Ветреным ноябрьским днём 1920 года от причала Севастополя отошёл комендантский пароход «Херсонес», увозя в эмиграцию тех, кто ещё вчера с оружием в руках пытался противостоять надвигающемуся хаосу. Среди офицеров, столпившихся на палубе, и провожавших взглядами исчезающий вдали берег, был высокий сорокалетний человек в монашеском облачении – епископ Серафим (Соболев).
Детство и годы учёбы будущего подвижника
Родился будущий святитель Серафим (Соболев) 13 декабря 1881 года в Рязани. Во святом крещении его нарекли Николаем. Получив предварительно домашнее образование, в 1894 году тринадцатилетний Коля был зачислен в Рязанское духовное училище. Так как на вступительных испытаниях он по своим знаниям превосходил сверстников, то инспектор счёл возможным зачислить Николая сразу во второй класс.
Молодому человеку, одарённому от природы пытливым умом и усидчивостью, не составляло труда на протяжении шести лет, проведённых в училище, быть в числе лучших учеников и по окончании учёбы в 1904 году поступить в Санкт-Петербургскую духовную академию. Здесь, глубоко осознав, что единственным предназначенным ему путём в жизни является служение Богу, молодой студент изъявил желание навсегда порвать с суетным миром и стать монахом. В конце января 1908 года, уже на последнем курсе академии, он принял иноческий постриг с именем Серафим, в честь угодника Божьего преподобного Серафима Саровского, на которого во всём стремился походить, а через месяц был рукоположен в священнический сан.
Архиепископ Серафим (Соболев) причислен к лику святых
3 февраля 2016 года на пятом пленарном заседании Освященного Архиерейского Собора в Храме Христа Спасителя был рассмотрен вопрос о прославлении в лике святых архиепископа Богучарского Серафима (Соболева). В заседании приняла участие делегация Болгарской Православной Церкви.
Члены Собора единогласно проголосовали за канонизацию архиепископа Серафима, много лет почитаемого как в Болгарии, так и в России и пропели величание новопрославленному святому.
Житие святителя Серафима (Соболева)
Николай Борисович Соболев — будущий архиепископ Серафим — родился в городе Рязани 1 декабря (по старому стилю) 1881 года в семье мещанина Бориса Матвеевича Соболева и его жены Марии Николаевны. В семье Соболевых было 12 детей, семь из которых умерли в детском и юношеском возрасте. Николай Соболев был десятым ребенком в семье.
Большим испытанием для семьи Соболевых стала внезапная болезнь Бориса Матвеевича. Когда Николаю было шесть лет, его отец перенес инсульт и 14 лет, вплоть до самой смерти, был прикован к постели. Обстановка в семье была проникнута духом молитвы и глубокого осознания Промысла Божия в жизни человека.
Большое влияние на будущего иерарха оказала его мать, хотевшая, чтобы ее сын был священником. К своей матери архипастырь был искренне привязан и впоследствии всегда старался устроить Марию Николаевну недалеко от места своего служения.
В 1894 году Николай Соболев был принят во второй класс Рязанского духовного училища, затем окончил Рязанскую духовную семинарию и в 1904 году поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию.
В годы учебы будущий архипастырь неоднократно посещал праведного Иоанна Кронштадтского, а также старца Гефсиманского скита Исидора (Грузинского-Козина). Николай Соболев сблизился также с архимандритом Феофаном (Быстровым) — инспектором Санкт-Петербургской духовной академии, строгим монахом и молитвенником.
По свидетельству митрополита Вениамина (Федченкова), учившегося на курс раньше Николая, в духовной академии его называли «Колечкой». Такое обращение было связано с особой добротой, которую Николай являл в отношении к своим сокурсникам. Любимым времяпровождением Николая Соболева была игра на рояле в семинарском зале и пение молитв, в том числе, и собственного сочинения.
26 января 1908 года Николай Соболев, будучи студентом 4 курса академии, был пострижен в монашество с именем Серафим. 3/16 февраля 1908 года монах Серафим был рукоположен епископом Сергием (Тихомировым) в иеродиакона, а 18/31 марта — в сан иеромонаха.
Осенью 1908 года иеромонах Серафим защитил диссертацию на кафедре нравственного богословия «Учение о смирении по Добротолюбию». Рецензент профессор А.А. Бронзов высоко оценил эту работу, как выходящую за рамки кандидатской диссертации. 16 сентября 1908 года Ученый совет академии постановил удостоить иеромонаха Серафима ученой степени кандидата богословия с правом получения степени магистра без новых устных испытаний.
В 1908 году иеромонах Серафим начал преподавательскую деятельность в Пастырском богословском училище, открытом архиепископом Антонием (Храповицким), затем был переведен смотрителем Калужского духовного училища. Большим утешением для иеромонаха Серафима в этот период стало посещение Свято-Введенской Оптиной пустыни. Особенно близкие отношения сложились у него с преподобным Анатолием (Потаповым), который стал его духовником.
В декабре 1911 года отец Серафим был назначен инспектором Костромского духовного училища. 22 декабря 1912 года иеромонах Серафим назначен ректором Воронежской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита. Воронежская семинария в момент прибытия архимандрита Серафима считалась в отношении дисциплины одной из худших. «Вы назначены в наибезнадежнейшую и бунтарскую семинарию», — писал архимандриту Серафиму архиепископ Антоний (Храповицкий).
Но архимандриту Серафиму удалось улучшить положение. Он отказался от практики наказаний в отношении воспитанников, стараясь понять их проблемы, главной из которых была бедность. Новый ректор добился открытия двух столовых для малоимущих студентов, открыл братство, помогавшее воспитанникам оплачивать обучение, лечение и поездки домой. Ситуация в Воронежской семинарии вскоре заметно улучшилась. В 1915 году в семинарию была направлена комиссия, которая оставила о ней благоприятный отзыв. Член Учебного комитета при Синоде Петр Федорович Полянский (впоследствии митрополит Петр — Патриарший Местоблюститель и священномученик) назвал семинарию одной из лучших в России.
В Воронеже архимандрита Серафима застала революция и гражданская война. В марте 1918 года семинария была закрыта большевистской властью, ее здание было занято красноармейцами. Архимандрит Серафим переехал в монастырь святителя Тихона Задонского.
В первой половине октября 1919 года войска генерала А.И. Деникина взяли Воронеж, но вскоре были вынуждены отступить. Архимандрит Серафим не знал, как ему поступить — уйти на юг или остаться в Воронеже. За советом отец Серафим обратился к разбитому параличом старцу Аарону, который проживал недалеко от Воронежа. «Не беспокойся, ты попадешь в хорошую сторонушку», — сказал старец о дальнейшей судьбе архимандрита Серафима. «Как же мне понимать Ваши слова?», — спросил архимандрит. «Попадешь — узнаешь», — был ответ старца. Архимандрит Серафим и его брат иеромонах Сергий покинули Воронеж в последний момент в открытом вагоне с углем для паровоза.
На юге России архимандрит Серафим вошел в подчинение временно независимого Высшего Церковного Управления (ВЦУ), образованного для самостоятельного решения срочных и важных вопросов. 7 мая 1920 года архимандрит Серафим был назначен ректором духовной семинарии в Симферополе. Вскоре был поднят вопрос и об архиерейской хиротонии архимандрита Серафима.
24 сентября 1920 года ВЦУ вынесло решение рукоположить архимандрита Серафима во епископа Лубенского, викария Полтавской епархии. Данное определение было подписано правящим архиереем Таврической епархии архиепископом Димитрием (Абашидзе), правящим архиереем Полтавской епархии архиепископом Феофаном (Быстровым), епископом Севастопольским Вениамином (Федченковым) и секретарем Е.И. Махароблидзе. 14 октября в симферопольском Александро-Невском соборе архимандрит Серафим был рукоположен во епископа. Хиротонию совершил сонм архиереев во главе с митрополитом Антонием (Храповицким). Однако вскоре ввиду вступления в Крым большевиков генерал Врангель отдал приказ об эвакуации и епископ Серафим вместе с остатками Белой армии и беженцами покинул родную землю.
Весной 1921 года архиепископ Евлогий (Георгиевский), управляющий русскими приходами в Западной Европе, назначил епископа Серафима настоятелем Свято-Никольской церкви в Софии. 31 августа 1921 года Высшее Церковное Управление за границей назначило епископа Серафима управляющим русскими православными общинами в Болгарии. Патриарх Тихон признал архиерейскую хиротонию епископа Серафима и его назначение в Болгарию, что подтверждается списками законных иерархов, которые тайно пересылались за границу из Москвы. В 1921 году святитель Тихон изменил титул епископа Серафима на Богучарский.
До конца дней своих епископ Серафим оставался на должности управляющего русскими приходами в Болгарии, сначала в юрисдикции Русской Зарубежной Церкви, затем в юрисдикции Московского Патриархата. Местом служения епископа Серафима стал храм святителя Николая на бульваре Царя Освободителя. Кроме этой церкви, в подчинении епископа Серафима оказалось несколько приходов и Спасский (Александро-Невский) монастырь в Ямболе.
В 1921 году при Никольском храме было образовано братство, которое заботилось о материальном обеспечении нетрудоспособных прихожан. Архипастырь организовал также комитет по сбору помощи в поддержку русских монахов Афона, которые после революции находились в тяжелом положении, испытывали притеснения греческого правительства и часто голодали.
Тяжелая болезнь (туберкулез) не препятствовала епископу Серафиму регулярно совершать богослужения. Архипастырь неукоснительно служил во все воскресные и праздничные дни, а по четвергам читал акафист святителю Николаю. Большое внимание владыка Серафим уделял церковному хору. В результате хор при его жизни стал одним из лучших в Болгарии.
По свидетельству духовных чад архипастыря, богослужение, как и частная молитва, были для него необходимы, как дыхание. Занимался архипастырь Иисусовой молитвой. Иерарх поддерживал тесные связи с монахами Святой Горы Афон, в основном из Андреевского и Ильинского скитов. На Святой Горе хорошо знали архипастыря. Когда русские афонские монахи проезжали через Болгарию, они всегда останавливались у владыки Серафима. Один из них, иеросхимонах Кассиан, часто ездил через Софию в Прикарпатье, где был духовником одного из монастырей. Впоследствии старец Кассиан говорил духовным детям епископа Серафима: «Ваш владыка — святой жизни. Никогда больше не встречал таких архиереев». Но особенно близким иерарху стал афонский старец иеросхимонах Лот из Крестовоздвиженского скита. У него архипастырь исповедался в течение долгих лет.
Несмотря на занятость, владыка Серафим всегда находил время для чтения душеполезной литературы. Очень любил иерарх читать жития святых. В течение жизни он 11 раз полностью прочитал 12-томное собрание «Житий святых» святителя Димитрия Ростовского. «Читая жития, будто в раю находился», — рассказывал архипастырь.
В 1934 году Болгария установила дипломатические отношения с советским государством. Русские храмы в Болгарии перешли в ведение Болгарской Церкви, которая выделила русской общине другие помещения. Приход Никольского храма на бульваре Царя Освободителя перешел в Никольский храм на улице Калояна. На десять лет этот храм стал местом основного служения владыки Серафима.
В 1934 году Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви возвел епископа Серафима в сан архиепископа. Однако высокий сан мало что изменил в его жизни. Архиепископ вместе со своим братом архимандритом Сергием снимал очень скромную и лишенную элементарных удобств квартиру на улице Велико Тырново. Архипастырь вообще старался избегать роскоши и пристрастия к вещам. Он говорил: «Вещи меня обременяют. Они — тяжесть для души».
Были у владыки Серафима и скорби. Он постоянно болел, в середине 1920-х годов находился на грани смерти от туберкулеза. Кроме того, архипастырь всю жизнь ухаживал за больным братом.
Митрополит Доростольский Иларион (Цонев) свидетельствовал, что уже в те годы жители Софии видели в архиепископе Серафиме угодника Божия. «Многие считали владыку прозорливым, — пишет митрополит Иларион. — Почитание и сыновняя преданность к архиепископу Серафиму была велика в то время и у русских, и у болгар». Прозорливость архиепископа испытал на себе и сам будущий митрополит Иларион, тогда еще студент Димитрий Цонев. «Митя будет монахом», — уверенно сказал однажды о нем архиепископ.
Интересный случай был связан с русским эмигрантом — доцентом одного из российских университетов. В тяжелых условиях эмиграции он не мог написать магистерскую диссертацию, а, следовательно, получить место в университете. Во время исповеди этот человек поделился своей скорбью с архипастырем. На вопрос: «Стану ли я магистром?» — владыка ответил: «Не скорби, еще четыре года, и станешь». Слова архиепископа Серафима в точности сбылись, и через четыре года после защиты диссертации этот эмигрант стал профессором в одном из университетов.
Духовные чада архиепископа Серафима вспоминали, что нередко во время исповеди он напоминал им забытые грехи, а также отвечал на мысленные вопросы исповедующихся. «Это случайно», — улыбаясь, говорил архипастырь в ответ на недоумение духовных чад. А когда владыка узнавал, что кто-то пытается записывать подобные случаи, то строго запрещал делать это. И все же до нас дошло немало свидетельств проявления его духовных дарований. Множество случаев донесли до нас в своих воспоминаниях духовные чада архиепископа Серафима — епископ Парфений (Стаматов), архимандриты Пантелеимон (Старицкий), Александр (Петранов), протоиерей Всеволод Шпиллер.
Архимандрит Пантелеимон вспоминал, что все, кто приходил к архиепископу Серафиму со скорбями, уходили от него утешенными и окрыленными, а его молитва порой возвращала к жизни и безнадежно больных. Сам архиепископ Серафим чувствовал близость Бога, Его присутствие. «Когда умрем, тогда поймем, насколько близки нам были Спаситель, Божия Матерь и все святые, как сходили к нашим немощам и как исполняли наши молитвы», — говорил архипастырь. А вот еще любимая фраза иерарха: «Господь близко: позовешь Его, Он сразу откликнется».
Большую любовь к архиепископу испытывали софийские студенты, которые не только посещали его службы, но и ходили к нему домой на исповедь. Одним из качеств архипастыря, по свидетельству знавших его людей, было то, что со всеми — и с официальными лицами, и с духовными чадами, и с нищими, сидевшими у храма — он разговаривал одинаково.
С 1920 по 1945 годы архиепископ Серафим подчинялся Русской Православной Церкви Заграницей (Русская Зарубежная Церковь, РПЦЗ). При этом владыка Серафим был далек от крайностей и удерживал Зарубежный Синод от радикальных шагов. Так, в 1926 году он выступил против замены катехизиса святителя Филарета катехизисом митрополита Антония (Храповицкого). Иерарх заявил, что Зарубежный Синод не может брать на себя такие полномочия без разрешения Всероссийской Церкви. В том же году, когда Архиерейский Синод РПЦЗ начал предпринимать шаги в пользу признания автокефалии Польской Церкви, архиепископ Феофан (Быстров) и епископ Серафим заявили, что без воли московской церковной власти Архиерейский Синод не имеет на это права.
Как и большинство зарубежных архиереев, архиепископ Серафим воспринял «Декларацию» митрополита Сергия (Страгородского) отрицательно. Но несогласие с митрополитом Сергием не приводило архипастыря к крайностям. Так, в середине 1930-х годов архиепископ Серафим направил митрополиту Сергию свою книгу «Новое учение о Софии Премудрости Божией». Духовным чадам владыка говорил, что не имеет права осуждать митрополита Сергия, который оказался в условиях страшных гонений.
