священников и епископов — беспоповцев (Древлеправославная Поморская церковь, Часовенное согласие, бегуны (странническое согласие), федосеевское согласие).

Патриарх Никон: влияние на царя

Церковный раскол в России неотделим от имени патриарха Никона. В миру он известен как Никита Минин. Годы его жизни – 1605-1681. Священнослужителем он стал по воле родителей и на этом поприще достиг больших высот. В 1643-м он получил значимую церковную должность, став игуменом в Кожеозерском монастыре, находившемся в Архангельской губернии.

В 1646 году Никон прибыл в Москву по делам монастыря, и его представили молодому в то время царю Алексею Михайловичу. Последнему было тогда 17 лет. Игумен настолько приглянулся юному государю, что он решил оставить его при дворе и назначил на должность архимандрита в Московский Новоспасский монастырь. Впоследствии, благодаря царскому расположению, Никон стал Новгородским митрополитом.

В 1651 году царь потребовал возвращения Никона в столицу, и с тех пор он стал влиять на Алексея Михайловича с еще большей силой. Пользуясь полным доверием правителя, церковник принимал активное участие в решении государственных дел.

Вершиной карьеры Никона было его восшествие на патриарший престол. Это произошло после ухода из жизни патриарха Иосифа в 1652 году. С этого момента и началась подготовка давно назревавшей церковной реформы.

Старообрядцы — носители старой веры

Некоторые старообрядческие авторы считают, что далеко не только разница в обрядах отделяет старообрядчество от новообрядчества и других конфессий. Есть, например, и некоторые догматические различия в отношении к церковным таинствам, глубокие культурологические различия в отношении к церковному пению, иконописи, церковно-канонические отличия в церковном управлении, проведении соборов, в отношении к церковным правилам. Такие авторы утверждают, что старообрядчество содержит не только старые обряды, но и Старую Веру.

Следовательно, утверждают такие авторы, удобнее и правильнее с точки зрения здравого смысла, использовать термин «староверие», негласно подразумевающий собой все то, что является для принявших дораскольное православие единственно верным. Примечательно, что первоначально термин «староверие» активно использовали сторонники беспоповских старообрядческих согласий. Со временем он прижился и в других согласиях.

Сегодня представители новообрядческих церквей очень редко называют старообрядцев раскольниками, термин «старообрядчество» прижился как в официальных документах, так и церковной публицистике. Однако новообрядческие авторы настаивают, что смысл старообрядчества кроется в исключительном следовании старым обрядам. В отличие от дореволюционных синодальных авторов, нынешние богословы РПЦ и других новообрядческих церквей не видят опасности в применении терминов «старообрядчество» и «новообрядчество». По их мнению, возраст или истинность происхождения того или иного обряда не имеет никакого значения.

Собор Русской Православной Церкви 1971 года признал старые и новые обряды абсолютно равноправными, равночестными и равноспасительными. Таким образом, в РПЦ форме обряда ныне придается второстепенное значение. Вместе с тем новообрядческие авторы продолжают наставить, что старообрядцы, староверы — это часть верующих, отделившихся от Русской Православной Церкви, а следовательно, и от всего православия, после реформ патриарха Никона.

Причины проведения реформы

Прежде чем приступить к рассмотрению церковного раскола 17 века, следует изучить причины проведения реформы. Обсуждать необходимость реформы церковной жизни начали в 1640 годы.

Тогда в столице была создана группа под названием «Кружок ревнителей благочестия». Участниками кружка являлись представители духовенства. Они выступили за то, чтобы церковные тексты и правила богослужения были унифицированы.

Но при этом в вопросе выбора образца, в соответствии с которым нужно было вносить изменения, не было единства. Одними в качестве эталона предлагались древнерусские церковные книги, а другими – греческие.

В конечном итоге победа была одержана теми, кто ратовал за приведение церковных обрядов и книг в соответствие с канонами Византии. У этого выбора существует несколько причин.