В 1920-1940-е годы архиепископ Серафим выступил против спорных взглядов, проникших в труды митрополита Антония (Храповицкого) и протоиерея Сергия Булгакова. 1 января 1938 года за сочинение «Новое учение о Софии Премудрости Божией» он был удостоен ученой степени магистра богословия.
Иерарх уделил внимание вопросу государственного устройства России. Этому вопросу он посвятил книги «Русская идеология» и «Об истинном монархическом миросозерцании». Основой благополучия государства архиепископ Серафим считал симфонию властей — церковной и царской. Архиепископ Серафим считал, что уничтожение этой симфонии и привело Россию к катастрофе 1917 года. Архипастырь был убежден, что в России необходимо восстановить монархическое правление. При этом он выступал против абсолютизма и подчинения Церкви государству.
В годы Второй мировой войны архиепископ Серафим не служил молебнов о победе Германии, а также отказывался благословить русских эмигрантов на борьбу против России, говоря, что воевать против своей родины — грех.
В сентябре 1944 года в Болгарию вошли советские войска. Начались аресты — как бывших участников белогвардейских формирований, так и непричастных к политике русских эмигрантов. В таких случаях к архипастырю часто обращались за молитвенной помощью. Духовная дочь архиепископа Серафима рассказывала об аресте одного из членов епархиального совета. Жена арестованного слезно просила владыку помолиться за него. После молитвы Богородице архиепископ Серафим повернулся к женщине и твердо сказал, что с ее мужем не случится ничего плохого. Через два дня стало известно, что у генерала, который вел дело и считался очень суровым человеком, в России скоропостижно умер сын. Вместо вылетевшего в Москву генерала дело было передано другому следователю, более мягкому, который освободил арестованного. В Софии знали и о других случаях молитвенной помощи архиепископа арестованным.
2 марта 1945 года архиепископ Серафим направил письмо Патриарху Алексию I, в котором поздравлял его с избранием Предстоятелем Русской Православной Церкви. 15 апреля 1945 года архиепископ Серафим обратился к Святейшему с просьбой о принятии в Московский Патриархат. 30 октября 1945 года архиепископ Серафим и семь русских приходов в Болгарии были приняты в юрисдикцию московской церковной власти. Управление этими приходами поручалось архиепископу Серафиму с непосредственным подчинением Патриарху Московскому и всея Руси. Весной 1946 года русская община вернулась в храм святого Николая на бульваре Царя Освободителя.
В мае 1946 года в Софию прибыла делегация Русской Церкви во главе с Патриархом Алексием. Святейший Патриарх совершил богослужение в Никольском храме. В своей проповеди архиепископ Серафим сказал: «Двадцать пять лет мы были в разобщении с матерью нашей Церковью Российской. Но это разобщение было чисто внешним явлением, ибо в сердцах наших было полное единение с вами, со всеми братьями нашей родины, с теми, которые признают Патриаршую Церковь в России». Но, уйдя из Русской Зарубежной Церкви, архиепископ Серафим всегда воздерживался от того, чтобы осуждать ее.
В 1948 году иерарх принял участие во Всеправославном Совещании в Москве. Архипастырь выступил с тремя докладами — об англиканской иерархии, об экуменическом движении и о новом календарном стиле. Архиепископ Серафим не отрицал богословского диалога и вдумчиво подходил к проблеме взаимоотношений с инославными, настаивая на том, что диалог должен быть серьезным и взвешенным. При этом он отрицал возможность компромиссов в догматических вопросах и выступал против вступления Русской Церкви во Всемирный совет церквей. Архипастырь отрицательно относился и к возможности перехода Православной Церкви на новый календарь.
В последние годы жизни архиепископ Серафим активно участвовал в борьбе против обновленческих тенденций в Болгарской Православной Церкви. В 1949 году в органе Синода Болгарской Церкви — «Церковном вестнике» появилась статья архиепископа Серафима против церковного модернизма и принижения роли Синода в церковном управлении. Иерархи Болгарской Церкви впоследствии отмечали, что выступление архиепископа Серафима помогло остановить разгоравшуюся в Болгарской Церкви обновленческую смуту.
Еще одной задачей архипастыря было создание в Болгарии монастыря. Мечта архиепископа Серафима осуществилась за несколько месяцев до смерти. Удалось получить разрешение от властей на открытие небольшой обители. Открытие нового монастыря благословил Святейший Патриарх Алексий. Сам архипастырь уже находился при смерти. Но даже будучи прикованным к постели, он продолжал руководить работами по обустройству обители. Говоря о монастыре, он точно описывал помещения, в которых никогда не был. А когда монахини спрашивали, откуда он это знает, архипастырь улыбался и отвечал: «Да разве?»
Деятельность архипастыря (открытие монастыря, выступления против модернистов), а также его убеждения вызвали крайнее недовольство в Совете по делам Русской Православной Церкви. В январе 1950 года в ведомстве Карпова был поднят вопрос об удалении архиепископа Серафима с его поста. Но архипастырь к тому времени уже не поднимался с постели.
Незадолго до смерти архиепископ Серафим советовал писать ему письма, как живому. «Когда вам станет тяжело, — говорил архиепископ, — вы мне напишите письмо <�…> и оставьте его у моей могилы. Если я получу милость у Господа, утешу вас и помогу вам».
26 февраля 1950 года, в праздник Торжества Православия, в 15 часов архиепископ Серафим (Соболев) окончил свой земной путь в квартире на улице Велико Тырново. На следующий день тело усопшего архипастыря было перенесено в храм святителя Николая. До поздней ночи жители Софии шли проститься с усопшим иерархом.
1 марта архиепископ Серафим был погребен в крипте Никольского храма.
Почитание архипастыря началось почти сразу после его кончины. В августе 1950 года настоятельница Покровского монастыря монахиня Серафима (Ливен) писала Святейшему Патриарху Алексию, что во всех скорбях сестры обители получают невидимую помощь от архиепископа Серафима. В 1952 году назначенный в Софию протоиерей Сергий Казанский засвидетельствовал, что место упокоения архиепископа Серафима посещается его почитателями. Число почитателей архиепископа Серафима с каждым годом росло. Сразу же началась и запись чудес по молитвам архипастыря, большая часть которых опубликована. В настоящее время зафиксировано более ста случаев посмертной молитвенной помощи архиепископа Серафима. Большинство случаев связано с исцелениями, обращением к вере, дарованием ребенка и т.д.
«Каждый православный христианин, — говорилось в послании Святейшего Патриарха Болгарского Максима в декабре 2011 года, — который хотя раз преклонял голову в молитве перед местом упокоения владыки Серафима, может сказать, что владыка не оставил своих чад и после своего успения. <�…> Владыка Серафим был редким примером святого, благодатного архиерея с чистой пастырской совестью». До сих пор не иссякает обильный источник благодатной помощи, подаваемой Богом по молитвам Своего угодника.
Начало активной религиозной деятельности
В сентябре того же года иеромонаху Серафиму предстояла защита диссертации. Её темой он избрал учение о смирении в изложении святых отцов V-XV веков, на основе трудов которых был составлен сборник, получивший название «Добротолюбие». Учёный совет академии, ознакомившись с работой выпускника, единодушно одобрил её, а председатель комиссии профессор Ф. Ф. Бронзов счёл необходимым внести в аттестационные документы запись о том, что уровень данной работы выходит за рамки кандидатской диссертации.
Перед молодым богословом открылась перспектива скорой и успешной карьеры. Сразу по получении диплома иеромонах Серафим (Соболев) направляется на педагогическую работу в Житомир, а затем в Калугу, где исполняет должность смотрителя духовного училища. Теперь каждый год становится для него ступенью служебной лестницы. В 1911 году он — инспектор семинарии в Костроме, а в 1912 году – ректор Воронежской семинарии. Соответственно, повышается и его духовный сан. В Воронеже он становится архимандритом. Параллельно с преподавательской деятельностью отец Серафим (Соболев) исполняет обязанности редактора местной газеты «Епархиальные ведомости».
преподавательская деятельность
Преподавательскую деятельность начал в 1908 году в Пастырском училище имени Иоанна Кронштадтского, созданном архиепископ Волынским и Житомирским Антонием (Храповицким) в своей епархии. По причине ухудшения здоровья в том же году подал прошение о переводе и был назначен помощником смотрителя Калужского духовного училища. В период труда в училище неоднократно посещал Оптину Пустынь, где сблизился с прп. Анатолием Оптинским, который стал духовником о. Серафима.
В 1911 году определён на должность инспектора Костромской семинарии.
Архимандрит Серафим — ректор Воронежской духовной семинарии и педагоги. 1914 год.
В декабре 1912 года определением Священного Синода назначен ректором Воронежской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита. Занимал должность ректора до закрытия семинарии советской властью в 1918 году. Работу о. Серафима в Воронежской семинарии высоко оценивал, в частности, П. Ф. Полянский. В Воронеже архимандрит Серафим также стал редактором «Воронежских епархиальных ведомостей» и постоянным членом учебного епархиального совета.
С 1913 года состоял членом совета Воронежского Братства святых Митрофана и Тихона, которое занималось проведением внебогослужебных собеседований и чтений, обучением прихожан общему пению церковных песнопений, раздачей брошюр и листовок. В том же году, благодаря о. Серафиму, начало работу Иоанно-Богословское братство при семинарии, оказывавшее материальную помощь воспитанникам семинарии, не имеющим денег на оплату обучения, приобретение одежды, лечение, оплату поездок домой.
С началом Первой мировой войны возглавил Комитет по делам беженцев из западных областей России[2]:32-36.
В декабре 1919 года, находясь на занятном белыми войсками Юге России, был назначен ректором духовной семинарии в Екатеринославе, однако приступить к выполнению своих обязанностей не смог, поскольку Екатеринослав в тот момент был занят махновцами.
7 мая 1920 года определением Временного Высшего Церковного управления №606 назначен ректором Таврической семинарии[2]:42-43.
Рукоположенный на праздник Покрова Пресвятой Богородицы 1920 года во епископа, вскоре после эвакуации из Крыма и прибытия в Константинополь некоторое время преподавал догматическое богословие в Высшей духовной школе Вселенской Патриархии на острове Халки[2]:47, 50, 51.
Работа в бунтарской семинарии
Должность ректора он занимает вплоть до 1918 года, но уже в самом начале деятельности сталкивается с первыми знамениями будущей катастрофы. Общеизвестно, что одной из движущих сил на пути свержения существовавшего тогда в России монархического строя было студенчество.
Это и неудивительно. Молодые, легко поддающиеся новым, подчас внешне эффектным и привлекательным социальным идеям, студенты часто становились игрушкой в руках политических авантюристов. Как ни странно, но это в равной степени относилось не только к учащимся советских вузов, но и к студентам духовных учебных заведений, принимавших активное участие в политических стачках и манифестациях.
Учащиеся Воронежской семинарии, ректором которой был архимандрит Серафим (Соболев), не стали исключением. Более того, ещё до его назначения на эту должность учебное заведение «прославилось» на всю Россию тем, что его студенты совершили попытку покушения на предыдущего ректора и инспектора. Сохранилось письмо отцу Серафиму от одного из его коллег, в котором тот, сочувствуя вновь назначенному ректору, называет эту семинарию «наибезнадёжнейшей» и «бунтарской».
Московская Сретенская Духовная Академия
Архимандрит Пантелеимон (Старицкий) 30.04.200910185
Литература о духовных семинариях, их учащихся и учащих до сих пор остается мало известной даже в православной читающей аудитории. Между тем художественные произведения, мемуарные записки и публицистически очерки, которые, являясь весьма специфическим историческим свидетельством, посвящены внутреннему и внешнему описанию духовных школ, позволяют узнать много интересного об учебном процессе, досуге, быте, фольклоре семинаристов.
Живые, искренние повествования, авторами которых обычно выступают люди, уже умудренные богатым жизненным опытом – прежде всего религиозным (архиереи, священники, преподаватели, выпускники семинарий и др.) дают уникальную возможность исподволь проследить этапы духовного роста, глубже понять причины, побуждающие к беззаветному, жертвенному служению Христу.
Именно поэтому вниманию читателей нашего сайта впервые предлагается «Антология семинарской жизни», в которой будет представлена – в намерено мозаичном порядке – широкая панорама семинаристского житья-бытья XVIII – начала XXI вв.
Речь в годовщину смерти архиепископа Серафима (Соболева)
Архиепископ Серафим (Соболев) «По великой милости Божией с 1926 года я неотлучно находился при Владыке Серафиме[1]. За это время от него самого и от близких ему людей я слышал о многих замечательных событиях в жизни Владыки, с некоторыми из коих я хочу сегодня поделиться с вами.
На могиле Владыки мы читаем слова Псалмопевца: «От чрева матере моея Ты еси мой Покровитель» (Пс. 70, 6). Слова эти оправдались в жизни Владыки с самого его рождения. Покров Божий был простерт над ним во все дни его жизни. Исконный враг нашего спасения, как бы предчувствуя, какого сильного и неумолимого противника он будет иметь в лице Владыки Серафима, пытался погубить Владыку еще в утробе матери. Его мать в страшных страданиях не могла разрешиться от бремени, и по решению врачей требовалось приступить к операции — извлечению младенца по частям, для спасения жизни родительницы. В это время мать пришла в сознание и, узнав о решении врачей, с клятвою запретила мужу допустить убийство своего младенца. После ночи, проведенной в страшных муках, при первом ударе церковного колокола 1 декабря 1881 г. в пять часов утра младенец родился сам, без всякой посторонней помощи. Тогда мать попросила: «Покажите мне мое детище, от которого я чуть не умерла», и, когда ребенка поднесли, то сказала: «Ах, какой серьезный мухтар родился!» Младенец был назван Николай, в честь св. Николая, Мир-Ликийского Чудотворца.
После этого в детстве домашние называли его порой «мухтаром», и это ему очень не нравилось. Уже через много лет, будучи в Болгарии, Софию посетил епископ Маньчжурии Нестор. Он подарил Владыке книгу своих воспоминаний, в которой в главе о посещении им Иерусалима говорится, что по-арабски слово «мухтар» значит «епископ». Так, сама того не сознавая, мать сказала: «Ах, какой серьезный епископ родился». И неизвестным словом предсказала судьбу новорожденного.
Из детства Владыки я расскажу вам только один случай. Когда Владыке было двенадцать лет, он учился в четвертом отделении церковно-приходской школы. Однажды учитель по арифметике объявил у доски очень трудную задачу. Объяснив, он спросил класс: «Поняли?» В ответ последовало молчание. «Ах, какие бестолковые! — сказал учитель. — Слушайте, еще раз объясню». И после вторичного объяснения опять спросил: «Поняли?» Опять последовало молчание. «Вот глупые, ничего не понимают. В третий раз объясняю». По объяснении учитель спросил: «Поняли?» В ответ в третий раз последовало молчание. Учитель очень рассердился и в раздражении крикнул: «Ну, кто из вас дурак, выходи на середину!» Николай тотчас же вышел и встал перед ним. «Разве ты, Соболев, дурак?» — спросил изумленный учитель. «Да, дурак». «Какой же ты дурак? Ты умный, хороший мальчик. Ступай на место». Учитель развеселился, перестал объяснять задачу и стал читать детям какой-то рассказ. Поступок мальчика так поразил его потому, что Николай отлично учился и окончил училище первым учеником. Так еще в детстве проявилось то дивное смирение, которым всю жизнь обладал Владыка. На нем исполнились его любимые слова, которые он часто повторял своим духовным чадам: «Бог гордым противится, смиренным же дает благодать».
О том, что Владыкина любовь к ближним, проявлявшаяся еще с юных лет и так хорошо знакомая нам, была всегда ему присуща, свидетельствует следующий случай. Владыка был в 6-м классе семинарии. Все ученики собрались, чтобы изобличить вора М. в их классе. Председатель собрания с кафедры начал обвинительную речь. М., поняв в чем дело, сейчас же встал с места, и, пройдя через класс, подсел к Соболеву на его парту, и опустил голову. Николай стал его утешать: «Ничего, ничего. Не бойся». Тут председатель сказал: «Товарищи, Николай Борисович Соболев (так звали Владыку в миру) взял вора М. под свое покровительство, а того не знает, что две недели тому назад М. украл у него новые калоши!» М. еще ниже опустил голову и стал шептать: «Зачем я это сделал, зачем я это сделал?!» Николай опять стал его утешать: «Не бойся. Кто не без греха?» Председатель еще громче заявил: «Товарищи, Николай Борисович Соболев продолжает утешать М., а не знает, что три дня тому назад он украл у него перчатки». Но Соболев опять стал успокаивать М. Когда класс решил потребовать исключения М., как вора, с волчьим паспортом, то Николай горячо защищал его и, преодолев сопротивление всего класса, выхлопотал ему увольнение по собственному желанию и этим спас его от позора на всю жизнь.
Будучи в предпоследнем классе семинарии, Николай загорелся желанием отдать Господу все свои силы. Он со слезами стал горячо молиться и дал такой обет Спасителю: «Спаситель мой! Дай мне хорошо писать сочинения, а я даю обет быть монахом и принадлежать Тебе всеми атомами своего существа». С этого момента его сочинения были всегда самыми лучшими в классе.
Владыка с особенной любовью говорил о своей матери, смиренной молитвеннице, обладавшей даром слез и во всех скорбях прибегавшей к Богу с горячей молитвою. Владыка был ее любимцем и утешением.
Когда он окончил Духовную семинарию, мать, считая его здоровье слишком слабым для занятий в Академии, приложила все усилия, чтобы устроить его судьбу и сделать его священником. Для этого надо было найти невесту. Любя мать и никогда ни в чем ей не прекословя, Николай всецело подчинился ее воле и даже умолчал о своем обете быть монахом. Ничего не подозревавшая мать начала сватать своего сына, и за одно лето они объехали несколько городов и сел в поисках подходящей невесты. Но не такова была воля Божия, и каждый раз сватовство расстраивалось, часто совершенно непонятным образом.
Особенно характерен следующий случай. Очередною невестою была одна прекрасная девица и умница, средняя дочь Настя. Пока родители сговаривались, Николай, чтобы не присутствовать на этом разговоре, вышел с тремя сестрами пройтись по железнодорожной линии. Во время прогулки Настя спросила его, почему бы ему не поступить сначала в Академию, а потом жениться. Он отвечал, что поступает по воле матери. Тогда невеста спросила: «А Вы не желаете жениться?» Николай сказал, что не желает. «Почему?» — спросила она. «Потому что желаю быть монахом», — ответил он.
По возвращении младшая сестра сейчас же рассказала все своей матери, и та начала упрекать Владыкину мать, что привела сватать сына, который желает быть монахом, и вскоре сватовство расстроилось. По дороге мать спросила: «Зачем ты, Коля, говорил невесте о своем желании принять монашество?» «Да, мамочка, что чувствовал, то и сказал», — ответил Николай.
Но мать все-таки продолжала попытки женить его. Наконец, в середине августа 1904 г., она сказала: «Все наши с тобою хлопоты касательно твоей женитьбы и устроения на должность священника не привели ни к чему. Теперь ты сам устраивай свою судьбу». На это Николай отвечал: «Если так, то пойдем сейчас в кафедральный собор, к Матушке Царице Небесной, к Ее чудотворной иконе Боголюбской, и попросим Божию Матерь, чтобы Она Сама указала мне мой жизненный путь».
Мать с готовностью согласилась. Чудотворной иконы в соборе уже не оказалось — ее увезли обратно в село Зимарово, где она всегда находилась. Однако по дороге в собор они встретили товарища Николая, Мишу Смирнова, и Николай поделился с ним своим недоумением. «Ты так хорошо учился и неужели только для того, чтобы попасть в дьячки? Тебе надо ехать в Академию», — сказал Миша. Когда Николай возразил, что уже поздно и что он совершенно не готовился к конкурсным экзаменам, Миша указал на Петербургскую Духовную академию, где экзамены были отложены до конца августа по случаю ремонта. «Ты человек глубоко верующий, — сказал Миша с твердостью, — положись на Бога! Тебе Сам Спаситель поможет. Поезжай без всякой подготовки».
Эти неожиданные слова первого встретившегося им человека Николай Соболев принял как ответ Пречистой Божией Матери на свою молитву, ясно и определенно указывающий ему его жизненный путь. При этом он почувствовал в сердце своем необыкновенную радость и когда поделился этим с матерью, то последняя сказала, что тоже чувствует великую радость, и прибавила: «Видно, такова воля Божия. Видно, это твой путь». Николай тогда же отправился в семинарскую библиотеку и, набрав полный мешок книг, стал готовиться к экзаменам. На подготовку у него было десять дней, за которые он успел просмотреть заглавия книг и перелистать сотни и тысячи страниц огромных учебников по богословию. От этого в голове его образовался только хаос.
Получив трогательное благословение матери, Николай поехал в Академию, причем на дорогу мать отдала ему свои последние деньги.
Начались письменные экзамены. Самый трудный был первый письменный экзамен по логике на тему: «Как объяснить с логической точки зрения, что в философских спорах по одним и тем же вопросам аргументации обеих сторон бывают диаметрально противоположны одна другой?» Эта трудная тема была дана с целью сразу, с первого экзамена, сделать отбор из среды самых лучших семинаристов, приехавших со всех концов России. Среди студентов начались вздохи. То один, то другой вставали как свечи со своих мест, забирали обратно свои документы, чтобы уезжать домой.
Тогда Николай стал горячо молиться: «Господи, вразуми меня, что писать на такую трудную тему». В ответ он услышал внутренний голос: «Не пиши с логической, а пиши с психологической точки зрения». Он сразу же начал писать, что с логической точки зрения это объяснить нельзя, ибо законы логики одинаковы. И развил свою тему с психологическим подходом, основываясь на словах Спасителя: «Из сердца бо исходят помышления ваша». Поэтому из гордого сердца Льва Толстого происходило ложное учение, а благодатное сердце о. Иоанна Кронштадтского излучает истину. Написав сочинение не на тему, Николай очень беспокоился, что самовольно переменил ее. Но, к великому его изумлению и радости, он получил за это сочинение 4,50, что было самым высшим баллом и особенно выделялось среди множества двоек и троек, и даже единиц, полученных другими студентами.
Потом наступили устные экзамены. Первый был по догматическому богословию. На подготовку было дано только два дня. Николай провел их на чердаке Академии, перелистывая страницы огромного учебника. Накануне экзамена, в 12 часов ночи, он сидел на лестнице, ведущей на чердак, и плакал. За эти два дня он только успел убедиться, что из 150 билетов он знал всего один — «История догмата о Св. Троице», потому что отвечал его на экзамене в семинарии. Сквозь слезы Николай молился Спасителю: «Господи, Спаситель мой, Ты Милосердный и Всемогущий, сделай так, чтобы завтра билет «История догмата о Св. Троице» достался мне. Иначе я провалюсь, вернусь с великой печалью домой и огорчу свою мамочку».
На другое утро он зашел в церковь Академии и, положив земной поклон перед иконой Спасителя, повторил свою просьбу и пошел на экзамен. Экзаменовали студентов по полчаса и более, и многие весьма хорошо отвечали, ибо готовились все лето. Николай очень тосковал, волновался и усердно молился Спасителю. Наконец, около трех часов дня, пришла его очередь отвечать. С трепетом он развернул свой билет и прочел на нем: «История догмата о Св. Троице». Господь в точности исполнил его молитву. Соболев отлично отвечал и получил балл 4,75. Радости его не было границ от сознания дивной помощи Спасителя.
Следующим был экзамен по церковной истории. Учебного материала по этому предмету было вдвое больше, чем по догматике, а билетов было 250. Просмотрев билеты, Николай к великому своему огорчению увидел, что хорошо знает только вопрос «История арианской ереси после Никейского собора». Так же, как и во время подготовки по догматике, накануне экзамена по церковной истории в полночь он сидел у чердачной двери и плакал. И опять стал горячо молиться, чтобы Спаситель снова даровал ему Свою дивную помощь, как на экзамене по догматике: «Спаситель мой, Радость моя! — говорил он. — Ты Милосердный, Всемогущий, что Тебе стоит еще раз исполнить мою просьбу. Ты видишь, что я знаю только один билет, а остальных не знаю. Пусть же мне достанется билет «История арианской ереси после Никейского собора». Иначе я провалюсь, уеду домой и огорчу свою мать». Затем Николай вернулся в спальню и в слезах уснул.
Утром на экзамене он опять тяжело страдал от тревоги и неизвестности своей участи и только повторял: «Господи, выручи! Радость моя, Кормилец мой, выручи». Когда Николая вызвали к экзаменационному столу, он, едва держась на ногах, вынул и развернул свой билет. Какова была его радость, когда он прочел на нем: «История арианской ереси после Никейского собора». Он еле пришел в себя от волнения и чувства благодарности к Спасителю, так дивно вторично явившему Свое покровительство. Соболев отвечал так прекрасно, что профессора решили послать благодарность Рязанской семинарии за блестящего студента. А когда он возвращался на место, то студенты шептали: «Ай да рязанец! Ай да рязанец!»
В остальных экзаменах Николай уже не дерзал больше просить Спасителя, но и они прошли благополучно. Так Владыка с помощью Спасителя поступил в Духовную Академию без всякой подготовки.
Живя в Академии, Николай Соболев каждое утро ходил к ранней литургии в Александро-Невскую лавру, а потом читал творения св. отцов и жития святых. С особенным старанием он писал свои сочинения, которые всегда были прекрасными.
По воскресеньям, когда студенты расходились, кто в театр, кто в гости, а кто на кутежи, Николай, оставшись один в Академии, шел в огромный зал и там играл на рояле и пел песню-молитву, которую сам сочинил. Слова ее были просты: «Радость моя, радость моя, радость моя, ах, Спаситель мой!». В этих кратких словах выливалась вся его горячая любовь к Спасителю, Которого он называл истинным счастьем и радостью всей своей жизни.
Любовь и ласка Николая привлекали к нему все сердца, а его кротостью злоупотребляли студенты, отчего почти никогда у него не оставалось для употребления порционного чая и сахара, которыми беспрепятственно пользовались товарищи.
При переходе на второй курс Академии, во время летних каникул, Николай вместе с матерью и младшим братом Мишей, впоследствии архимандритом Сергием, гостил у своей старшей сестры Вари, бывшей замужем за начальником железнодорожной станции Политово. Однажды Николай лежал на опушке леса и любовался небом. Вдруг к нему прибежал брат Миша и испуганно сообщил, что Варя умирает. У нее пошла носом кровь. Один большой таз наполнился кровью и наполняется второй, а она лежит, как мертвая. Когда Николай прибежал домой, мать, заливаясь слезами, сказала ему: «Вся надежда на твои молитвы. До городов с нашей станции очень далеко и невозможно вызвать вскорости доктора».
Николай подошел к Варе с молитвою и перекрестил ее. В тот же миг кровотечение совершенно прекратилось. Так Господь явил Свою великую милость через крестное знамение. Владыка любил вспоминать этот случай с великою благодарностью к Богу.
В свою бытность в Академии Николай несколько раз посещал о. Иоанна Кронштадтского и впоследствии с благоговением рассказывал об этом. Особенно знаменательно было его последнее посещение, весною 1907 года, когда он со своим другом — студентом Виктором Раевым присутствовал на богослужении о. Иоанна в Андреевском Кронштадтском соборе.
В своих воспоминаниях об этом посещении Владыка рассказывал: «Прощаясь с нами, о. Иоанн сначала благословил Витю Раева, а затем меня. Витя, обойдя Престол, направился уже к арке для выхода в центральный алтарь, а я подошел к Горнему месту за Престолом алтаря. Вдруг о. Иоанн как молния бросился ко мне. Я остановился на Горнем месте. Батюшка возложил на мою голову крестообразно руки, поднял очи свои к небу и трогательным голосом произнес: «Да почиет над Вами благословение Божие». Я тут же почувствовал, будто огненная искра ниспала на мою голову и прошла до пят. Особенная великая радость наполнила мое сердце и все мое существо. Я стал как бы опьяненным и начал шататься, боясь чтобы не упасть. Весь этот день я испытывал благодатную, особенную радость, чувствуя себя окрыленным и как бы носился в воздухе».
Когда Николай Соболев перешел на четвертый курс Академии, то инспектор, архимандрит Феофан, поставил вопрос ребром — будет ли он монахом? Николай, считая себя по смирению недостойным монашеского подвига, очень мучился этим вопросом, не зная, какова воля Божия о нем. За разрешением своего недоумения он обратился письменно к о.Иоанну Кронштадтскому, но тот ничего не ответил на его письмо. Он спросил о том же старца Анатолия Оптинского (Потапова), на старец написал ему, что заочно не может дать ответа на вопрос. Когда Николай получил письмо о.Анатолия Оптинского, то заскорбел еще больше, ибо ниоткуда не мог получить прямого ответа на свой вопрос, который указал бы ему волю Божию.
В это время он читал житие св.Серафима Саровского — раскрытая книга лежала у него на столе. В грустном раздумье Николай стал ходить по комнате. Но вдруг его озарила мысль: «Какой же я неверующий! Ведь св. Серафим Саровский и сейчас жив. Он у престола Св. Троицы. Он и сейчас может разрешить все недоумения и вопросы, если мы с верою будем обращаться к нему в своих молитвах. Подойду я сейчас к столу, на котором лежит книга с жизнеописанием св. Серафима Саровского. Обращусь к нему, как к живому, упаду на колени, буду умолять его решить мой жизненный вопрос: жениться ли мне и быть священником, или же принять монашество?»
Так Николай и сделал. Положил земной поклон, с молитвой раскрыл книгу и прочел то место, которое ему попалось. Вот что было там написано: «В 1830 году один послушник Глинской пустыни, чрезвычайно колебавшийся в вопросе о своем призвании, нарочно прибыл в Саров, чтобы спросить совета у о. Серафима. Упав в ноги преподобному, он молил его разрешить мучивший его жизненный вопрос: «Есть ли воля Божия поступить ему и брату его Николаю в монастырь?» — старец отвечал послушнику: «Сам спасайся и брата своего спасай». Эти слова прп. Серафима Саровского Николай принял как дивное откровение Бога о необходимости для него принять монашество, что отвечало его глубокому сердечному желанию. С этого момента он начал думать, что монашество не только его собственный жизненный путь, заповеданный ему Богом, но и путь его родного брата Миши.
Когда наступило время пострижения Николая Соболева в монашество, его спросили, какое имя он желает получить при постриге. Он сказал, что, так как монах должен с самого начала отречься от своей воли, то он согласен принять всякое имя, какое ему дадут. «Ну, смотрите, — сказал ему инспектор архимандрит Феофан, — как бы Вам не тягостно было, когда получите некрасивое имя». Впоследствии выяснилось, что Николаю было решено дать имя Досифей.
Но случилось иначе. Ректор Академии, епископ Сергий, который должен был постригать его, накануне пострижения уехал ужинать к старосте академического храма — купцу Рубахину. Две юные дочери Рубахина стали расспрашивать ректора, какое имя даст он новому монаху, и, услыхав, что имя будет Досифей, стали очень настойчиво упрашивать его выбрать не только другое, но и самое хорошее имя.
Возвращаясь в карете домой, епископ Сергий вспомнил, что в бытность свою ректором Петербургской Духовной семинарии, когда был на открытии мощей св. Серафима Саровского, то дал обет сему угоднику Божиему: если он сделается ректором Петербургской Духовной Академии, то первого студента, которого он будет постригать, вручит его небесному руководству с наречением сего студента Серафимом. Вот почему он решил назвать Николая этим именем в честь великого Саровского угодника Божия. Когда во время пострижения Николай услыхал: «Брат наш Серафим постригает волосы главы своей», то вздрогнул от изумления и преисполнился великою любовью и благодарностью к прп. Серафиму, подумав: «Он не только открыл мне волю Божию быть монахом, но ему угодно было взять меня под свое благодатное руководство».
Приняв монашество, новопостриженный монах Серафим предался подвигу строгого поста и непрестанной молитвы. Так, со дня пострижения и до самой смерти Владыка не вкушал мяса. Он кроме того в продолжение многих лет вкушал пищу только один раз в день. Закончив Академию магистрантом, в разряде лучших студентов, о. Серафим был вскоре назначен преподавателем Пастырского училища в г. Житомире вместе со своим другом Витей Раевым, принявшим по любви к нему монашество с именем Иоанна. Начальник Пастырского училища, уже пожилой человек, проникся глубоким уважением к молодому двадцатисемилетнему иеромонаху Серафиму и называл его с любовью своим «аввочкой» («авва» по-сирийски значит отец, т.е. духовный руководитель).
Когда иеромонах Иоанн, подражая в посте своему другу иеромонаху Серафиму, заболел чахоткой от истощения, то о. Серафим взял на себя его предметы, т. е. один преподавал по всем предметам в Пастырском училище. Этот непосильный труд, а также плеврит, полученный им, совершенно подорвали его здоровье, и иеромонах Серафим по его прошению был переведен на другую службу. Его назначили на должность помощника смотрителя Духовного училища в Калугу.
Там о. Серафима очень полюбили воспитанники и особенно малыши первых классов, которым впервые приходилось оставлять родителей и которые заливались слезами от разлуки с матерями. О. Серафим любящим сердцем сразу угадал это великое детское горе и стал утешать детей. Каждый день, в свободные часы и особенно по праздникам, он приходил в младшие классы и занимал их душеспасительными беседами, главным образом из житий святых. Дети страшно привязались к доброму и ласковому начальнику, который так хорошо понимал их сердца. Он был их первым другом и судией, а также нежной матерью,
Когда в свободное время о. Серафим проходил по коридору, то из разных классов выбегали ученики, и каждый старался зазвать его в свой класс. «К нам, батюшка, к нам зайдите!» — перебивая друг друга, кричали они, и о. Серафим старался всех посетить и утешить своею беседою.
А когда через два с половиной года иеромонах Серафим был переведен в Кострому, то горе детей было неописуемо и безутешно. Они проливали горючие слезы. Некоторые из них отказались от еды в день его отъезда и беспрерывно приходили к нему прощаться, даже по несколько раз, причем о. Серафим дарил им на память в утешение иконки, крестики и другое, что было под рукой.
В бытность свою еще в Калуге, Владыка часто ездил в Оптину пустынь, где посещал старцев Анатолия, Варсонофия и Иосифа. О. Анатолий относился к нему с особенной любовью и был его духовником.
В 1910 году о. Серафим решил на Рождественские каникулы поехать к матери в г. Перемышль. Мать очень обрадовалась этому, но и озадачилась, чем будет кормить своего любимого сына, так как он не ел мяса, а рыбы в этом городке было невозможно найти зимою. Она же всегда беспокоилась о его слабом здоровье и очень хотела его подкормить. Со слезной молитвой она обратилась к святому Николаю Чудотворцу. Помолившись у его образа, она надела овчинный полушубок и вышла на улицу. Вскоре по другой стороне быстро прошел какой-то мужичок. «Кормилец, кормилец!» — позвала его мать. Мужичок подошел к ней. «Ты рыбак?» — спросила она его. «Да, рыбак. Ну и что с того?» «Да ко мне на днях приезжает сын мой, монах. Мяса он не ест, а только рыбу. Так ты пойди на реку и поймай рыбки для сына, я тебе сколько угодно заплачу». «Да разве теперь рыбу ловят, матушка? Сейчас вся рыба на дно ушла. Ведь 25 градусов мороза». Но мать продолжала настаивать, говоря: «Сын мой за тебя помолится Богу».
Мужичок согласился. Он пошел на реку Оку, около часа разбивал лед толщиною в аршин (70 см) и, перекрестившись и помолившись, как научила его мать, спустил в прорубь сетку, сказав: «Господи, ради отца Серафима, раба Твоего, пошли рыбу». Как только сетка опустилась в глубину, она забилась, и мужичок вытащил огромного серебряного леща и сейчас же отнес его матери. Обрадованная мать предложила ему деньги, но он наотрез отказался: «Что ты, матушка, ничего мне не надо. Ведь это чудесный лов. Скажи сыну твоему о. Серафиму, чтобы он помолился за раба Божия Петра». И ушел.
В 1911 году иеромонах Серафим был назначен в Кострому инспектором Духовной семинарии. Пробыв на этой должности один год, он получил новое высшее назначение ректора Воронежской Духовной семинарии. Эта семинария к моменту назначения о. Серафима в дисциплинарном отношении была в весьма расшатанном состоянии. Новый ректор положил много усилий, за год преобразил ее, и сделал, по свидетельству синодального инспектора, первой и лучшей в России.
Какие воспитательные методы употреблял о. Серафим, будучи ректором, лучше всего можно понять из следующего случая. В самом начале своего ректорства, беседуя со всеми семинаристами, он заметил, что распущенные ученики со всех сторон бесстрашно издевались над ним. Присутствующий тут же инспектор принес вечером ректору список озорников с предложением немедленно их исключить. О. Серафим оставил у себя список и сказал, что сам займется виновными. Он стал в свободное время вызывать их по одиночке к себе, ласково беседовал с ними, расспрашивал и уговаривал. В результате вызывал у них искренние слезы раскаяния и обещание исправиться. Так своею великою любовью, мудростью и безграничным терпением Владыка возродил и поправил всю семинарию, подняв ее на исключительную нравственную высоту.
В 1920 году 1 октября, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, в кафедральном соборе г. Симферополя архимандрит Серафим был удостоен рукоположения в сан епископа. Большим утешением для него было обстоятельство, что в этот момент в соборе находилась, по неведомым Божиим судьбам, великая русская святыня — чудотворная икона Божией матери «Знамения» Курско-Коренная.
Вскоре после этого Владыке пришлось со скорбью покинуть родину, и он оказался в Константинополе.
В августе 1921 года епископ Серафим был назначен управляющим русскими православными общинами в Болгарии. В своем пастырском подвиге Владыка осуществил то заветное желание, которое он высказал при наречении его во епископа, т.е. он до конца дней был проникнут любовью ко Спасителю и самоотверженным служением своим пасомым.
Живя в непрестанном духовном подвиге, Владыка от воздержания и тяжких жизненных условий разболелся туберкулезом. Однако, несмотря на свою тяжкую болезнь, с истинной пастырской ревностью заботился о своей обездоленной пастве. Совершая часто архиерейские служения, Владыка по три раза в неделю произносил проповеди, призывая к покаянию, к благодатной перемене жизни и к самой основной добродетели — христианскому смирению. Особенно замечательны были проповеди Владыки в Прощеное воскресенье, когда многие враждовавшие между собою долгие годы после призыва Владыки со слезами испрашивали друг у друга прощения.
Владыка окормлял не только свою софийскую паству. Он объезжал и другие русские приходы в провинции, где своим служением, проповедью, беседами разливал всюду любовь и утешение и оставлял надолго благодатный след в сердцах.
Как архипастырь, Владыка посещал также русские учебные заведения в Болгарии, а Пещерской Кресто-Воздвиженской гимназии был попечителем и принимал участие в изыскании средств для ее существования. До сих пор русские люди, уже пожилые, вспоминают, как Владыка посещал их школы, оказывал им отеческую любовь, утешал, лично исповедовал желающих. Вообще дни посещения высокого попечителя были праздниками для детей.
Живя в тяжелых материальных условиях и лишении, Владыка заботился также о бедных и больных русских людях. Одних устраивал бесплатно в больницу, других — в инвалидные дома, другим исходатайствовал пособия, иных просто подкармливал у себя дома, некоторых пристраивал в свой мужской монастырь. Не оставил без своей заботы Владыка и русских голодающих иноков на Афоне. Он создал комитет для сбора помощи им и в проповедях призывал прихожан жертвовать на это святое дело.
В 1934 году Владыка был возведен в сан Архиепископа.
В своей личной жизни Владыка нес тяжкий крест. Его родной брат архимандрит Сергий постоянно страдал тяжелыми, часто смертельными болезнями. Этот и другие тяжкие кресты, которые с великим терпением и смирением переносил Владыка, все больше и больше обогащали его добродетелями.
Кто не испытал на себе необыкновенной любви Владыки?! Приходящие к нему со скорбями уходили окрыленными от его ласки и сочувствия, с твердым упованием на милость Божию. И их вера не была посрамлена. Дерзновенная молитва Владыки ко Спасителю и Пречистой Божией Матери много раз была чудодейственной и даже возвращала к жизни безнадежных. Своей любовью Архиепископ Серафим покорял всех, даже своих недоброжелателей и гонителей.
Владыке был дан Господом также дар прозорливости. Это особенно ощущали на себе его духовные чада, некоторые из коих сохранили собственноручные записки о сем. Владыка поражал своей прозорливостью, которая проявлялась и на далеком расстоянии.
Будучи с юных лет духовно одаренным, своим личным подвигом в огненной борьбе со страстями Владыка сравнительно молодым епископом достиг большой духовной высоты. Ангельская чистота открыла возможность проникать в глубины духовного ведения и богословия. За свою чистоту Владыка получил от Господа дар усматривать самые тонкие отклонения от православной истины. Он следил за жизнью Православия и был как бы совестью ее. Где замечал он неправильность, бескомпромиссно изобличал ее, не боясь пострадать за истину. В результате появились бесценные богословские творения Архиепископа Серафима.
Самым большим трудом Владыки было опровержение ереси парижского богослова протоиерея Сергия Булгакова, за который в 1937 году Владыка был удостоен звания магистра богословия. Владыка спешил к определенному сроку окончить этот огромный труд, но простудился, заболел и у него поднялась высокая температура. Тогда он взмолился Божией Матери, к молитвенному заступлению Которой он всю жизнь прибегал, прося Ее, если Ей угоден его труд, чтобы Она исцелила его. И что же? Температура Владыки упала до 36,6 градусов, и он успел к сроку закончить свой труд.
В своих богословских трудах Владыка излил всю свою любовь к Спасителю. Владыка говорил: «Мои книги — это моя кровь». И действительно, он полагал душу свою за Христа в борьбе с еретиками, не щадя ни сил, ни расстроенного здоровья. Владыка постоянно писал и по ночам. Об этом тревожился его брат архимандрит Сергий, также и я, имея в виду его слабое здоровье. Зная это, Владыка писал украдкой. Ложился вечером спать, и, когда все засыпали, вставал и продолжал писать. В защите истины видел Владыка свое призвание до самой своей кончины. За этот великий подвиг Господь явно увенчал Владыку, знаменательно определив ему день кончины в то время, когда св. Церковь празднует торжество Православия и его поборников.
В заключение скажу, что перед самою кончиною Владыка говорил своим духовным детям: «Если буду иметь дерзновение Перед Господом, не оставлю вас». А одному своему духовному сыну — монаху, плакавшему в ночь после погребения, Владыка явился во сне и сказал: «Что ты плачешь, ведь я не умер, я жив!»
И мы верим, что в райских селениях, «идеже eси праведниц упокояются», он молится за нас, и, как к живому, мы можем обращаться к нему со своими скорбями, и он всегда нас услышит и всегда нам поможет. Я опять позволю себе напомнить слова, вылившиеся из любящего сердца нашего Владыки, положившего душу свою за паству, данную ему Богом: «Я вам не только отец, но и родная мать».
Сохраним эти утешительные слова нашего незабвенного архипастыря в своих сердцах навеки. Аминь».
13(26) февраля 1951 г. София (Болгария)
Архимандрит Пантелеимон (Старицкий)
Серафим (Соболев), архиепископ. Об истинном монархическом миросозерцании. Статьи и проповеди. СПб. 1994. Т.1. С.12-24.
Материал подготовил студент 2 курса СДС Сергей Никитин 30 апреля 2009 года
[1] Серафим Соболев
(1881—1950), епископ Лубенский, назначен Зарубежным Синодом управляющим православными церквами в Болгарии, идеолог русского православного монархизма, автор книги «Русская идеология».
Вынужденная эмиграция
После октябрьского переворота и с началом Гражданской войны, архимандрит Серафим, сложив с себя ректорские обязанности и прервав сотрудничество с редакцией «Епархиальных ведомостей», отправляется на юг России. Там он поступает в распоряжение структуры церковной власти, сформированной состоявшимся в 1919 году в Ставрополе церковным собором. Её создание было вызвано тем, что значительные территории юга страны оказались отрезанными от высшего церковного руководства фронтами Гражданской войны.
В октябре 1920 года в Симферополе, под грохот орудий наступающей Красной армии архимандрит святитель Серафим (Соболев) был возведён в епископский сан. Это была его последняя хиротония на родной земле. 14 сентября он отплыл в Константинополь. Позади остались сорок лет жизни, проведённой в России, впереди ждали годы эмиграции.
После окончания обучения святитель Серафим (Соболев) стал преподавателем
В 1908 году епископ Сергий (Тихомиров) рукоположил Серафима в Иеродиаконы, а позже — в иеромонахи. В этом же году он защитил диссертацию на тему: диссертации «Учение о смирении по Добротолюбию» и стал кандидатом богословия.
Вскоре после этого его назначают преподавателем пастырского училища в Житомире, а далее переводят на должность помощника смотрителя Калужского духовного училища. 1 декабря 1911 отца Серафима назначают инспектором Костромской духовной семинарии.
и педагог. 1914 год. Отцу Серафиму (Соболеву) досталась «бунтующая» академия, которая под влиянием революционных событий 1905 года не желала починяться старым порядкам. Фото: dvagrada.ru
22 декабря 1912 года Серафима (Соболева) назначили ректором Воронежской духовной семинарии с возведением его в сан архимандрита.
На 1912 год ситуация в духовных семинариях Российской империи была сложной. Так в этом году в Воронежской духовной семинарии произошел бунт, поэтому отец Серафим оказался в сложных условиях на новом месте службы.
Из-за этого ему пришлось отказаться от редактирования «Воронежских епархиальных ведомостей».
Весна 1921
в это время архимандрит Серафим (Саровский) эмигрировал из Советской России в Болгарию
Революцию архимандрит Серафим не принял. На юге России архимандрит Серафим вошел в подчинение Временного высшего церковного управления (ВВЦУ).
1 октября 1920 года по старому стилю произошла его хиротония, ей возглавил Митрополит Киевский Антоний (Храповицкий), ставший впоследствии председателем Архиерейского синода.
14 ноября на комендантском пароходе «Херсонес» вместе с комендантом Севастополя генералом Николаем Стоговым эмигрировал в Константинополь.
На чужом берегу
В тот период Константинополь стал прибежищем многих, кто, спасаясь от бессмысленной и беспощадной ярости опьянённых победой большевиков, покинул Россию. Оказавшись в чужой стране, без связей, без знания языка, а часто и без денег, люди нуждались в горячем и искреннем слове пастыря, способном утешить и придать силы тем, кого они оставили. Таким духовным лидером среди них и стал св. Серафим (Соболев), сам оказавшийся в не менее тяжёлом положении.
Нахлынувшая в 1920 году на Константинополь волна русской эмиграции уже к следующему году стала постепенно растекаться по всему миру. Вместе со своими соотечественниками берега Босфора покинул и епископ Серафим. Свой путь он держал в Болгарию, где, несмотря на длительный период турецкого ига, исторически сложились давние православные традиции.
Святитель Серафим Богучарский написал много богословских трудов
За свою жизнь святитель Серафим Богучарский написал много богословских трудов.
- «Новое учение о Софии, Премудрости Божией», магистрская диссертация.
- «Русская идеология».
- «Объ истинномъ монархическомъ мiросозерцанiи».
- «О новом и старом стиле».
- «Отступление русского народа от православной веры».
Книги святителя Серафима на сайте Азбука. Ру
Оставляя комментарий, Вы принимаете пользовательское соглашение
Среди братьев по вере
Прибыв весной 1921 года в Софию, он получает вначале назначение епископа Богучарского, а вскоре становится настоятелем бывшего посольского храма и благочинным русских православных приходов. Здесь, в болгарской столице, продолжает он свой подвиг служения Богу, столь же ревностно исполняя возложенные на него послушания, как делал когда-то в России.
В 1935 году будущий святитель Серафим возводится в сан архиепископа. Именно в тридцатые годы начинается его широкая деятельность богослова и публициста. В 1935 году из печати выходят его труды, в которых святитель вступает в богословский диспут с такими признанными авторитетами религиозной философии, как В. Соловьёв, П. Флоренский и С. Булгаков.
Архиепископ Серафим (Соболев) канонизирован в Болгарии и России в лике святителей
Архиепископ Серафим (Соболев) скончался 26 февраля 1950 года в Софии. На его отпевании присутствовали все синодальные архиереи Болгарской церкви, сонм епископов, архимандритов и священников.
Погребли отца Серафима в крипте под алтарем Никольского храма. Ещё при жизни он считался старцем и прозорливцем, поэтому Болгарская Православная Церковь неоднократно ставила вопрос о его канонизации.
Гробница архиепископа Серафима (Соболева). Св.-Никольский собор Софии. Святого Серафима (Соболева) канонизировала как Болгарская, так и Русская православная церковь. Его мощи сегодня хранятся в крипте Свято-Никольского собора Софии в Болгарии. Фото: pravoslavie.ru
Первой Серафима Соболева канонизировала неканоническая Старостильная православная Церковь Болгарии. Эту канонизации фактически признало руководство РПЦЗ.
Много усилий для канонизации архиепископа приложил архимандрит Филипп (Васильцев), ставший в 2011 году настоятелем русского подворья в Софии.
Так он инициировал сбор подписей в защиту этой идеи, а в феврале 2015 года отец Филипп на мероприятиях, посвященных 65-летию со дня преставления архиепископа Серафима (Соболева).
Идею его канонизации также поддержал Патриарх Болгарский Неофит.
Старостильная православная церковь Болгарии первой канонизировала Серафима Богучарского.
3-4 декабря 2015 года состоялись заседания совместной комиссии Русской и Болгарской Православных Церквей, которая рекомендовала канонизировать архиепископа Серафима, многое сделавшего для укрепления православной веры.
Сама процедура канонизации прошла 3 февраля 2016 года на пятом пленарном заседании Архиерейского Собора в Храме Христа Спасителя. В результате Болгарская и Русская Православная Церкви прославили архиепископа Богучарского Серафима в лике святителей.
Политические и философские взгляды владыки Серафима
В августе 1937 на Всезарубежном Церковном Соборе архиепископ Богучарский Серафим (Соболев) выступил с непримиримой критикой входившего тогда в моду экуменизма – идеологии всехристианского единства. Ссылаясь на труды отцов церкви, он неоспоримо доказал неприемлемость этого учения для русского православия.
Через два года из печати появилась книга, над которой все последние годы трудился владыка Серафим (Соболев). «Русская идеология» — так он обозначил своё сочинение, поставившее его в первые ряды идеологов православного монархизма. В книге он рассматривал самодержавие, как единственно возможную форму правления в России, осуждал западническую политику Петра I и его дальнейших последователей, а также призвал к возрождению российской монархии.
Епископ Серафим родился в семье мещан
Родился будущий владыка Серафим в многодетной благочестивой семье мещан Бориса Матвеевича и Марии Николаевны Соболевых 1 декабря 1881 года.
Его крестили под именем Николай в честь святителя Николая Мириликийского.
Его родной брат — архимандрит Сергий (Соболев). Начальное образование получил в церковно-приходской школе. Далее Николай Соболев продолжил своё образование, поступив во второй класс Рязанского духовного училища.
Здесь он учился старательно, охотно, получая только хорошие оценки.
Святой Серафим Саровский, прижизненный портрет. Святитель Серафим Соболев получил имя в честь святого Серафима Саровского. При этом первоначально его хотели наречь именем Досифей. Фото: upload.wikimedia.org
После этого учился в Рязанской духовной семинарии. Здесь он изучал Писание, Жития святых, труды отцов церкви. Много времени уделял самообразованию и самовоспитанию, находясь под надзором духовных наставников.
После успешного окончания Рязанской духовной семинарии он в 1904 году отправился в Санкт-Петербургскую духовную академию для учебы.
Здесь он был под конец обучения 26 января 1908 года пострижен в монашество под именем Серафим, в честь Серафима Саровского.
26 января 1908
в этот день отца Серафима постригли в монахи
Необходимо отметить, что с момента поступления в учебные заведения, отец Серафим заявлял о своем стремлении посвятить свою жизнь, служению Богу. Именно поэтому он усердно учился и часто выходил за рамки учебной программы.
При этом большое влияние на его формирование как монаха и будущего священнослужителя на него оказала фигура отца Иоанна Кронштадтского. Он знал все его труды и почитал его как своего духовного учителя.
Заявления, шокировавшие публику
В своих высказываниях владыка Серафим был порой крайне радикален. Например, многих читателей приводила в недоумение его идея о применении смертной казни к лицам, пропагандирующим атеизм и уличённым в кощунстве. Трудно сказать, как автор увязывал подобные взгляды с принципами христианского милосердия и всепрощения.
Круг тем, затрагиваемых архиепископом Серафимом, был весьма широк. В своих газетных публикациях он не обошёл стороной и такой вопрос, как имевшееся, на его взгляд, противоречие Григорианского календаря Церковному Уставу. Полемика, разгоревшаяся вокруг этой статьи, не умолкала ещё длительное время.
Смелая инициатива
Важным событием в жизни владыки Серафима стало его письменное обращение, направленное в апреле 1945 года в СССР, Патриарху Алексию I. В нём он излагал просьбу о принятии его в Московский Патриархат. Учитывая пропасть, разделявшую в те годы религиозных деятелей эмиграции и их братьев во Христе, исполнявших свой пастырский долг в Советском Союзе, можно представить, каких душевных сил ему стоило это решение.
Вопрос такого уровня мог решить только Сталин. В направленной на его имя докладной записке архиепископ Псковский Григорий (Чуков), посетивший незадолго до этого Болгарскую церковь, охарактеризовал владыку Серафима как человека недалёкого, политически безграмотного, хотя и пользующегося любовью прихожан. Едва ли эту характеристику можно в полной мере считать объективной, учитывая, что написана она была для главы тоталитарного государства, и говорилось в ней об эмигранте, то есть, по меркам того времени, предателе родины.
Святитель Серафим (Соболев) (1.12.1881–26.02.1950)
День памяти: 13(26) февраля
Святитель Серафим (Соболев) (в миру Николай Борисович Соболев – епископ Православной Российской Церкви (рукоположен в Симферополе 1 октября 1920 года во епископа Лубенского, викария Полтавской епархии), затем Русской православной церкви за границей и с октября 1945 года – Русской православной церкви (Московский Патриархат).
В эмиграции стал идеологом русского православного монархизма, автор книги «Русская идеология».
В 1904 году, по окончании Рязанской духовной семинарии, поступил в Петербургскую Духовную Академию, где 26 января 1908 года епископом Ямбургским Сергием (Тихомировым) был пострижен в монашество с именем Серафим, в честь Серафима Саровского; 18 марта того же года был рукоположен во иеромонаха. В Академии сблизился с ректором ее епископом Феофаном (Быстровым).
В 1911 году определён на должность инспектора Костромской семинарии
С 1912 года – ректор Воронежской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита.
Его хиротонию в Симферополе 1 октября (ст. ст.) 1920 года возглавил митрополит Киевский Антоний (Храповицкий), впоследствии Председатель Архиерейского Синода.
14 ноября того же года на комендантском пароходе «Херсонес», вместе с комендантом Севастополя генералом Николаем Стоговым, эмигрировал в Константинополь. Весной 1921 года, переехал в Болгарию.
В апреле 1921 года назначен епископом Богучарским, викарием Воронежской епархии.
Летом того же года стал во главе Болгарского благочиния русских приходов; настоятель бывшего русского посольского храма в Софии. Продолжал именоваться «Лубенским» до принятия специального о его титуле определения Архиерейским Синодом 18 (31) декабря 1929 года – «О переименовании Преосвященного Серафима, Епископа Лубенского, во Епископа Богучарского» – по его рапорту: сведения о его перемещении на викарную кафедру Воронежской епархии (Богучар) Патриархом Тихоном поступили в Архиерейский Синод только в 1928 году («экземпляр списка иерархов Российской Православной Церкви»).
Его имени не было в числе 8-и иерархов РПЦЗ, подвергнутых прещениям указом Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) и при нём Патриаршего Священного Синода «О Карловацкой группе» от 22 июня 1934 года № 50; в 1930-е годы поддерживал сношения с митрополитом Литовским Елевферием (Богоявленским) и архиепископом Вениамином (Федченковым), пребывавшими в юрисдикции Московского Патриархата.
В 1934 году Председателем Архиерейского Синода митрополитом Антонием (Храповицким) возведён в сан архиепископа.
В 1935 году дал детальную богословскую оценку «имябожнического» учения (имяславия) в своей работе против софиологии Владимира Соловьева, Сергия Булгакова и Павла Флоренского.
В августе 1938 года, на II Всезарубежном Церковном Соборе в Сремских Карловцах, представил доклад об экуменическом движении, в котором обосновывал недопустимость участия в нём Православной Церкви.
В труде «Русская идеология» (1939) отстаивал необходимость для России монархического правления, осуждал секулярные преобразования Петра и его последователей, восхвалял линию Патриарха Никона, призывал к «восстановлению в будущей России истинного самодержавия на основе симфонии властей». В статье «О новом и старом стиле» указывал на противоречие григорианского календаря Церковному Уставу и сложившейся богослужебной традиции.
В 1943 году отказался участвовать в «Архиерейском совещании иерархов Православной Русской Церкви Заграницей» в Вене 21 – 26 октября 1943 года, которое проходило под покровительством властей Германии; содействовал преодолению схизмы Болгарской Церкви (снята в феврале 1945 года). 16 июня 1945 года вместе со своей паствой перешёл в юрисдикцию Московского Патриархата.
В докладе в Совет по делам РПЦ (конец апреля 1945 года) главы делегации Московской Патриархии, посетившей Болгарскую Церковь, архиепископа Псковского Григория (Чукова), на основе которого была подготовлена докладная записка И. Сталину, давалась следующая характеристика Серафиму: «<�…> человек аполитичный, безусловно духовный, но очень „узкий“ и политически довольно тупой, пользующийся, однако, большим уважением прихода».
30 октября 1945 года был принят, вместе с 7-ю русскими приходами в Болгарии, в юрисдикцию Московского Патриархата.
В 1946 году принял советское гражданство; в конце декабря того же года правительство СССР передало в его ведение бывшую посольскую церковь Николая Чудотворца в Софии.
Принимал участие в Совещании Глав и Представителей автокефальных Православных Церквей в Москве в июле-августе 1948 года.
Скончался 26 февраля 1950 года в Софии; погребен в крипте под алтарём Никольского храма.
3 февраля 2016 года на пятом пленарном заседании Освященного Архиерейского Собора в Храме Христа Спасителя был рассмотрен вопрос о прославлении в лике святых архиепископа Богучарского Серафима (Соболева). В заседании приняла участие делегация Болгарской Православной Церкви.
Члены Собора единогласно проголосовали за канонизацию архиепископа Серафима, много лет почитаемого как в Болгарии, так и в России и пропели величание новопрославленному святому.
Тропарь святителю Серафиму, архиепископу Богучарскому, глас 4
Божественною ревностию присно распалаемь,/ Православия столп явился еси/ в Софии граде возсияв,/ и благочестием твоим многия люди ко Христу привел еси,/ пастырю добрый, святителю Серафиме,/ моли Христа Бога, спастися душам нашим.
Ин тропарь святителю Серафиму, архиепископу Богучарскому, глас 5
Сосуд Божественных даров/ и дом Святыя Троицы явился еси,/ чудотворче святителю отче Серафиме,/ темже, имея дерзновение ко Господу,/ не остави нас сирых/ и, якоже обещался еси,/ испроси нам молитвами твоими/ мир и велию милость.
Кондак святителю Серафиму, архиепископу Богучарскому, глас 4
Вознесыйся на высоту смиренномудрия,/ благочестия учитель явился еси,/ Православия поборниче и странных предстателю,/ монашествующих похвало и пастырю изрядный./ Темже любовию зовем ти:/ радуйся, Серафиме, чудотворче.
Молитва
О, чудотворче предивный, святителю отче Серафиме! Ты, еще жив сый, рекл еси верным: яко аще улучу дерзновение у Господа, не оставлю вас сирых. Сего ради, поминающе глаголы твоя и дела милосердия твоего в жизни временней, любовию припадаем и усердно просим: молися непрестанно у Престола Царя Славы о всех нас, ближних и дальних, присных и странных, немощных и грешных, любовию почитающих тя. Ты от младенства благодатию Божиею просвещен был еси, в юности же ум совершенный стяжав, юноши и девы умудрил еси. Достигше же мужеска возраста, усердный делатель Божественных добродетелей явился еси. Сего ради утверди и нас во благоугождении Богу и, яко пастырь добрый изрядно еже овцы Христовы упасл еси, настави нас на путь покаяния. Яко светильник Света Истиннаго просвети нас и сохрани от заблуждений и соблазнов мира сего, и, яко чудотворец дивный, не престай являти милость свою всем, с любовию притекающим к тебе. Пастырю добрый, не остави паству в землях Болгарской и Русской и инуде сущей. Буди скорый помощник призывающим тя от всех концев земли, да прославится неизреченное милосердие Пастыреначальника и Господа нашего Иисуса Христа, присно прославляемаго и спокланяемаго со Безначальным Его Отцем, и Всесвятым, и Благим, и Животворящим Его Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Возвращение на родину
Однако Сталин, изменивший в годы войны политику в отношении церкви, удовлетворил его просьбу. В конце октября 1945 года в юрисдикцию Московского Патриархата были приняты семь болгарских приходов, и тогда же в лоно родной церкви вернулся архиепископ Серафим (Соболев). Но главное событие было ещё впереди – в 1946 году особым правительственным указом ему было предоставлено советское гражданство.
Летом 1948 года, после двадцативосьмилетнего перерыва владыка Серафим вновь вступил на российскую землю. Он был приглашён в Москву для участия в работе конференции, на которой главы автокефальных православных церквей должны были выработать общую позицию в отношении экуменических настроений, появившихся тогда у некоторых архипастырей.
основные сочинения
- Серафим (Соболев), св.
Гуманистический и откровенный взгляды на будущий строй земной жизни (1906) - Заявление архиеп. Феофана и еп. Серафима об автокефалии Польской Церкви // ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 6. Л. 36-37
- Особое мнение архиеп. Феофана и еп. Серафима об митр. Платоне // ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 6. Л. 292-293
- Серафим (Соболев), св.
О катехизисе митр. Антония (Храповицкого). 12 августа 1925 г. // Личный архив Р. А. Вершилло. - Серафим (Соболев), св.
Новое учение о Софии, Премудрости Божией (1935) - Серафим (Соболев), св.
Протоиерей С. Н. Булгаков как толкователь Священного Писания (1936) - Серафим (Соболев), св.
Защита софианской ереси прот. С. Булгаковым перед лицом Архиерейского собора (1937) - Серафим (Соболев), св.
Акафист преподобному и богоносному отцу нашему Иоанну, пустынножителю Рыльскому, чудотворцу (1938) - Серафим (Соболев), св.
Русская идеология (1939) - Серафим (Соболев), св.
Искажение православной истины в русской богословской мысли. — София, 1943. - Серафим (Соболев), св.
Надо ли Русской Православной Церкви участвовать в экуменическом движении? // Деяния Совещания Глав и Представителей автокефальных Православных Церквей: В 2-х т. — М.: Московская Патриархия, 1949. — Т. 2. — 364-368 с. - Серафим (Соболев), св.
О новом и старом стиле (1948) - Серафим (Соболев), св.
К вопросу о соединении Англиканской церкви с Православной Церковью (1948)
Кончина праведника и попытки его прославления
Архиепископ Серафим отошёл ко Господу 26 февраля 1950 года в Софии, где до самой кончины продолжал пастырское служение. Ещё при жизни о нём шла молва как о старце, наделённом даром прозорливости, а после упокоения по молитвам к нему стали совершаться чудеса. Несмотря на то что верующие неоднократно обращались к высшим церковным властям с просьбами о его канонизации, рассмотрение вопроса долгое время откладывалось. Прославление Серафима (Соболева) Болгарской церковью произошло в 2002 году. Этот акт был признан всеми субъектами Русской православной церкви за рубежом. Однако на родине архиепископ Серафим (Соболев) канонизирован был лишь спустя четырнадцать лет.
Официальная канонизация святого угодника Божьего – длительный и сложный процесс. Недостаточно лишь всеобщего поклонения и непререкаемого авторитета. Необходимы документальные и правдивые доказательства того, что действовал он не сообразно своим личным желаниям и способностям, а был непосредственным исполнителем Воли Божьей. Такими доказательствами, в частности, могут служить свидетельства очевидцев чудес, совершённых усопшим при жизни, или явленных по молитвам к нему после кончины.
Русская Православная Церковь
3 февраля 2016 года на пятом пленарном заседании Освященного Архиерейского Собора в Храме Христа Спасителя было принято решение о прославлении в лике святых архиепископа Богучарского Серафима (Соболева, † 1950).
Николай Борисович Соболев — будущий архиепископ Серафим — родился в городе Рязани 1 декабря (по старому стилю) 1881 года в семье мещанина Бориса Матвеевича Соболева и его жены Марии Николаевны. В семье Соболевых было 12 детей, семь из которых умерли в детском и юношеском возрасте. Николай Соболев был десятым ребенком в семье.
Большим испытанием для семьи Соболевых стала внезапная болезнь Бориса Матвеевича. Когда Николаю было шесть лет, его отец перенес инсульт и 14 лет, вплоть до самой смерти, был прикован к постели. Обстановка в семье была проникнута духом молитвы и глубокого осознания Промысла Божия в жизни человека.
Большое влияние на будущего иерарха оказала его мать, хотевшая, чтобы ее сын был священником. К своей матери архипастырь был искренне привязан и впоследствии всегда старался устроить Марию Николаевну недалеко от места своего служения.
В 1894 году Николай Соболев был принят во второй класс Рязанского духовного училища, затем окончил Рязанскую духовную семинарию и в 1904 году поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию.
В годы учебы будущий архипастырь неоднократно посещал праведного Иоанна Кронштадтского, а также старца Гефсиманского скита Исидора (Грузинского-Козина). Николай Соболев сблизился также с архимандритом Феофаном (Быстровым) — инспектором Санкт-Петербургской духовной академии, строгим монахом и молитвенником.
По свидетельству митрополита Вениамина (Федченкова), учившегося на курс раньше Николая, в духовной академии его называли «Колечкой». Такое обращение было связано с особой добротой, которую Николай являл в отношении к своим сокурсникам. Любимым времяпровождением Николая Соболева была игра на рояле в семинарском зале и пение молитв, в том числе, и собственного сочинения.
26 января 1908 года Николай Соболев, будучи студентом 4 курса академии, был пострижен в монашество с именем Серафим. 3/16 февраля 1908 года монах Серафим был рукоположен епископом Сергием (Тихомировым) в иеродиакона, а 18/31 марта — в сан иеромонаха.
Осенью 1908 года иеромонах Серафим защитил диссертацию на кафедре нравственного богословия «Учение о смирении по Добротолюбию». Рецензент профессор А.А. Бронзов высоко оценил эту работу, как выходящую за рамки кандидатской диссертации. 16 сентября 1908 года Ученый совет академии постановил удостоить иеромонаха Серафима ученой степени кандидата богословия с правом получения степени магистра без новых устных испытаний.
В 1908 году иеромонах Серафим начал преподавательскую деятельность в Пастырском богословском училище, открытом архиепископом Антонием (Храповицким), затем был переведен смотрителем Калужского духовного училища. Большим утешением для иеромонаха Серафима в этот период стало посещение Свято-Введенской Оптиной пустыни. Особенно близкие отношения сложились у него с преподобным Анатолием (Потаповым), который стал его духовником.
В декабре 1911 года отец Серафим был назначен инспектором Костромского духовного училища. 22 декабря 1912 года иеромонах Серафим назначен ректором Воронежской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита. Воронежская семинария в момент прибытия архимандрита Серафима считалась в отношении дисциплины одной из худших. «Вы назначены в наибезнадежнейшую и бунтарскую семинарию», — писал архимандриту Серафиму архиепископ Антоний (Храповицкий).
Но архимандриту Серафиму удалось улучшить положение. Он отказался от практики наказаний в отношении воспитанников, стараясь понять их проблемы, главной из которых была бедность. Новый ректор добился открытия двух столовых для малоимущих студентов, открыл братство, помогавшее воспитанникам оплачивать обучение, лечение и поездки домой. Ситуация в Воронежской семинарии вскоре заметно улучшилась. В 1915 году в семинарию была направлена комиссия, которая оставила о ней благоприятный отзыв. Член Учебного комитета при Синоде Петр Федорович Полянский (впоследствии митрополит Петр — Патриарший Местоблюститель и священномученик) назвал семинарию одной из лучших в России.
В Воронеже архимандрита Серафима застала революция и гражданская война. В марте 1918 года семинария была закрыта большевистской властью, ее здание было занято красноармейцами. Архимандрит Серафим переехал в монастырь святителя Тихона Задонского.
В первой половине октября 1919 года войска генерала А.И. Деникина взяли Воронеж, но вскоре были вынуждены отступить. Архимандрит Серафим не знал, как ему поступить — уйти на юг или остаться в Воронеже. За советом отец Серафим обратился к разбитому параличом старцу Аарону, который проживал недалеко от Воронежа. «Не беспокойся, ты попадешь в хорошую сторонушку», — сказал старец о дальнейшей судьбе архимандрита Серафима. «Как же мне понимать Ваши слова?», — спросил архимандрит. «Попадешь — узнаешь», — был ответ старца. Архимандрит Серафим и его брат иеромонах Сергий покинули Воронеж в последний момент в открытом вагоне с углем для паровоза.
На юге России архимандрит Серафим вошел в подчинение временно независимого Высшего Церковного Управления (ВЦУ), образованного для самостоятельного решения срочных и важных вопросов. 7 мая 1920 года архимандрит Серафим был назначен ректором духовной семинарии в Симферополе. Вскоре был поднят вопрос и об архиерейской хиротонии архимандрита Серафима.
24 сентября 1920 года ВЦУ вынесло решение рукоположить архимандрита Серафима во епископа Лубенского, викария Полтавской епархии. Данное определение было подписано правящим архиереем Таврической епархии архиепископом Димитрием (Абашидзе), правящим архиереем Полтавской епархии архиепископом Феофаном (Быстровым), епископом Севастопольским Вениамином (Федченковым) и секретарем Е.И. Махароблидзе. 14 октября в симферопольском Александро-Невском соборе архимандрит Серафим был рукоположен во епископа. Хиротонию совершил сонм архиереев во главе с митрополитом Антонием (Храповицким). Однако вскоре ввиду вступления в Крым большевиков генерал Врангель отдал приказ об эвакуации и епископ Серафим вместе с остатками Белой армии и беженцами покинул родную землю.
Весной 1921 года архиепископ Евлогий (Георгиевский), управляющий русскими приходами в Западной Европе, назначил епископа Серафима настоятелем Свято-Никольской церкви в Софии. 31 августа 1921 года Высшее Церковное Управление за границей назначило епископа Серафима управляющим русскими православными общинами в Болгарии. Патриарх Тихон признал архиерейскую хиротонию епископа Серафима и его назначение в Болгарию, что подтверждается списками законных иерархов, которые тайно пересылались за границу из Москвы. В 1921 году святитель Тихон изменил титул епископа Серафима на Богучарский.
До конца дней своих епископ Серафим оставался на должности управляющего русскими приходами в Болгарии, сначала в юрисдикции Русской Зарубежной Церкви, затем в юрисдикции Московского Патриархата. Местом служения епископа Серафима стал храм святителя Николая на бульваре Царя Освободителя. Кроме этой церкви, в подчинении епископа Серафима оказалось несколько приходов и Спасский (Александро-Невский) монастырь в Ямболе.
В 1921 году при Никольском храме было образовано братство, которое заботилось о материальном обеспечении нетрудоспособных прихожан. Архипастырь организовал также комитет по сбору помощи в поддержку русских монахов Афона, которые после революции находились в тяжелом положении, испытывали притеснения греческого правительства и часто голодали.
Тяжелая болезнь (туберкулез) не препятствовала епископу Серафиму регулярно совершать богослужения. Архипастырь неукоснительно служил во все воскресные и праздничные дни, а по четвергам читал акафист святителю Николаю. Большое внимание владыка Серафим уделял церковному хору. В результате хор при его жизни стал одним из лучших в Болгарии.
По свидетельству духовных чад архипастыря, богослужение, как и частная молитва, были для него необходимы, как дыхание. Занимался архипастырь Иисусовой молитвой. Иерарх поддерживал тесные связи с монахами Святой Горы Афон, в основном из Андреевского и Ильинского скитов. На Святой Горе хорошо знали архипастыря. Когда русские афонские монахи проезжали через Болгарию, они всегда останавливались у владыки Серафима. Один из них, иеросхимонах Кассиан, часто ездил через Софию в Прикарпатье, где был духовником одного из монастырей. Впоследствии старец Кассиан говорил духовным детям епископа Серафима: «Ваш владыка — святой жизни. Никогда больше не встречал таких архиереев». Но особенно близким иерарху стал афонский старец иеросхимонах Лот из Крестовоздвиженского скита. У него архипастырь исповедался в течение долгих лет.
Несмотря на занятость, владыка Серафим всегда находил время для чтения душеполезной литературы. Очень любил иерарх читать жития святых. В течение жизни он 11 раз полностью прочитал 12-томное собрание «Житий святых» святителя Димитрия Ростовского. «Читая жития, будто в раю находился», — рассказывал архипастырь.
В 1934 году Болгария установила дипломатические отношения с советским государством. Русские храмы в Болгарии перешли в ведение Болгарской Церкви, которая выделила русской общине другие помещения. Приход Никольского храма на бульваре Царя Освободителя перешел в Никольский храм на улице Калояна. На десять лет этот храм стал местом основного служения владыки Серафима.
В 1934 году Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви возвел епископа Серафима в сан архиепископа. Однако высокий сан мало что изменил в его жизни. Архиепископ вместе со своим братом архимандритом Сергием снимал очень скромную и лишенную элементарных удобств квартиру на улице Велико Тырново. Архипастырь вообще старался избегать роскоши и пристрастия к вещам. Он говорил: «Вещи меня обременяют. Они — тяжесть для души».
Были у владыки Серафима и скорби. Он постоянно болел, в середине 1920-х годов находился на грани смерти от туберкулеза. Кроме того, архипастырь всю жизнь ухаживал за больным братом.
Митрополит Доростольский Иларион (Цонев) свидетельствовал, что уже в те годы жители Софии видели в архиепископе Серафиме угодника Божия. «Многие считали владыку прозорливым, — пишет митрополит Иларион. — Почитание и сыновняя преданность к архиепископу Серафиму была велика в то время и у русских, и у болгар». Прозорливость архиепископа испытал на себе и сам будущий митрополит Иларион, тогда еще студент Димитрий Цонев. «Митя будет монахом», — уверенно сказал однажды о нем архиепископ.
Интересный случай был связан с русским эмигрантом — доцентом одного из российских университетов. В тяжелых условиях эмиграции он не мог написать магистерскую диссертацию, а, следовательно, получить место в университете. Во время исповеди этот человек поделился своей скорбью с архипастырем. На вопрос: «Стану ли я магистром?» — владыка ответил: «Не скорби, еще четыре года, и станешь». Слова архиепископа Серафима в точности сбылись, и через четыре года после защиты диссертации этот эмигрант стал профессором в одном из университетов.
Духовные чада архиепископа Серафима вспоминали, что нередко во время исповеди он напоминал им забытые грехи, а также отвечал на мысленные вопросы исповедующихся. «Это случайно», — улыбаясь, говорил архипастырь в ответ на недоумение духовных чад. А когда владыка узнавал, что кто-то пытается записывать подобные случаи, то строго запрещал делать это. И все же до нас дошло немало свидетельств проявления его духовных дарований. Множество случаев донесли до нас в своих воспоминаниях духовные чада архиепископа Серафима — епископ Парфений (Стаматов), архимандриты Пантелеимон (Старицкий), Александр (Петранов), протоиерей Всеволод Шпиллер.
Архимандрит Пантелеимон вспоминал, что все, кто приходил к архиепископу Серафиму со скорбями, уходили от него утешенными и окрыленными, а его молитва порой возвращала к жизни и безнадежно больных. Сам архиепископ Серафим чувствовал близость Бога, Его присутствие. «Когда умрем, тогда поймем, насколько близки нам были Спаситель, Божия Матерь и все святые, как сходили к нашим немощам и как исполняли наши молитвы», — говорил архипастырь. А вот еще любимая фраза иерарха: «Господь близко: позовешь Его, Он сразу откликнется».
Большую любовь к архиепископу испытывали софийские студенты, которые не только посещали его службы, но и ходили к нему домой на исповедь. Одним из качеств архипастыря, по свидетельству знавших его людей, было то, что со всеми — и с официальными лицами, и с духовными чадами, и с нищими, сидевшими у храма — он разговаривал одинаково.
С 1920 по 1945 годы архиепископ Серафим подчинялся Русской Православной Церкви Заграницей (Русская Зарубежная Церковь, РПЦЗ). При этом владыка Серафим был далек от крайностей и удерживал Зарубежный Синод от радикальных шагов. Так, в 1926 году он выступил против замены катехизиса святителя Филарета катехизисом митрополита Антония (Храповицкого). Иерарх заявил, что Зарубежный Синод не может брать на себя такие полномочия без разрешения Всероссийской Церкви. В том же году, когда Архиерейский Синод РПЦЗ начал предпринимать шаги в пользу признания автокефалии Польской Церкви, архиепископ Феофан (Быстров) и епископ Серафим заявили, что без воли московской церковной власти Архиерейский Синод не имеет на это права.
Как и большинство зарубежных архиереев, архиепископ Серафим воспринял «Декларацию» митрополита Сергия (Страгородского) отрицательно. Но несогласие с митрополитом Сергием не приводило архипастыря к крайностям. Так, в середине 1930-х годов архиепископ Серафим направил митрополиту Сергию свою книгу «Новое учение о Софии Премудрости Божией». Духовным чадам владыка говорил, что не имеет права осуждать митрополита Сергия, который оказался в условиях страшных гонений.
В 1920-1940-е годы архиепископ Серафим выступил против спорных взглядов, проникших в труды митрополита Антония (Храповицкого) и протоиерея Сергия Булгакова. 1 января 1938 года за сочинение «Новое учение о Софии Премудрости Божией» он был удостоен ученой степени магистра богословия.
Иерарх уделил внимание вопросу государственного устройства России. Этому вопросу он посвятил книги «Русская идеология» и «Об истинном монархическом миросозерцании». Основой благополучия государства архиепископ Серафим считал симфонию властей — церковной и царской. Архиепископ Серафим считал, что уничтожение этой симфонии и привело Россию к катастрофе 1917 года. Архипастырь был убежден, что в России необходимо восстановить монархическое правление. При этом он выступал против абсолютизма и подчинения Церкви государству.
В годы Второй мировой войны архиепископ Серафим не служил молебнов о победе Германии, а также отказывался благословить русских эмигрантов на борьбу против России, говоря, что воевать против своей родины — грех.
В сентябре 1944 года в Болгарию вошли советские войска. Начались аресты — как бывших участников белогвардейских формирований, так и непричастных к политике русских эмигрантов. В таких случаях к архипастырю часто обращались за молитвенной помощью. Духовная дочь архиепископа Серафима рассказывала об аресте одного из членов епархиального совета. Жена арестованного слезно просила владыку помолиться за него. После молитвы Богородице архиепископ Серафим повернулся к женщине и твердо сказал, что с ее мужем не случится ничего плохого. Через два дня стало известно, что у генерала, который вел дело и считался очень суровым человеком, в России скоропостижно умер сын. Вместо вылетевшего в Москву генерала дело было передано другому следователю, более мягкому, который освободил арестованного. В Софии знали и о других случаях молитвенной помощи архиепископа арестованным.
2 марта 1945 года архиепископ Серафим направил письмо Патриарху Алексию I, в котором поздравлял его с избранием Предстоятелем Русской Православной Церкви. 15 апреля 1945 года архиепископ Серафим обратился к Святейшему с просьбой о принятии в Московский Патриархат. 30 октября 1945 года архиепископ Серафим и семь русских приходов в Болгарии были приняты в юрисдикцию московской церковной власти. Управление этими приходами поручалось архиепископу Серафиму с непосредственным подчинением Патриарху Московскому и всея Руси. Весной 1946 года русская община вернулась в храм святого Николая на бульваре Царя Освободителя.
В мае 1946 года в Софию прибыла делегация Русской Церкви во главе с Патриархом Алексием. Святейший Патриарх совершил богослужение в Никольском храме. В своей проповеди архиепископ Серафим сказал: «Двадцать пять лет мы были в разобщении с матерью нашей Церковью Российской. Но это разобщение было чисто внешним явлением, ибо в сердцах наших было полное единение с вами, со всеми братьями нашей родины, с теми, которые признают Патриаршую Церковь в России». Но, уйдя из Русской Зарубежной Церкви, архиепископ Серафим всегда воздерживался от того, чтобы осуждать ее.
В 1948 году иерарх принял участие во Всеправославном Совещании в Москве. Архипастырь выступил с тремя докладами — об англиканской иерархии, об экуменическом движении и о новом календарном стиле. Архиепископ Серафим не отрицал богословского диалога и вдумчиво подходил к проблеме взаимоотношений с инославными, настаивая на том, что диалог должен быть серьезным и взвешенным. При этом он отрицал возможность компромиссов в догматических вопросах и выступал против вступления Русской Церкви во Всемирный совет церквей. Архипастырь отрицательно относился и к возможности перехода Православной Церкви на новый календарь.
В последние годы жизни архиепископ Серафим активно участвовал в борьбе против обновленческих тенденций в Болгарской Православной Церкви. В 1949 году в органе Синода Болгарской Церкви — «Церковном вестнике» появилась статья архиепископа Серафима против церковного модернизма и принижения роли Синода в церковном управлении. Иерархи Болгарской Церкви впоследствии отмечали, что выступление архиепископа Серафима помогло остановить разгоравшуюся в Болгарской Церкви обновленческую смуту.
Еще одной задачей архипастыря было создание в Болгарии монастыря. Мечта архиепископа Серафима осуществилась за несколько месяцев до смерти. Удалось получить разрешение от властей на открытие небольшой обители. Открытие нового монастыря благословил Святейший Патриарх Алексий. Сам архипастырь уже находился при смерти. Но даже будучи прикованным к постели, он продолжал руководить работами по обустройству обители. Говоря о монастыре, он точно описывал помещения, в которых никогда не был. А когда монахини спрашивали, откуда он это знает, архипастырь улыбался и отвечал: «Да разве?»
Деятельность архипастыря (открытие монастыря, выступления против модернистов), а также его убеждения вызвали крайнее недовольство в Совете по делам Русской Православной Церкви. В январе 1950 года в ведомстве Карпова был поднят вопрос об удалении архиепископа Серафима с его поста. Но архипастырь к тому времени уже не поднимался с постели.
Незадолго до смерти архиепископ Серафим советовал писать ему письма, как живому. «Когда вам станет тяжело, — говорил архиепископ, — вы мне напишите письмо <�…> и оставьте его у моей могилы. Если я получу милость у Господа, утешу вас и помогу вам».
26 февраля 1950 года, в праздник Торжества Православия, в 15 часов архиепископ Серафим (Соболев) окончил свой земной путь в квартире на улице Велико Тырново. На следующий день тело усопшего архипастыря было перенесено в храм святителя Николая. До поздней ночи жители Софии шли проститься с усопшим иерархом.
1 марта архиепископ Серафим был погребен в крипте Никольского храма.
Почитание архипастыря началось почти сразу после его кончины. В августе 1950 года настоятельница Покровского монастыря монахиня Серафима (Ливен) писала Святейшему Патриарху Алексию, что во всех скорбях сестры обители получают невидимую помощь от архиепископа Серафима. В 1952 году назначенный в Софию протоиерей Сергий Казанский засвидетельствовал, что место упокоения архиепископа Серафима посещается его почитателями. Число почитателей архиепископа Серафима с каждым годом росло. Сразу же началась и запись чудес по молитвам архипастыря, большая часть которых опубликована. В настоящее время зафиксировано более ста случаев посмертной молитвенной помощи архиепископа Серафима. Большинство случаев связано с исцелениями, обращением к вере, дарованием ребенка и т.д.
«Каждый православный христианин, — говорилось в послании Святейшего Патриарха Болгарского Максима в декабре 2011 года, — который хотя раз преклонял голову в молитве перед местом упокоения владыки Серафима, может сказать, что владыка не оставил своих чад и после своего успения. <�…> Владыка Серафим был редким примером святого, благодатного архиерея с чистой пастырской совестью». До сих пор не иссякает обильный источник благодатной помощи, подаваемой Богом по молитвам Своего угодника.
Информационная служба Архиерейского Собора
Подготовка канонизации и её завершающий этап
Сбором таких свидетельств занялся архимандрит Филипп (Богучаров). Он поместил в интернете соответствующее объявление, и к нему стали поступать сведения о благодатной помощи, которую даровал людям владыка Серафим (Соболев). Чудеса, совершённые им, были детально описаны, задокументированы, а вся информация отправлена в Москву. Это были рассказы людей, которые по молитвам к святителю Серафиму обрели здоровье, нашли своих спутников в жизни и познали счастье материнства. Свидетельств его чудотворений было так много, что пред ними смолкли даже самые ярые скептики.
Хочется привести лишь один рассказ болгарской крестьянки. Эта женщина долгое время считала себя атеисткой и, несмотря на врождённую болезнь сердца, никогда не прибегала к помощи молитвы. Однако со временем состояние её настолько ухудшилось, что по совету своей матери она отправилась на могилу, где покоится святой Серафим (Соболев), и просила его о помощи. Через некоторое время она почувствовала улучшение самочувствия, а вскоре смогла вернуться к обычным домашним делам.
В 2015 году Болгарская православная церковь отмечала шестьдесят пять лет со дня преставления святителя Серафима. На торжествах, проходивших в Софии, демонстрировался фильм болгарских кинематографистов о его жизни и деятельности, а в декабре этого же года было принято решение о передаче вопроса о канонизации архиепископа Серафима на рассмотрение Архиерейского Собора Русской православной церкви, созыв которого намечался через два месяца.
3 февраля 2016 года было принято окончательное решение, на основании которого, в лике святых был прославлен выдающийся религиозный деятель русской эмиграции архиепископ Серафим (Соболев). Икона, написанная к этому торжественному дню, являет нам лик святого, много повидавшего и прочувствовавшего в своей земной жизни, и сумевшего до самой кончины оставаться истинным сыном православной церкви.
иерархия и служение
26 января (8 февраля н. ст.) 1908 года епископом Ямбургским Сергием (Тихомировым) пострижен в монашество с именем Серафим.
3 (16) февраля 1908 года рукоположен во иеродиакона.
18 (31) марта 1908 года рукоположен во иеромонаха[2]:29, 30[1][3].
В конце 1912 года, будучи к тому времени в сане игумена[4], возведён в сан архимандрита[2]:34.
Летом 1915 года в Благовещенском Митрофановом монастыре выступил с жёстким обличением безбожников, еретиков, сектантов и иных лжеучителей, а также их последователей[4].
1 (14) октября 1920 года в Симферополе хиротонисан во епископа Лубенского, викария Полтавской епархии. Инициатором архиерейского рукоположения отца Серафима ранее выступил архиепископ Феофан (Быстров); хиротония также была совершена с участием владыки Феофана[2]:44-46, 147[3].
1 (14) ноября 1920 года на последнем уходящем из Севастополя пароходе «Херсонес» покинул Россию и эмигрировал в Константинополь[3][2]:50.
Весной 1921 года управляющий русскими приходами в Западной Европе архиепископ Евлогий (Георгиевский) назначил епископа Серафима настоятелем русского храма святителя Николая Чудотворца на бульваре Царя Освободителя в городе София; это решение было подтверждено Высшим Русским Церковным Управлением за границей (ВРЦУЗ). В мае 1921 года владыка Серафим переехал в Болгарию. В августе того же года ВРЦУЗ назначило епископа Серафима управляющим русскими православными общинами в Болгарии с оставлением за ним должности настоятеля Никольского храма. Существуют неподтверждённые сведения, что ранее решения ВРЦУЗ, в апреле, мае или августе 1921 года, св. Патриарх Тихон назначил владыку Серафима управляющим всеми русскими православными общинами в Болгарии с правами епархиального архиерея[2]:52-56[5]:22[1].
Вероятно, к октябрю 1921 года относится изменение святителем Тихоном титула епископа Серафима на «Богучарский». Город Богучар находился в Воронежской губернии, при этом архимандрит Серафим ещё в 1919 году получил благословение Святейшего Патриарха на хиротонию во второго викария Воронежской епархии; однако тогда данное рукоположение не состоялось. Вплоть до 1930 года в документах РПЦЗ именовался «епископом Лубенским», так как в эмиграции новый титул стал известен не сразу[2]:41, 55.
Кроме Никольского храма в подчинении епископа Серафима оказались приходы в Варне, Пловдиве, Пернике, Русе (Рущуке), Пещере, Цареброде (недалеко от г. Шумена), Княжеве (пригороде Софии) и на Шипке, а также монастыри: Ямбольский Святого Спаса (Александро-Невский) и Асеновградский святых Кирика и Иулиты[2]:57, 58.
Несмотря на тяжёлую болезнь (туберкулёз), владыка Серафим неукоснительно совершал все положенные богослужения. Развернул при Никольском храме широкую благотворительную деятельность в пользу нетрудоспособных прихожан, русских эмигрантов, русского афонского монашества[2]:60.
Вскоре после прибытия в Болгарию способствовал переезду в эту страну архиепископа Феофана (Быстрова)[2]:62.
В конце 1921 года принял участие в Русском Всезаграничном Церковном Соборе в Сремских Карловцах, Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев. Выступая на Соборе, епископ Серафим отмечал вред, который несли пропаганда баптизма и адвентизма среди эмигрантов, а также общественные организации, где под видом христианства молодёжи внушались оккультные идеи и безбожие. Другой проблемой, на которую обращал внимание владыка Серафим, являлась пропаганда католицизма, направленная, помимо России, на русскую эмиграцию. В отношении России епископ Серафим обращал внимание на то, что Рим постарался воспользоваться бедственным положением Российской Церкви для своей миссии. В отношении русской эмиграции владыка отмечал[2]:63, 64:
«Пропаганда католицизма ведётся среди взрослых влиятельных или богатых русских людей и среди детей бедных русских беженцев. Последних католики охотно помещают в свои пансионы-школы, обращая особливое внимание на воспитательную часть. Известны случаи перехода нафантазированных малолетних детей в католицизм по собственному настоянию. Во всех крупных городах Европы и в районах беженского расселения действуют католические школы-пансионы для русских, что угрожает в будущем создать кадры русских католиков»
[6].
На Соборе предложил ряд мер, направленных на успех проповеди Православия, противостояние пропаганде католицизма, сектантства и сомнительных молодёжных организаций; обратился к митрополиту Антонию по вопросу скорейшего присоединения к Церкви выразивших такое желание старообрядцев-поповцев[2]:65, 66.
Поддержал принятие послания «Чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии и изгнании сущим» в его «монархической» редакции. Следует отметить, что позднее в одном из своих трудов владыка Серафим писал, что «…одною из основ возрождения России является исконная царская самодержавная власть Помазанника Божиего; что никакая другая форма государственного правления не приемлема для России, ибо несообразна с православной верой и на ней не основана»
[7]. При этом социализм епископ Серафим называл «дьявольским учением»[8] и считал, что Церковь должна осудить его во всех его видах, как в корне противный христианству[9].
В 1927 году, как и большинство других заграничных русских архиереев, подписал «Окружное послание» Архиерейского Собора РПЦЗ, осуждающее «Декларацию» митрополита Сергия (Страгородского)[3]. Подвергал резкой критике митрополита Сергия и в целом политику признания безбожной власти; считал, что такое признание санкционировало «бесчисленные злодеяния <…> по уничтожению ею нашего русского православного народа и нашей русской Православной Церкви»
[2]:88, 89, 91[10].
Особое ревностное внимание уделял соблюдению чистоты Православного вероучения, придерживаясь принципиальных и строгих взглядов по отношению к софиологии, экуменизму, календарному вопросу[3]. С середины 20-х годов вместе с архиепископом Феофаном (Быстровым) выступал против попыток Архиерейского Синода РПЦЗ заменить Катехизис святителя Филарета катехизисом митрополита Антония (Храповицкого) — одним из основополагающих сочинений нравственного монизма[11]; архиепископ Феофан от своего имени и от имени владыки Серафима, выступая на одном из заседаний Архиерейского Синода РПЦЗ в 1927 году, представил их доклады против учения митрополита Антония и прямо обратился к последнему с просьбой это учение не распространять[2]:98-101. Серьёзное влияние, оказанное на попытки распространения указанных неправославных взглядов, отмечалось и их приверженцами[12]
Результатом деятельности владык Феофана и Серафима стало также осуждение учения протоиерея Сергия Булгакова: в марте 1927 года Архиерейский Синод РПЦЗ опубликовал послание с обличением «модернистского духа»
парижского Свято-Сергиеского института; в послании осуждалось учение о Софии протоиерея Сергия, как
«новое догматическое учение»
[2]:123.
Храм свт. Николая Чудотворца, в котором служил святитель Серафим
С особым почтением относился к Царю-Мученику Николаю Александровичу, называя его «добрым и православным»
. Не желая верить в гибель Государя, как и архиепископ Феофан и другие священнослужители, вплоть до 1927 года (когда последовал запрет Архиерейского Собора РПЦЗ) служил торжественные молебны о здравии Царской Семьи, за что подвергался насмешкам со стороны недоброжелателей[13][2]:163-165.
В конце 1929 года обратился в Архиерейский Синод РПЦЗ с просьбой разрешить «именовать себя впредь Богучарским»
, что свидетельствовало бы о назначении владыки Серафима
«на Богучарскую кафедру главною центральною властью Российской Церкви»
[14]. Просьба была удовлетворена, в дальнейшем владыка Серафим упоминался с титулом «Богучарский»[2]:147.
В 1920-е годы содействовал преодолению так называемой «болгарской схизмы». Как позднее свидетельствовал митрополит Врачанский Паисий, именно владыка Серафим в своё время помог Болгарской Церкви занять полагающееся ей место в семье Поместных Церквей[2]:172, 173.
Существуют свидетельства, что во время пребывания в Софии руководителя YMCA Джона Мотта высказывал ему своё негативное отношение к этой организации[2]:209, 211.
В 1930 году во время выступления на Съезде русских учёных в Софии публично осудил тех учёных, которые не считали нужным ставить Православную веру в основу своих научных взглядов[2]:119.
В 1933-1934 годах несколько раз протестовал против намеченного участия архиерея РПЦЗ в «межрелигиозной конференции по борьбе с неверием», где предусматривалась совместная молитва Православных Христиан с еретиками, магометанами, иудаистами и язычниками. Владыка Серафим настаивал, что участие представителей Православной Церкви в таких «конференциях» противоречит Священному Писанию и канонам. В результате протестов полученное ранее разрешение Архиерейского Синода РПЦЗ на участие в «конференции» одного из архиереев было отменено[2]:211.
В 1934 году, в связи с установлением дипломатических отношений между Болгарией и СССР, последовало решение имущественных вопросов, при этом советская сторона требовала передачи СССР русского церковного имущества в Болгарии. Однако в итоге, в том числе — стараниями владыки Серафима, было принято иное решение: советская сторона согласилась передать Никольский храм в Софии, храм Рождества Христова на Шипке и Ямбольский монастырь во временное пользование «болгарскому народу» с условием, что управлять ими будет Болгарская Церковь без участия русских эмигрантов. Осенью 1934 года Никольский храм на бульваре Царя Освободителя был передан Софийской митрополии, а Болгарская Православная Церковь передала русской общине Никольский храм на улице Царя Калояна; этот храм стал местом основного служения владыки Серафима. Храмом на Шипке и Ямбольским монастырём продолжал управлять до лета 1935 года[2]:68-71.
В 1934 году Архиерейским Собором РПЦЗ возведён в сан архиепископа[2]:72.
В 1930-е годы вёл переписку с митрополитом Елевферием (Богоявленским) и архиепископом Вениамином (Федченковым), находившимися в юрисдикции Московской Патриархии. В середине 1930-х годов переслал в Москву три экземпляра своей книги «Новое учение о Софии Премудрости Божией», причём направил их именно митрополиту Сергию[1].
На Архиерейском Соборе РПЦЗ 1935 года, признавшим учение протоиерея Сергия Булгакова о Софии ересью, обличал это учение. Входил в состав комиссии Собора, созданной для вынесения решения о софианстве[2]:121-123, 125.
К осени 1936 года подготовил для Архиерейского Собора РПЦЗ новое сочинение «Защита софианской ереси протоиереем С. Булгаковым пред лицом Архиерейского Собора Русской Зарубежной Церкви». Это сочинение являлось опровержением «Докладной записки» протоиерея Сергия, поданной митрополиту Евлогию в начале 1936 года; в «Докладной записке» содержались возражения против осуждения софианства. Архиерейский Собор 1936 года вновь признал учение протоиерея Сергия еретическим, а его самого — находящимся в прелести[2]:127, 128.
Боролся с распространением лжеучений и сект оккультного и хилиастического характера. Почти не встречая поддержки ни со стороны иерархов Болгарской Церкви, ни со стороны государства, архиепископ Серафим и его сторонники обличали лжеучения с помощью проповеди и печатного слова[2]:130-132.
В 1937 году по благословению архиепископа Серафима в Варне открылись курсы по борьбе с безбожием[2]:132.
1 января 1938 (19 декабря 1937 года по ст. ст.) за сочинение «Новое учение о Софии Премудрости Божией» Учёным комитетом при Архиерейском Синоде РПЦЗ удостоен учёной степени магистра богословия. Спустя несколько дней это решение было утверждено Синодом, после чего владыка Серафим был включён в состав Учёного комитета[2]:129.
В августе 1938 года на II Всезарубежном Соборе РПЦЗ в Сремских Карловцах сделал доклад об экуменическом движении, в котором говорил о недопустимости участия Вселенской Православной Церкви в этом движении, о полной зависимости его от масонства[3]. В докладе «Нравственная основа софианства» владыка Серафим подчеркнул опасность софианства, обратил внимание на то, что оно является плодом богоборческого гуманизма, популярного среди интеллигенции. Кроме того, в докладе владыка отметил опасность взгляда на богословскую науку, как «на внешний авторитет в отношении к самим догматам»
[2]:119, 120, 129, 130. Выступил против сотрудничества с организацией «Трудовое христианское движение», руководители которого готовы были выделить Архиерейскому Синоду РПЦЗ материальную помощь в обмен на официальное благословение для их организации; благодаря твёрдой позиции архиепископа Серафима «сделка» не состоялась[2]:212, 213.
Архиепископ Серафим (Соболев) с духовенством и верующими
На Соборе к владыке Серафиму обратились представители ряда епархий РПЦЗ с просьбой «дать им сведения относительно русской идеологии и в частности обоснования царской самодержавной власти»
. Результатом этих обращений стали сочинения
«Русская идеология»
и
«Об истинном монархическом миросозерцании»
[2]:213, 214.
Осенью 1941 года пытался с миссионерскими целями посетить Россию, обратился в Синод Болгарской Церкви с просьбой помочь в организации духовной жизни на занятых Германией территориях. Несмотря на поддержку Синодом «нарочитой миссии»
в Россию для оказания
«находящемуся на местах русскому духовенству материальной и нравственной помощи в деле восстановления повсюду богослужебной и нормальной церковной жизни вообще
», поездка архиепископа Серафима не состоялась вследствие противодействия германских властей. Пытался отправлять в Россию литературу и богослужебные предметы, зачастую (также по причине противодействия германских властей) — нелегальными путями[2]:175, 176. В годы войны отказывался благословить белоэмигрантов на борьбу против России, чем вызывал их недовольство[2]:177. Согласно одному из свидетельств,
«в 1943 году резко разошёлся с митрополитом Анастасием, отказавшись участвовать на Венском соборе, которым руководили немцы»
[5]:22. Существуют и другие подобные свидетельства, а также свидетельства противоположного характера. Достоверно известно, что владыка Серафим не участвовал в Архиерейском Совещании РПЦЗ в Вене и не подписывал никаких его документов[2]:178-180. После разрушения Никольского храма 30 марта 1944 года во время англо-американской бомбардировки, Болгарская Церковь передала русской общине два храма: св. вмц. Екатерины в Княжеве (в мае) и св. прмц. Параскевы Самарджийской на бульваре Марии Луизы (в августе); владыка Серафим служил, в основном, в этих храмах[2]:180, 181.
В феврале 1945 года вместе с приветствием Поместному Собору Русской Православной Церкви переправил в Москву будущему Патриарху Алексию I свои книги «Новое учение о Софии Премудрости Божией» и «Протоиерей С. Н. Булгаков, как толкователь Священного Писания». Позднее в письме избранному Патриарху просил довести дело осуждения лжеучения протоиерея Сергия Булгакова до конца[2]:183.
30 октября 1945 года вместе с семью приходами принят в юрисдикцию Московского Патриархата; владыке Серафиму, подчинявшемуся непосредственно Патриарху Московскому и всея Руси, поручалось управление этими приходами[2]:191.
В мае 1946 года встречался с Патриархом Алексием I во время его визита в Болгарию. 22 мая на торжественном богослужении, совершённом Патриархом в восстановленном Никольском храме, владыка Серафим произнёс проповедь, в которой, в частности, сказал:
«Как вы тяжко страдали от модернистов, живоцерковников и обновленцев, так разделяли ваши душевные муки и мы, не одобряя и не допуская никаких новшеств в Церкви. Как вы были против всяких ересей, так и нам всегда были противны всякие догматические отступления. Как для вас, так и для нас православная вера является самым высшим и драгоценным благом»
[15].
14 июня 1946 года архиепископу Серафиму предоставлено гражданство СССР. В 1948 году посетил Советский Союз, где принял участие во Всеправославном Совещании в Москве. На Совещании прочитал три доклада: об экуменическом движении, о церковном календаре и об англиканской иерархии[2]:192, 195, 203.
В докладе на тему «Надо ли Русской Православной Церкви участвовать в экуменическом движении?» владыка Серафим последовательно защищал выраженное им ранее (в частности, на II Всезарубежном Соборе РПЦЗ) отношение к экуменизму, выражал желание, чтобы Русская Православная Церковь не имела с экуменизмом ничего общего, обличил «православных» экуменистов:
«Нельзя, наконец, не обратить внимания на то обстоятельство, какое отрицательное значение имеет участие православных представителей на экуменических конференциях. Самый факт этого присутствия утверждает инославных христиан в их мысли, будто все христианские исповедания принадлежат к Единой Вселенской Православной Церкви. Мы же считаем, что это присутствие совсем не означает того, что инославные христиане стали принадлежать к истинной Церкви Христовой. Какими далёкими от Православной Церкви по своим религиозным заблуждениям они были, такими и остались. Присутствие православных представителей на экуменических конференциях говорит лишь о том, что православные христиане стали отступать от cвоего Православия. Трудно сказать, где более православные экуменисты отступают от Православной Церкви — в своих ли писаниях, или присутствуя на экуменических конференциях? Это присутствие является в своей сущности изменой нашему православному догматическому учению о Церкви, выраженному в девятом члене Символа веры. Присутствуя на еретическом собрании, которое экуменисты называют «Всецерковной конференцией», «собранием всех христианских церквей» и «единою святою Христовой церковью», православные представители тем самым фактически утверждают бытие этой «единой святой церкви Христовой» со всеми её еретическими заблуждениями»
[5]:25[16].
В докладе «О новом и старом стиле» рассматривал возможные изменения в церковном богослужении в случае введения нового календарного стиля и их противоречие Церковному Уставу, заветам Святых Отцов и сложившейся богослужебной традиции[3]. Следует отметить, что архиепископ Серафим не был доволен принятой Совещанием резолюцией по вопросу «О Церковном календаре»[2]:221, которая, с одной стороны, подтверждала незыблемость Александрийской Пасхалии, а с другой — выражала мнение, «что для неподвижных праздников каждая автокефальная Церковь может пользоваться существующим в этой Церкви календарём»
, и что
«Совещание считает обязательным для клириков и мирян следовать стилю той поместной Церкви, в пределах которой они проживают, как одному из обычаев этой Церкви, соблюдение которых во имя единения и любви заповедуют нам святые каноны»
[17].
В 1948 году планировалось назначение архиепископа Серафима правящим архиереем Западноевропейского Экзархата Русской Православной Церкви; это назначение не состоялось[2]:224-226.
Святитель Серафим Богучарский
В 1940-е годы прилагал возможные усилия для противостояния модернистским тенденциям в Болгарской Церкви. Характеризуя происходящее, архиепископ Серафим в одном из писем Патриарху Алексию, в частности, писал:
«Все митрополиты являются решительными последователями экуменизма, как до Московского совещания, так и после него… Если экуменическое разложение будет идти и впредь такими же шагами, то недалёк тот день, когда вожди Болгарской Церкви приведут её на радость врагов Православия к полному духовному единению с создавшимся на Западе религиозном единством, которое в лице экуменизма ставит своею задачею поглощение всех Поместных Православных Церквей и образование единой вселенской только не православной, а экуменической, т. е. еретической и масонской церкви, в чём и состоит сущность экуменизма»
[18].
В 1949 году опубликовал в печатном органе Синода Болгарской Церкви статью, направленную против экуменизма, модернизма, второбрачия духовенства, принижения роли Синода в церковном управлении за счёт выдвижения белого духовенства. Позднее болгарские архиереи отмечали, что выступление владыки Серафима в печати помогло остановить разгоравшуюся в Болгарской Церкви обновленческую смуту[2]:227-231.
В декабре 1949 года получил разрешение на основание Княжевского женского монастыря в честь Покрова Пресвятой Богородицы[1][3].
С конца 1940-х годов часто болел, перенёс в 1948 году серьёзную утрату — смерть своего младшего брата архимандрита Сергия. 26 февраля 1950 года в праздник Торжества Православия владыка Серафим скончался. 1 марта состоялось отпевание, которое возглавил митрополит Врачанский Паисий, после чего архиепископ Серафим был погребён в крипте Никольского храма[2]:227, 236, 237.
Ещё при жизни владыки Серафима многие видели в нём угодника Божия[2]:73, 74. Как отмечал один из знакомых владыки:
«Свидетельствую, дерзая утверждать: Владыка Серафим обильно источал благодать Божию, сильнейшим и постоянным носителем которой он был вне всякого сомнения»
[19].
После упокоения архиепископа Серафима в его усыпальницу стали притекать страждущие, получавшие утешение и исцеление после молитв перед его гробницей. Известны многочисленные случаи чудесной помощи по молитвам владыки[2]:237, 239[20].
3 февраля 2016 года Русской и Болгарской Церквами архиепископ Серафим (Соболев) прославлен в лике святителей[21].
